Каменная пустошь.
«До свидания малыш,
Я упал, а ты летишь
Ну и ладно, улетай
В рай…»
Казавшиеся необъятными, просторы каменной пустоши всегда поражали Дуго тем, что обрывались совершенно неожиданно, особенно, если идти к Гнилой реке. А именно туда наш герой и направлялся, торопливо двигаясь по следам Амадея. Судя по следам, Третий, а именно так пока что окрестил его Дуго, по началу быстро бежал, затем остановился и немного потоптавшись, медленно и тяжело побрел не то в сторону озера, не то в сторону реки Мазове. Почему тяжело? Следы отпечатались хорошо, шаг был короткий, будто третий никуда не спешил, намеренно впечатывая каждую свою лапу в почву. Куда именно он шел, было не слишком понятно, но Дуго понимал, что Третий решил не идти туда, куда изначально планировал пойти Такэда. Но тогда куда же? Было ли у них место, которое назначил Такэда если произойдет что-то подобное тому что произошло? Полосатый при жизни был мастером на выдумывание разных стратегических планов, жаль, что все оно обернулось так. Глупо и… сколько не думал Дуго, но второго слова подобрать не мог.
Почва пустошей под лапами медленно остывала, расслабляясь в прохладе ночи, перед новой пыткой солнечным огнем, который с рассветом снова обрушится с небес. И так будет продолжаться еще долго, до самого сезона дождей. Мысли о дожде немного отвлекли Дуго, потому что дождь это жизнь, это продолжение, это надежда. Надежда. Старый Кра говорил, что даже у ядовитых гадов нельзя ее отбирать. Интересно, на что надеялся Такэда? На что надеялся Эзергиль, когда полез в эту нелепую мясорубку? А Дуго не помнил, чтоб полосатые имели склонность к самопожертвованию, скорее их коньком был троллинг и бегство под веселый хохот, который сводил львов сума получше колких слов. Вот умора-то была наблюдать как лев, роняя слюну бежал за ними, а через минуту, тяжело дыша останавливался, изрыгая им в след проклятья сипя словно разгневанная кобра. Да, в беге на дальние дистанции с гиенами будет спорить разве что дурак. Так что же случилось тут? Отчего пространство среди камней напоминало скорее арену после сражения Хищника и Чужого? Зажмурившись и тряхнув головой, Дуго попытался отвлечься и вспомнить что-то хорошее, но не получилось. Лапы сами принесли его на то место, с которым у него не было связано хороших воспоминаний.
«Пепел жег лапы. Солнце уже закатилось но на пепелище вдоль гнилой реки воздух еще поднимался от раскаленной местами земли, колеблясь и рождая причудливые, странные тени, из тонких струек поднимающегося к небесам едкого, белесого дыма, которые из-за лунного света были похожи на души погибших в огне существ, стремящихся из ада в небеса. То тут, то там виднелись красные «глаза» угольков, еще не перегоревшей до конца древесины кустарников и деревьев, которые чудом держались в этом мертвом, проклятом богами месте, до сегодняшнего дня, не смотря ни на что, словно протестуя против самой смерти. Но смерть оказалась сильнее. Больше ничего не осталось – только пепел, да тихое потрескивание угасающих угольков. Лапы Дуго коснулись пепла, еще теплого, хранящего часть ярости того пожара, что бушевал тут еще несколько часов назад.
- Инокентий! Дайла!!! – одинокий крик разорвал тишину, словно противясь произошедшему. Темная фигура метнулась в сторону от реки. Дуго с трудом угадал в этом силуэте облик гиены, которая что-то искала у самой кромки воды, в самоубийственном порыве игнорируя крокодилов, что еще плавали по реке в поисках трупов тех, кто спасаясь от огня угодил им в зубы, да так и не был съеден полностью, от того что претендентов им на ужин сегодня оказалось через чур много.
- Ох, горем мне старому… - послышался тяжелый вздох с боку от полосатого. Да, старику было тяжко, невероятно тяжко и хоть он и бодрился, но все равно Дуго видел, как сложно в последнее время ему двигаться, как закатывает он глаза, и дрожат его лапы, когда он тащит свое дряблое тело, с выцветшей, взъерошенной шерстью вверх по склону, усыпанному костями, чтоб прогуляться на закате по кромке гребня, отделяющего яму кладбища от всего остального мира. Прямо призрак, каждый вечер восстающий из могилы, ни дать ни взять. Вот и сейчас он стоял рядом с Дуго, нервно дергая хвостом и сипя как астматик.
- Дуго… мальчик мой… надо остановить его, лапы же пожжет. Ох, Така… - закатив глаза, Кра неожиданно сел, чуть было не завалившись на бок, и Дуго потеряв из виду темную фигуру мечущуюся вдоль берега, подскочил к старику, чтоб подставить ему плечо.
- Кра, вы бы шли обратно, на кладбище… - с участием сказал он, осторожно придерживая старого гиена, пока тот не уселся в более устойчивое положение, которое не грозило ему купанием в теплом пепле. К старику Дуго обращался всегда только на вы, хотя тот и протестовал по началу, стараясь заставить молодого тогда еще гиена называть его на ты, или просто стариком. Но не получилось, и Старик смирился.
- Так я и пришел. – прохрипел старик, кивая на пепелище перед собой: - На кладбище… - тихо со скорбью в голосе добавил Кра, глядя на усыпанную пеплом почву, устремившую на двух пришедших к краю пепелища гиен, свои глаза-угольки. В чем то старый был прав- пламя примирило на этой земле всех. Львов, газелей, антилоп и гиен. Всех кто попал в ловушку между рекой и стеной огня, так же как и семья Такэды который чудом выжил, хотя, чудо ли это? «Ипал я в зад такие чудеса» - вспомнилась Дуго фраза Ферроцена, уж кто-кто а этот умел приправить разговор хорошей порцией мата, и сейчас как ни странно, фраза подходила к ситуации просто идеально. А старик между тем, громко и хрипло закашлявшись, подал голос: - Дуго, иди. Ты сейчас ему нужен больше.»
Пепел лег под лапы. Это холодное, мягкое прикосновение словно вырвало Дуго из воспоминаний. Вот он и пришел.
- Привет Дайла, здравствуй Инокентий. Я принес вам новость… - голос Дуго дрогнул. И хотя он понимал, что ни жены Такэды, ни его маленького сына в этом мире больше нет, но все же не мог молчать и оставаться равнодушным. Когда-то старый Кра сказал, что души хоть и уходят на небеса, но все же связь с ними есть и связаться с ними можно в тех местах, где они погибли или закончили свой путь. И Дуго конечно же понимал, что он не медиум, но все же надеялся, что там, на небесах его услышат, а потому подняв вверх голову и выбрав из огромного многообразия звезд парочку, которые были в некотором отдалении от остальных, заговорил:
- Вот и Такэда отправился к вам. Он конечно, немного непрезентабельно выглядит… - договорить он не смог. Опустив голову, разглядывая пальцы передних лап, он проглотил тяжелый ком, чувствуя, как слезы застилают глаза снова. От воспоминаний того что он видел, бросало в дрожь, ведь лев его не просто убил, а еще и растерзал труп. Какой же тварью надо быть чтоб потратить массу сил, так постараться и изувечить уже мертвое существо? А еще их, гиен называют мерзкими тварями. Что-ж, у убийцы Такэды был шанс побороться за обладание этим титулом. Но что же это он? Там, наверху полосатому с семьей наверно хорошо. Дуго старался думать именно так, проморгавшись и подняв глаза к звездам, которые оставались все так же холодны и безмолвны. Неожиданно, небосвод прочертила линия – звезда пронеслась по небосводу и погасла, указав путь.
- Мазове, все таки. – прошептал он, едва заметно улыбнувшись. Третий ждал его. Покачав головой и поклонившись чуть громче и веселее, он сказал: - Инокентий, Дайла, простите, но все же у меня есть дела. – развернувшись, он побежал в сторону реки, стараясь нащупать след, уверенный, что ближе к озеру все равно с ним пересечется, ну или отыщет его у реки – место там труднопроходимое и троп мало. Развернувшись, он напоследок крикнул: - Я буду вас навещать, и… Такэде привет!
Пепелище осталось позади. Когда-нибудь пойдут дожди и потоки живительной влаги зальют эти земли, и снова возродят на ней жизнь. Пепел станет пищей для растений, а растения для многочисленных стад, которые в свою очередь станут пищей для хищников, может быть и для него самого. Но даже в даже в далеком будущем берег Гнилой реки, даже если изменится, навсегда останется в памяти Дуго пепелищем, таким как сейчас. Ибо время в столкновении с памятью бывает бессильно. И вновь дорога. Одинокая луна, усмехаясь, смотрела ему в спину, с интересом наблюдая за поисками Дуго. Вот и Северное озеро, небольшое и чистое, укрытое лапами богов от пожара, бушевавшего вдоль реки. Как так получилось, что стена пламени миновала его окрестности, испепелив берега Гнилой реки и частично берег Зимбабве, никто не знает, разве что боги, но они как-то о подробностях своих действий не сообщают простому зверю. Вот они зачем-то и сохранили берега озера, быть может потому, что в мире среди хаоса и боли должна быть капелька спокойствия и любви. Ах, как уютно под его деревьями на песчаных берегах. Иногда появляясь там, еще до засухи, Дуго видел молодых львиц и львов, которые гуляли вдоль берега, иногда купаясь в прозрачной воде. Ах, сколько пламенных речей и признаний слышали эти камни у воды? Наверно не счесть. А он жалел, что не видел здесь гиен, и глядя на парочек кошачьих, Дуго задавал себе вопрос: неужели они не могут так же? Наверно тогда в его душе просыпался романтик, жадущий прогулок под луной, песен и любви. Чистой и непорочной. Да, сейчас он шел под луной, но увы, один, да и вести у него были… мягко говоря не располагающие к веселью и песнопениям, разве что скорбным. Еще романтик в нем просыпался, когда Эзергиль и Такэда пели. У Такэды был низкий, хриплый голос. Но когда он пел, то получалось довольно сносно, без хрипцы, ну а Эзергиль брал выше и их голоса сливались воедино, будоража округу кладбища и придавая этой серой свалке костей какой-то неповторимый шарм. Так что же, теперь некому будет петь? Вовсе нет…
«Он лежал прямо на пепле, у самого берега, глядя в спокойные, отдающие запахом гнильцы берега реки. Не даром уж так ее назвали, по запаху гниющих в воде водорослей. Одному Ахею известно, как в этой воде умудрялись водиться крокодилы. Их зеленые тела, похожие на деревья, покрытые тиной, медленно плавали вдоль берега, словно поленья, которые иногда все же трогало течение, которого тут в этой чертовой реке почти что нет. Темные, спокойные воды, настолько тихие, что казалось, они густые и если двигаться осторожно, можно пройти по пленке этого вонючего желе, и не провалиться. Но это только видимость.
- Такэда… - шепотом позвал Дуго, медленно обойдя лежащего на пепле гиена, и заглянув ему в глаза. Сглотнув, он отшатнулся, озираясь по сторонам. Наверно стоило бы показать полосатого старому Кра, потому что такого взгляда Дуго еще не видел. Бывают взгляды разные. Даже самый равнодушный взгляд таит в себе искорку эмоций, какой бы хороший актер не был. Яркий блеск азарта, мутная пленка безразличия, или сжигающий огонь ненависти, всегда во взгляде присутствует что-то, как например у него, Дуго – интерес. Но никогда он не видел такого, чтоб глаза не выражали ничего, как у трупа. И он в ужасе отшатнулся, обежал круг, принюхиваясь и стараясь выделить среди этого похоронного запаха пепла, что еще витал в воздухе, погребальным саванном укутывая все остальные, «живые» запахи, запах своего друга. Но все же от него не укрылось то, что бока полосатого медленно вздымались и опускались а потом, о чудо! Он моргнул.
- Така… Такэда. Здесь нельзя лежать, не можно… - с мольбой в голосу произнес Дуго, и сам припал на передние лапы рядом с полосатым, испачкав живот в пепле: - Идем, Эзергиль тебя ищет…- зачем то сказал он, хотя и сам сказать не мог, зачем. Да, Эзергиль тоже наверно, искал Такэду, но там, ближе к озеру. Все же Эзергиль был более позитивен и думал что семья полосатого ушла, а тут вот оно как…
- Отвали. – наконец снизошел до ответа Такэда не поднимая головы, дыханием вздымая небольшие султанчики из пепла перед собой. Выглядел он при этом как умирающий дракон, у которого вместо пламени из пасти шел только дым.
- Послушай, я хотел сказать… - только и успел произнести Дуго, который к тому времени сел рядом с полосатым, разглядывая его растрёпанную шерсть, которая приобрела однообразный, темный окрас, да такой что даже полоски стали не видны. Такэда вскочил так неожиданно, словно в нем распрямилась какая-то внутренняя пружина и если бы они были морда к морде, то наверняка сбил бы Дуго с лап, но по счастью, Дуго сидел справа он него и Таке понадобилось время, чтоб развернуться, а Дуго к тому времени, уже почуяв неладное, быстро встав пятился назад.
- От-ва-ли! – по слогам произнес полосатый: - Тебе что, надо вбить в башку эти слова?! – заорал он, наступая на Дуго, и тот кривя морду промямлил что-то про вечность и линейность времени. Но заткнулся, потому что увидел, как по морде друга текут слезы, оставляя светлые бороздки, того цвета, какого была шерсть под пеплом. Гиен всегда был непробиваем, но этот день обнажил его душу, вывернув наизнанку и характер дал трещину, показав, что полосатый, кем бы он не хотел казаться, тоже обладает довольно яркими чувствами, только вот, все время где-то их прячет. А где? Может быть Эзергиль знает. Вдруг, Такэда ему рассказал?
- Я тебя сейчас убью… - наконец, выдал Таэда, продолжая надвигаться на Дуго. Задница гиена между тем, уперлась во что-то мягкое. Обернувшись, он увидел старого Кра. Непонятно было, как пятнистому с его сиплым, надрывным дыханием, удалось подкрасться так незаметно к нему со спины. Хотя чему тут удивляться, когда такое происходит? Отпихнув лапой в сторону Дуго старик пошел прямо на Такэду, который с гневным взглядом шел на него. Глаза полосатого горели ненавистью и из них продолжали течь слезы, что поразило Дуго до глубины души и отступая за спину Кра, он уже приготовился к драке, бойне, к чему угодно но только не к тому что произошло дальше.
- Фух, вот наконец я дошел. Устал. Такэда, ты же не будешь бить старика, верно? – сиплым мягким голосом спросил Кра и закашлялся. В тишине наступившей во время паузы было слышно как тот скрежещет зубами. А Кра между тем, встряхнувшись продолжил: - Ну вот и хорошо… - он подошел к Такэде и что-то зашептал на ухо. Эфферкт был просто ошеломляющий: полосатый сразу же как-то пообмяк, а потом и вовсе шлепнулся на бок, в пепел.
- Не могу. – через некоторое время ответил он, словно после чудовищной нагрузки, обессилив на выдохе сказал эти слова.
- Можешь. – парировал Кра, усевшись рядом и прокашлявшись: - Давай, легче станет.
Гиен замотал головой, не поднимая ее с земли и не закрывая глаз, нелепо ударяясь о землю, вздымая новые тучки пепла рядом с собой. Словно зверь бьющийся в предсмертной агонии, которому жить-то осталось пару мгновений. Но так продолжалось, слава богам не долго. Кра снова наклонился к нему и что-то шепнул. Глядя на происходящее Дуго не верил в то, что он сейчас тут, что это происходит наяву, а не в его страшном сне. И не выдержав, он отвернулся и зажмурился, чтобы больше ничего не видеть и не слышать в этом ужасном сне.
музыка
Шепчешь ли ты имя спасителя своего
В трудную минуту
И чувствуешь ли ты вину, если уж и привкус ее
Напоминает жадность,
Тайный смысл, туманные намеки и злую волю,
И ты не можешь уже лежать неподвижно
Среди этого шума, дожидаясь, пока зверь с окровавленной шерстью и с когтями
Подкрадется к тебе, чтобы убить.
Это был голос. Хриплый, уставший, преисполненный тоски, но все же это был голос Такэды. Ему вторил мягкий, тихий, голос Кра с легким дребезжанием, которые выдавали старость легких гиена. Дуго никогда не слышал, чтоб старик пел, и тут, среди пепла и смерти такое… Удивленный, он открыл глаза, поражаясь тому, как их голоса сливаются вместе, заполняя тишину печальной песней. Похоже, даже несколько крокодилов замерли в воде. Прислушиваясь и задумавшись на миг о смысле жизни и о том. Что в ней есть не только сон, еда и смерть.
Напои же дождь,
Ведь я жажду твоей любви,
Что танцует под небесами страсти.
Да, напои дождь,
Потому что без твоей любви
Моя жизнь - ничто, лишь карнавал тлена.
Пепел. Пепел и тлен. Теперь Дуго понял все. Такэда прощался. Дуго встал на лапы и тихо, чтоб не нарушить ритм, повторял слова скорбной песни вместе со стариком и полосатым, как и эти двое скорбя не только по семье друга, но и по всем, кто погиб в огне на этих берегах.
Это все игра, в которой нельзя потерпеть поражение,
И истина истекает кровью,
Все это во имя запретных плодов
И всего, в чем нет нужды.
Я страстно желаю, чтобы наступило "завтра",
И никакое несчастье нас не коснулось,
Не коснулось больше.
И сильнее, чем когда-либо, я надеюсь никогда не пасть
Туда, где "довольно" значит совсем не то, что раньше.
Неожиданно, в песню врезался еще один голос. Он был выше, чем у Такэды и не такой хриплый, как у лежащего на земле полосатого. Мимолетная улыбка скользнула по губам Дуго – Эзергиль все же нашел их. Еще один полосатый медленно подошел к их группе, нараспев повторяя слова и встав над лежащим на земле другом, задирая морду к небесам. Полосатый на земле даже как то встрепенулся, и начал подниматься на лапы, тяжело, нелепо, словно старый, больной зверь.
Напои же дождь,
Ведь я жажду твоей любви,
Что танцует под небесами страсти.
Да, напои дождь,
Потому что без твоей любви
Моя жизнь - ничто, лишь карнавал тлена.
Не уходи, не уходи, когда весь мир сгорает в огне...
Не уходи, не уходи, когда сердце разрывается от тоски...
Не уходи, не уходи, когда весь мир сгорает в огне...
Не уходи, не уходи, когда сердце разрывается от тоски...
Слова кончились, скорбь осталась. Старый Кра кашлянув медленно отошел от пары и подошел к Дуго. Эзергиль между тем, прижался к плечу Такэды своим, поглядев на воду гнилой реки, а затем на Такэду и молча кивнул тому: - вот я и пришел, жаль слишком поздно.
- Поздно… - бесцветно повторил Такэда, а затем повернулся к Дуго и Кра: - Спасибо. Спасибо что были со мной. Шли бы вы домой, старый Кра, нечего по пепелищу шататься. – и больше ничего не говоря, поплелся в сторону кладбища. Так же молча кивнув и им, во тьме исчез Эзергиль…»
Озеро между тем осталось позади и где-то слева от него бурным потоком неслись воды Мазове. Местность что лежала впереди, своей проходимостью не славилась. Это была не саванна, где как хочешь иди, хоть с закрытыми глазами, все равно в дерево сложно врезаться или в камень впечататься. Тут было все подругому. Дуго снова нащупал своим носом след Третьего, именно там, где и рассчитывал. Перед ним серебряной лентой в лунном свете лежала река Мазове, ловкой петлей прокинутая среди крутых берегов. След он нашел там, где река делала крутой поворот и поджималась к скалам вплотную, оставляя место только для тропы. Следы Третьего между тем, вели по крутому берегу к воде и Дуго оставалось только покачать головой, потому что если он не найдет след гиена дальше, вверх по течению, то придется лезть туда, вниз, что грозило переломом шеи, жопы и мозга одновременно. Полосатый торопливо пробежался вдоль берега и о счастье! Он снова нашел след.
«Интересно, какой он, этот третий? Почему Такэда взял его с собой в компанию? Характер этого прожжённого циника еще тот и не каждый сможет с ним провести хотя бы сутки, но все же третий пошел с ними, а Такэда его с собой взял, возможно, на охоту. Почему?» Этим вопросом Дуго задавался все то время, пока шел по следу в окрестностях реки, стараясь не упустить цепочку именно в этих местах, потому что потом лапу сломить будет можно пытаясь понять, куда пошел третий и где он собирался укрыться. Почему то насчет того что гиен сможет себя прокормить, у Дуго не возникало вопросов – вряд ли бы Эзергиль и Така взяли с собой на пастбища какого-то неумеху. Однако, он не переставал задаваться вопросом, почему именно его? Дуго этот юнец представлялся с каждым шагом по разному и полосатый в своих мыслях все время не мог определиться кого же он встретит в конце тропы. По началу он думал, что этот малый полосатый, но потом все же отверг эту мысль, потому что больше полосатых гиен на кладбище он не встречал, а если появился молодой полосатый, то об этом тут же стало бы известно. Пятнистые относились к их роду с пренебрежением и не особо жаловали, а потому юнца бы сразу потрепали и крики с возней на все кладбище были бы слышны. Значит, он был пятнистый. Но почему, опять таки? Дуго предположил, что пятнистый был похож на Инокентия или характером или складом ума. Сын у Такэды вышел на редкость способный и Дайла не жалела сил, чтоб вырастить его не таким как большинство гиен, да и отец в частности. Она из-за этого и ушла с кладбища, чтоб растить свое чадо в дали от всех этих проблем и вечных склок, считая что в пустошах куда безопаснее, чем на кладбище, которое после прихода к власти Скара стало весьма регулярно страдать от пришествия разнообразных групп львов, некоторых из которых после экскурсии по костям больше никто не видел. Видимо, они присоединились к экспонатам этого грандиозного музея смерти. Такэде, конечно же подобная политика со стороны жены не нравилась. Он хотел, чтоб Кеша рос таким же как и все остальные гиены и не был изгоем. Как когда-то он в своем клане. Полосатый считал, что только силой и настойчивостью можно будет выгрызть себе место в этом мире, и с радостью и рвением осуждал Дайлу за ее стремление вырастить Инокентия настоящим джентльменом и «не то что эти». Дуго он тоже поносил за контакты со львами, считая это не толерантностью, а жополиз… впрочем не стоит об этом, а так же о том что в список нелюбимых в общении персонажей попали и Шензи со своей извечной командой и Небула с Шани, за визиты к королю и за то что помогали иногда львам приходившим на кладбище выходить с него не по кускам. Однако же…
След Третьего неожиданно метнулся в сторону. По расстоянию между отпечатками лап было понятно, что совершенно неожиданно гиен побежал вправо. Дуго уже хотел было броситься по следам, но остановился, заинтересованный. От чего же третий так внезапно побежал? Была ли тому причиной опасность, или может быть что-то другое сподвигло его на эти действия? Внимательно осмотрев ту точку, с которой следы Амадея делают резкий поворот вправо, он заметил мелкий след какого-то зверька, скорее всего мыши. Дуго не смог сдержать улыбки – ну вот она молодецкая безрассудность и игривость. Третий увидел мышь и не смог себе отказать в желании поймать ее и поиграть с ней, ну конечно же. Будь он по моложе, он бы тоже так сделал. Неторопливо двигаясь вдоль цепочки следов Амадея, Дуго задумался о том, что ведь он тоже так делал, и в последний раз это привело к тому, что сейчас он вынужден странствовать по этим землям, вдали от дома.
«Огромный, медный диск солнца исчез за деревьями, оставив только узкую полоску янтаря, которая таяла на глазах, опускаясь куда-то вниз, казалось бы вглубь земли. Дуго конечно же знал, что это не так, хотя был еще молод. Но, одна из перелетных птиц рассказала ему, что земля на самом деле не кончается там у горизонта, она как бы закругляется, куда-то вниз. Хотя если лететь день или два, то все равно где не приземлись, она будет казаться ровной. Чудеса… сколько в мире чудес, удивительных и страшных. Вот, сегодня с ним произошло, похоже, страшное чудо.
- Иди… - шепнул ему на ухо отец, подошедший к нему как и положено – слева. Мать осталась справа, где-то позади. Не стала выходить к линии, чтоб не показывать свою слабость. И хотя плечо уже почти перестало саднить, но ему казалось, что все знали что скажет шаман, знали, каков будет ее приговор. Однако, выбора не было. Повернув голову влево и кивнув отцу, а затем и ткнувшись ему в щеку в знак признания и благодарности, Дуго пошел вперед, в проход между камней, который вел на невысокий холм. Узкая тропа вела его среди камней к убежищу шамана, старой самки, которая уже давно не покидала своего логова, от того, что была стара. Некоторые, правда, поговаривали, что она была не в себе, от того, что слишком много общалась с духами, однако же, ее помощи никто никогда не отвергал, наоборот, к ней шли, поклонялись с почтением, ожидая совета. Сам же Дуго откровенно говоря побаивался старую гиену, особенно тогда, когда она еще могла с трудом выбраться из своего логова. И вот он сам идет к ней по узкой, извилистой тропке, которую топтали не так уж много лап, чтоб проложить путь среди камней наверх небольшого холма. На вершине его ждала большая яма, в окружении валунов выше его роста, внутри которой расположилась шаман и шестеро старейшин. Дуго видел этих стариков и раньше – в основном они сидели под большим баобабом, ожидая своей порции еды, которую им благосклонно приносили охотники, за что старики могли часами травить байки о былых временах и рассказывать разные сказки. Вот, теперь они почему-то находились здесь, вместе с ним, в логове шамана. Когда он появился, старики зароптали, перешептываясь между собой. Шаманка злобно зыркнула на них, но ничего не сказала им, произнеся лишь одно:
- Ты пришел Дуго, сын Лангриэль. Подойди ближе, сядь в центре круга.
Молча он исполнил приказание, под шепот стариков, который казался Дуго невыносимым, словно они что-то знали, чего не знал он. А старая гиена между тем неспешно разложила перед ним на земле веточки и разноцветные камушки, сложив из белых треугольник, справа от которого поместив зеленоватые, а по другую сторону – серые. В центре оказался почти круглый, красный камень. Старики замолчали, прикованные к странной схеме, выложенной на земле казалось, из подручных средств. А между тем, вздохнув, шаманка отошла назад на несколько шагов и взяв в пасть круглый белый камешек метнула его в центр треугольника. Камень попал в красный вытолкнув его в сторону серых камней.
- Дело плохо. Камни говорят, что лев пришел с запада, там в него вселился злой дух, который довел его до безумия. – шаманка покачала головой, а затем пнула лапой белый камень в центре треугольника, тот, что сбил в сторону при ее броске, красный камень, в противоположную сторону. Камень раскидал камушки отмечающие линии треугольника, но долетев до строя зеленых, перескочил их: - Дуго, сын Лангриэль, покажи всем свое плечо.
Он молча поднялся и прошел перед стариками, которые вытягивали вперед шеи, глядя на его рану, покрытую темными струпьями и не желающую нормально затягиваться.
- Что с ним? – не выдержал кто-то из них.
Этот вопрос Шаманка проигнорировала, приказав ему кивком головы вернуться в центр круга. Когда же он это сделал, она наконец произнесла:
- Дуго, ты готов узнать свою судьбу?
- Да… - как он не старался, но голос его дрогнул, хотя, не смотря на это, он твердо закончил: - С той поры как поймал свою первую добычу.
- Эта хворь поразит твой разум и сведет сума, а потом будет отравлять твое тело, принося страдания, пока не убьет тебя.
Дуго отшатнулся. Он ожидал чего-то страшного, но не такого. Так что же? Дни сочтены и теперь не остается ничего, как покинуть клан, чтоб его близкие на страдали вместе с ним, видя как он падет в пучину безумия, а потом и смерти? Для отца это наверно, станет ударом.
- И что? Мы ничего не сможем сделать? Так и будем сидеть? – вывел его из размышлений голос одного из стариков.
- Судьбу не обманешь. – со вздохом просипела шамана, покачав головой и поднимаясь на лапы: - но ей можно бросить вызов. Далеко на западе, в землях львов царствует зло. Иди, Дуго, чтоб увидеть его своими глазами и может быть, тогда, обретешь спасение.»
- Обретешь спасение. – задумчиво произнес он, рассматривая небольшой, обглоданный кустик под лапами: «Воаканга. А Третий знает толк в извращениях.» Кустик был изрядно поеден, так что тут не одному бы Амадею хватило, но и Такэде с Эзергилем еще закусить. Уж кто-кто а полосатый любил такие дела, хотя ни Эзергиль, ни Дуго этого не одобряли. Проблема конечно, была не в том, чтоб попробовать немного дури. А в том, что Такэда не знал меры и употребления всегда кончались драками, погромами и лютым трэешем. Похоже, Третий решил пойти по стопам учителя, который бог еще знает, чему его успел научить. Дуго огляделся и с ужасом понял, что Третий перебрав с травой на месте решил не оставаться и как и следовало ожидать, следы на земле в этом месте рождали совершенно невероятную схему. Судя по следам, он похоже, вздумал поймать грифов, которым не ясно как хватило ума спуститься на землю, благо Третий не все их следы затоптал. Так же Дуго понял то, что все его попытки были неудачными, включая и ту где следы приводили к большому валуну, причем судя по расстоянию между отпечатками, вошел он в камень на полном ходу, что здоровья молодом гиену явно не прибавило. Полосатый нахмурился.
«Надо срочно его найти. Еще не ясно в каком он сейчас прибывает состоянии. Хорошо еще что это не грибы и не листья коки, а то боюсь, мне было бы сложно ему объяснить кто я такой и что от него хочу. Впрочем, Воаканга, тоже, по сути не самый слабый галлюциноген. Хм, итак…»
Дуго снова уткнулся носом в землю, нащупав след и стараясь отличить более старые следы от более новых. Через несколько минут ему удалось выяснить направление, в котором направился Третий, а если быть точным, то не отправился, а умчался, явно продолжая безуспешные попытки поймать грифов, которые ну никак не хотели оказываться на его пути. Следы их ног были видны вдоль всего пути следования гиена, причем судя по ним, птицы периодически перелетали с места на место, тупо тролля несчастного, нажравшегося отравы подростка. Неожиданно в цепочку следов вклинился резкий, сильный запах, а мощные, глубокие отпечатки лап, заставили Дуго отпрянуть. Лев. Крупный лев пересек путь Третьего не так давно, быть может, на закате. Дуго приложил свою лапу к отпечатку на земле и покачав головой попытался представить себе зверюгу, которая проходила тут. Лев был явно больше среднего, и никуда не спешил. Спокойная, ровная поступь уводила цепочку следов куда-то в сторону плато, и глядя в ту сторону, гиен на мгновенье позавидовал льву, который мог совершенно спокойно идти туда, куда хочет, почти ничего не боясь, особенно при таких размерах. Ни тройка гиен охотников, ни лев одиночка не будут с ним связываться, а предпочтут обойти льва стороной, в отличии от Дуго, весьма скромного по размерам среди гиен, полосатика, на которого скорее всего нападут. Хмыкнув, он двинулся дальше, опустив голову к земле, глядя вперед исподлобья и временами втягивая запах, ставший уже знакомым за время путешествия. Казалось, вернись он на кладбище и сможет отискать третьего только по запаху, среди всего того разнообразия пятнистых, что его населяет. Неожиданно в цепочку снова вклинился след, на этот раз леопарда.
- Вот, крокодил вас проглоти, нашли место для прогулок. – разозлено про бухтел под нос Дуго. Встреча с леопардом в его планы не входила, хотя судя по запаху самец был один и без добычи. По крайней мере запаха крови он не учуял. А значит, нападать на него для самообороны у самца повода нет. Скорее всего, он предпочтет уйти, ибо вряд ли знает, что Дуго тут почти один. Это обнадеживало, и Дуго улыбнулся, а зря!
«Еще один?! Да они что совсем спятили? Ну это ладно еще. Каркал. Этот точно выпендриваться не будет, и мешать тоже, хотя. подростку, который обожрался травы проблем доставить сможет. Надо спе… Чего??? Еще…» - третий запах принадлежал Сервалу и его принесла не земля, как бы это ни было странно, а ветер. Ветер пахнув в морду Дуго, принес весть о последнем участнике и если бы гиен знал, как близко в масштабах саванны они все находятся друг от друга, то наверно, запрыгнув на камень проорал бы на округу: «Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались!» - больше по сути ничего не оставалось. Запах правда, был слабый и полосатый конечно же подумал, что сервал или давно ушел или находится где-то довольно далеко. Однако, он и предположить не мог что парочка Каркал и Сервал сейчас всего-то в каких-то ста шагах от него и если бы не камни, то он уже давно бы видел и копошащегося в собственной блевотне Амадея, и сидящего на холме Кувили, и сидящего за каменной преградой Мэтта, с застрявшей буквально в десятке шагов от него Аль’Кионой. Если бы не камни, Дуго бы точно офигел от такого расклада, может быть даже сдрефил бы, затаился, решил подождать, (пока ветер снова не переменится в сторону Мэтта и вся честная компания не узнает о визите еще одной гиены на их прекрасный праздник), но Дуго всего этого не видел, и считал что ситуация под контролем, ну кроме конечно того, что Амадей нажрался Воаканги и сейчас где-то смотрит «мультики».
«Только бы в реку не упал.» - мелькнула в его голове правильная, но совершенно не своевременная мысль. Совершенно не подумав о том, что третий если бы и нырнул в реку то задолго до его прихода, Дуго мелкой рысью побежал по следу третьего, как раз к берегу реки и… увидел леопарда. Тот сидел к нему спиной шагах в ста двадцати и куда-то с интересом пялился, в сторону реки, причем абсолютно молча. Как на зло кот оказался взрослым, крепким самцом, с которым Дуго как не пыжся, справиться не смог бы, взбреди пятнистому кошаку в голову подраться ради забавы. По этому он ускорил шаг, надеясь что если тот его и заметит, а заметит он Дуго без сомненья, не станет нападать на двух гиен. Ну, в крайнем случае Дуго готов был врать что он тут не один и по его зову прибежит еще как минимум пяток охотников. О Каркале и Сервале он и не думал – эта пара уж точно на них нападать не будет, ну если только они не наелись травы так же как и Амадей. Кстати об Амадее…
- Ух, ё… - вырвалось У Дуго, когда за перегибом местности на спуске к воде он увидел ЭТО. Первое, конечно де что бросилось Дуго в глаза так это запах! Да-да, вы не ошиблись, именно запах и именно в глаза! От третьего так несло, что у полосатого заслезились глаза, и захотелось откусить свой же нос и утопить его в болоте к гиеньей матери. Сам же шедевр наркоманостроения сидел недалеко от лужи которая несомненно была исторгнута из его желудка и он в ней, судя по окрасу шерсти хорошенько извалялся. Кровавый ореол на груди, припорошенный пылью, возвещал Дуго о том, что Третий не слишком-то аккуратно ел, а взъерошенная шерсть еще и о том, что… Тошнота подкатила к горлу Дуго так резко, что тот едва успел стиснуть зубы и губы, и зажмуриться, чтоб даже глазами пропихивать еду обратно, пытаясь не дать ей вырваться наружу из желудка. В общем Третий в точности представлял из себя то что и Такэда в первый раз, и зрелище это вызвало у Дуго смешанные чувства, отвращение, улыбку и… радость.
«- Грибы! Дуго, ну ты жжош! – Такэда загоготал так громко, что казалось, на пол кладбища слышно будет и сейчас сюда сбегутся все, включая Ферроцена, а может быть и вечно мечтающей пожрать компашки состоящей из Пили, Не, Тату и кто там у них главный? Кванзи? Нет-нет, Дуго не имел ничего против этой компании, но поговорить с ними было откровенно не о чем. С Кванзи еще может быть, и по сути в одиночку он был весьма неплохим парнем. Но остальные это что-то. Когда боги раздавали мозги, их родители, наверно стояли в очереди за членами.
- Грибы! – вторил Эзергиль, прописав ему смачный лепок по плечу и тоже заливаясь смехом: - Я слышал, львы на могилах королей выращивают цветочки, а ты что, на могиле Кра решил грибы вырастить? – Эзергиль залился смехом и его приятель Такэда, тоже гогоча от души завалился в пыль, прямо на кости.
- Это поганки, господа… - попытался оправдаться Дуго, прикрывая свою делянку черепом львицы, которую как утверждал Такэда, звали Юноной. Вообще с ней была связана довольно интересная история если ему верить, хотя как сам Такэда утверждал, на пиру он не был, вот только череп удалось отжать у тех гиен которые ее ели.
- Поганки?! – прохрипел катающийся на земле Такэда: - Ну ты даешь… - вторил ему Эзергиль, сгибаясь пополам рядом с другом, но все же умудряясь удержать сидячее положение. Глядя на них, он думал, что вот этой парочке для веселья и поганок не надо, им и так хорошо, ну а ему, чтоб быть на одной волне не помешает. Хмыкнув, Дуго аккуратно откинул в сторону череп несчастной Юноны, которая теперь разве что могла сокрушаться на небесах по поводу того, как используют то, в чем она когда-то давно носила мозги, и отсчитал ровно десять невзрачных, маленьких грибочков с треугольными серыми шляпками, а затем принялся их пожирать. Смех за его спиной стих.
- Дуго… ты это чего? – недоверчиво спросил его Такэда, протиснувшись вперед и отпихнув полосатого собрата: - Эзергиль, он реально поганки жрет!
- Дуго ёпт! – к несчастью для него Эзергиль был из тех, кто не тратил слов даром а умел действовать решительно и четко. Ударом плеча свалив Дуго на землю, хорошо не на делянку, он стал топтаться по его животу, декламируя: - Э, братан, рано ты с собой кончать собрался, это… нервное, мы исправим.
- Эт точно! – вторил ему полосатый приятель, глядя как хрипит и корчится Дуго под лапами его товарища.
- Слезь… кретин… - хриепел Дуго, отчаянно пытаясь вырваться: - Не умру, слезь…
- Да ладно, зачем тогда поганки ел? – Недоверчиво спросил Эзергиль, все же перестав топтаться: - Слаб ты Духом приятель, род наш позоришь. Ишь, убиться захотел. – на что Дуг, все еще валяющийся на земле только и смог прохрипеть: - Да не сдохнуть, это чтоб расслабиться, как трава… идиоты…
Парочка полосатых, стоящих над ним окончательно перестала веселиться. Такэда и Эзергиль переглянулись, после чего медленно, но верно, морды обоих расплылись в улыбках. Склонившись над Дуго, Эзергиль, с некоторой учтивостью в голосе произнес:
- Дуго, приятель, ну так бы и сказал сразу, а то мы думали ты кони двинуть решил.
- Да конечно. – фыркнул тот в ответ, поднимаясь на лапы и резко встряхиваясь, от чего помятые бока отозвались болью, напоминая о том, что шутки с двумя этими весельчаками иногда кончаются весьма не весело: - Ладно, понял, к чему вы клоните. Надо сожрать по десять грибов но не больше. - он демонстративно подошел к делянке, чудом уцелевшей во время этой небольшой заварушки, и доел свою дозу, после чего, привалившись к слоновьему черепу, вальяжно махнул лапой, как бы приглашая их к столу: - Ну и?
- Ну… - протянул Эзергиль, покосившись на Такэду: - Ты первый.
- Да не вопрос! – хохотнул тот, с сопением принявшись изничтожать грибы, фыркая и чавкая как бородавочник, напавший на колонию отборных, жирных жуков. Очевидно, глядя как друг пожирает предложенное угощение не выдержал и Эзергиль, слегка толкнув Такэду боком, принялся выстригать свою просеку в делянке, причем не подчиняясь никакому порядку, от чего в ровных рядах грибов образовалась просека, напоминающая крест. Дуго оставалось только закатить глаза, глядя на это разорение и прикрыть морду лапой:
- Ну как свиньи.
- О, да-да-да, кажется пошло! – Радостно сообщил Эзергиль, оторвавшись от делянки и подойдя к Дуго, буквально швырнул свое тело рядом с ним. А Такэда все жрал, не желая останавливаться. Чувствуя неладное, Дуго, пихнул плечом Эзергиля, наклонив голову к его уху: - Точно по десять?
- Э… - только и смог выдавить полосатый, вывалив язык и нелепо улыбаясь. Между тем с многострадальных грядок Дуго доносилось хрюканье и чавканье, и если Дуго уже начал подниматься на лапы, и глаз его нервно дергался, то Эзергиль начал ржать – указывая лапой в сторону Такэды: - Смотри, Дуго, Такэда хряк! У-ха-ха-ха! Я не могу, он носом землю роет! Носом! бл* держите меня львы, я ща помру! - Такэда же не обращал на них никакого внимания с упорством комбайна на бескрайних российских полях изничтожая грибы. Словно он был не гиеной а работником наркоконтроля, вздумавшим истребить всю заразу на корню.
- Такэда, хавтаит. – наконец подскочил к нему Дуго, пытаясь оттолкнуть от делянки: - Такэда довольно!!!
Но Такэда и сам остановился, потому что грибы кончились.
- Бляяя… - прохрипел он. Отступая от полосатого и наклоняя голову на левый бок, Дуго видел как зрачки Такэды расширяются, заполняя практически целиком оба глаза: - Бляяяя – проблеял он и тут же прокашлявшись и плюхнувшись на пятую точку, заорал: - бл* ребята вы себе не представляете, это просто нереально, слон! Слон! – брызгая слюнями ,и раскинув в стороны передние лапы, полосатый надрывно орал: - слон, бл* буду Слоооон!!! – неожиданно, Таку стошнило, но это не остановило льющийся из пасти поток слов. Медленно пятясь, Дуго вернулся к хихикающему Эзергилю, который что-то продолжал вещать про свина, наблюдая как Такэда топчась по делянке, вопит, раскинув лапы, то падая, то снова вставая, и повторяя одно и то же: - Слон, парни, вот такой слон! Вы не поверите, он летит ко мне, весь!!! Слоооон!!!»
Очевидно, с Третьим часом ранее происходило то же самое. Правда в отличии от Такэды, он в данный момент не ползал на брюхе и не хрипел: «Если умру, считайте меня Скаронистом». Резким движением, зажав нос пальцами передней, левой лапы, он ловко пропрыгал отделявшие их пять шагов, и торжественно прогнусавил:
- Здравствуй, Третий! Вот наконец, я тебя и нашел! – в какой-то момент, Дуго показалось, что Третий смотрит на него своими узкими щелочками в которые превратились его глаза, весьма удивленно и недоверчиво. И хотя в том, что Амадей не убежит он не сомневался, уж не то состояние было у гиена, чтоб сейчас вот разом взять и показать класс в спринте, он все же попытался его успокоить: - меня послал за тобой Такэда. – полосатый резко осекся. «н*х*р я это сказал???» Фраза словно сама вырвалась из глотки, словно напоминая о том, почему он реально появился здесь и в чем теперь его цель, его путь на ближайшие дни. Дуго отпустил лапу, судорожно втянув ноздрями воздух, казалось, он воняет уже несколько меньше. Запахи кошек, которые к слову были от них не так далеко, тут же испарились словно их и не было, хотя он прекрасно помнил, что совсем близко на холме сидит леопард, который вполне может заинтересоваться тем, чем он тут занят. А значит, надо было поспешить, привести малого в чувство и отвести в какое-нибудь безопасное место, вот только куда? Да и вообще, надо было ему сказать, что… хотя Дуго тут же отмел эту мысль, решив оставить ее на потом, а вместо этого произнес:
- Меня зовут Дуго, я странствующий Пилигрим, друг твоих друзей. Так что не стоит меня бояться, я не причиню тебе вред.
Отредактировано Дуго (24 Фев 2014 20:37:00)
