Церемониальный утёс ===►
Поначалу каждый шаг давался всё труднее и труднее – лапа была совсем не расхожена, и такая большая нагрузка после продолжительного «отдыха» давала о себе знать. В какой-то момент Кивумби даже хотела бросить всё это дело, упасть там, где стоит, прикрыть глаза и нежиться в палящих лучах солнца. Но увы – светило уже начало опускаться к горизонту, а ступающая рядом Лина наверняка подняла бы панику, упади львица рядом с ней.
И всё же через какое-то время боль в лапе начала утихать, а сама Кивумби, кажется, приноровилась к, так сказать, новому способу передвижения. Она перестала заваливаться набок, но хромота, похоже, останется у неё до конца жизни. Ну, лапа хотя бы целой осталась, а то ведь песочная сейчас могла прыгать на трёх конечностях...
Непривычно было осознавать, что где-то ещё осталась вода. Как бы бывшая одиночка ни боялась воды, она не могла отрицать, что пересохшие источники доставляли изрядные проблемы жителям королевства, в том числе и ей. При виде ещё более-менее полной реки, глаза Кивумби загорелись каким-то живым блеском – она уже очень давно не приближалась к источникам. Наверное, от обезвоживания её спас лишь страх перед водой – организм уже привык получать малое количество влаги. Словом, песочная прямо сейчас помчалась бы к воде, но страх сковывал львицу, так что та вновь переключила внимание на Лину.
Она прослушала всё, что тёмная говорила про реку, и последующее (пусть и недолгое) молчание львёнка заставило Кивумби напрячься – может, тёмная что-то спросила у самки и теперь ждала ответа?.. Львица, чувствуя себя неловко, переступила с лапы на лапу, размышляя, как ей теперь быть, но Лина начала объяснять ситуацию с гиенами. Пронесло...
- А насчёт гиен... Вроде бы, Скар переселил их сюда. Ещё когда Муфаса умер, - Кто? - Я не помню точно, но по крайней мере сейчас они патрулируют границы Прайда и прогоняют одиночек. Вам очень повезло, что гиены вас не выгнали, вот.
С каждым разом Кивумби всё больше удивлялась черногривому. Ладно, не поинтересовался самочувствием, состоянием своих верноподданных – важные дела или просто плохое настроение, всё может быть. Ладно, разрешил гиенам заходить на территории прайда – можно было оправдать его тем, что лев уважает каждое создание, даже если это гиена, что ему стало жаль падальщиков, что те мрут с голоду – не самые простые времена сейчас всё-таки, даже львам приходится тяжело... Но патрулирование границ означает причастие пятнистых к прайду, а гонение одиночек и вовсе безумно! Сколько львица себя помнила, она часто пересекала границу, и даже пару раз встретила членов прайда, но никто ей ничего не говорил, никто не прогонял. Что же это за лев такой?!
- Да... Похоже, мне и правда повезло, - если бы падальщики напали бы на неё там, на бескрайних лугах, когда львица, не способная даже ходить, одна-одинёшенька сторожила две немалые туши жирафов... Да это просто счастье какое-то!
- А как вы пришли на земли прайдов?
- Ну... Я часто вообще приходила сюда. То есть, не часто, но так, достаточно. После пожара много травоядных сбежало, и я всё никак не могла никого найти. Решила попытать своё счастье на ваших территориях – у вас всегда много мяса гуляет, - не очень хотелось признаваться львёнку в том, что она воровала их потенциальный обед, но врать малышке совсем не хотелось. – Одна львица – она потом вместе со мной вступила в ваш прайд, её зовут Лусой – предложила рискнуть. Недалеко от нас от ожогов погиб детёныш жирафа, а его мать не хотела уходить от него. Ну, мы и рискнули... – Кивумби подняла больную лапу, мол, вот что из этой затеи вышло. – Луса как раз хотела вступить в ваш прайд, а тут такой подарок – две здоровенные свежие тушки жирафов. Мне-то с такой лапой одной выжить вряд ли бы удалось, а в прайде хотя бы помощь могли оказать. Ну и вот... – закончила своё рассказ львица. Она ещё недолго посидела, о чём-то задумавшись, а затем еле заметно улыбнулась. – А ваша королева, Сараби, очень мудрая львица. Хорошая. Знаешь, - и вновь тот неловкий момент откровения, - я ведь сначала хотела получить помощь и уйти... Но теперь не смогу. Очень уж я ей благодарна.
Взгляд вновь упал на гладь реки. Её можно было бы назвать сверкающей, если бы это действительно было так, но где сейчас в саванне можно было найти чистый и полноводный источник? Как бы то ни было, эта река казалась самой прекрасной из всего, что за последнее время видела Кивумби.
Львица, не в силах больше сдерживаться, весьма резво для её состояния потрусила в сторону источника, но постепенно шаг её замедлился. Дальнейший действия для песочной были обычны и не являлись чем-то из ряда вон выходящим, а вот Лине они могли показаться весьма странными.
За несколько метров до реки Кивумби остановилась и замерла. Затем сделала один неуверенный шаг, другой, третий... Чем ближе львица подходила к реке, тем реже она переставляла лапы, то и дело моментами стоя и не шевелясь. Как будто она ожидала, что сейчас из воды на неё нападёт как минимум сотня аллигаторов. Наконец, когда до реки оставалось не более двух шагов, песочная резко сорвалась с места, подлетела к кромке воды, сделала несколько больших и резких глотков (конечно, пару раз при этом подавившись), а затем, как ошпаренная, отлетела от источника и ещё долго оглядывалась на него, возвращаясь к Лине. Ну вот, теперь снова можно долго не пить. Да, эта львица обожала палящее солнце и страх как боялась воды.
Поняв, что отошла на достаточное расстояние от реки, и теперь ей ничего не грозит, Кивумби повернула морду к львёнку и, дойдя до неё, вновь присела рядом, как будто ничего и не было. Облизнув пару раз губы и собрав с них оставшиеся капли воды, львица вновь обратила всё своё внимание на тёмную самочку:
- Так кто такой Муфаса? И почему Скар не мог пригнать сюда гиен, когда этот Муфаса был жив?
