Давненько ты не испытывал такого напряжения. Это даже и напряжением назвать было сложно. Как только испуг слегка разжал тиски, а бурлящая кровь уняла свой пыл, разум сковало какое-то оцепенение. Каждая клеточка тела замерла в ожидании чего-то неведомого и жуткого. Ощущение больше походило на грёзы, замысловатые и непредсказуемые.
Ты пожирал собеседника взглядом. Глаза горели болезненным огнём, голова трещала, в ушах стоял сводящий с ума звон. По хребту пробежала дрожь, отчаяние сдавило глотку.
Ты затаил дыхание.
— Я спрашиваю: ты в порядке? Тебя сильно ударили.
Лёгкий резонанс расшатал еле работающий мозг, окончательно сбив тебя с толку. На миг тугой узел где-то под грудью расслабился, давая хрипло вздохнуть. Ты не сдержался, и сухой кашель, так долго поджидавший возможности, вырвался наружу. Голову вскружило, но, вспоминая этот эпизод позже, ты так и не поймёшь, подкосила ли тебя слабость или нежданный тон незнакомца. В любом случае окаменевшие лапы тебя подвели, ты покачнулся и рухнул вниз.
Воздуха на крик или хотя бы возглас не хватило, ты повалился молча. В глазах потемнело, на мгновение звон будто сделался громче и омерзительнее. В этой непроглядной тьме как огненные вспыхнуло всего два слова: неужели погиб?
Тебе даже показалось, что ты расслышал, как кожу прямо под подбородком разрезают выточенные изо льда когти, и из раны щедро хлещет алая кровь. И так погибнет сын Саввы? Ничтожно, лёжа в лапах ненавистного снежного призрака?
Ты распахнул глаза как от выстрела.
В ноздри ударил тёплый запах, морду защекотала длинная, мягкая шерсть. На краткий миг ты словно замер меж двумя мирами, а после окончательно, рывком вынырнул из жадных лап вечного сна.
И снова холод, и снова снег. Ходок бережно придерживает тебя над землёй.
Сердце снова дрогнуло и сжалось: ты почувствовал, с какой лёгкостью незнакомец тебя удерживает, как перекатываются стальные мышцы под плотной шкурой, и, что самое важное, всем своим существом ощутил эту разницу в габаритах. Он рывком, пусть и аккуратным, отдадим ему должное, усадил тебя на снег, примостился в плотную, спиной к колючему ветру. Ты выжидал, как перепуганный кролик, чувствуя накипавшее омерзение. К нему и к самому себе.
Глотка Ходока была прямо над твоей макушкой, только лапу протяни. Эта безумная мысль загнанного зверя становилась всё ярче, как разгоравшийся костёр. Ты ведь так долго мечтал о возможности отомстить хотя бы одному из этих выходцев Севера, прикончить хоть одного, изодрать его в клочья за столько убитых близких. Один из этих убл*дков перегрыз хребет твоему отцу. А Хальвард? Ты обязан ему жизнью. Око за око. Кто знает, быть может, тебе даже удастся сбежать и вернуться сюда позже. А если нет… что ж, ты хотя бы попытаешься, а не будешь смиренно ждать воли Ходока. Пасть в битве от лапы такого противника можно даже считать честью.
Столько воспоминаний пронеслось в воспалённом мозгу, столько пережитых чувств затуманило разум в одно мгновение. Твоя голова бессильно опустилась вниз, кудрявые пряди прикрыли морду. Губы медленно разошлись, открывая тонкие вострые клыки.
— Тебя нашел эрилаз…
Пасть с щелчком захлопнулась. Этот мягкий тон смущал и пугал, он походил на что-то сверхъестественное, немыслимое. Или?..
Ты с недоверием приподнял морду и вцепился в эти тусклые, серые глаза. Пришедший в себя разум отказывался как-либо согласовывать увиденное и услышанное. Из уст такого создания дóлжно слышать холодящий кровь рык, но никак не ласковые речи. И всё же…
С каждым новым словом твои напряжённые брови ползли вверх, но взгляд продолжал веять скептицизмом. Ходока (Ходок ли он вообще?) это ничуть не смущало: он либо до одури простодушен, либо чертовски хитёр. Этот искрящийся чувством поток мыслей длился недолго, но крепко засел в твоей ноющей черепушке. Вопросов становилось только больше, но ты боялся раскрыть пасть. Когда представляешь себе неведомых существ из заснеженных, безжизненных пустынь, не ожидаешь от них ни участия, ни заботы, напротив. Тебя не смутит, если они разорвут твою шкуру на лоскуты, ведь именно этого ты ожидаешь. Ожидаешь…
Ты ему не верил. Хотел поверить, безумно, почти что с отчаянием, но извечная предосторожность, ставшая особо острой из-за недавних событий не позволяла. Нет, он определённо был куда лучшей перспективой, чем тот (эрилаз?), что вырубил тебя на границах, но…
Пришлось хотя бы на негласный срок отступить от мозгового штурма и вернуться в реальность, которая требовала действия. Ходок(?), видимо, тоже мыслил подобным образом: встал, отряхнулся и широкими шагами направился во мрак ночи, предварительно пригласив тебя следовать. Мысль бросится прочь заманчиво замелькала в мозгу, но стоило тебе с усилием подняться и вкусить все прелести послеобморочной слабости, включая непослушные, дрожащие лапы, и твой энтузиазм быстро потух. Пришлось послушно направится за своим новым проводником.
Будто в заключение сцены тот развернулся и бросил своё имя. Бэрри. Ты несколько раз повторил его про себя, желая закрепить такую важную деталь в собственной памяти, а после задумчиво поглядел на ожидавшего ответа Ходока(?). Секунда в нерешительности, и ты, кашлянув, ставишь точку в вашем знакомстве:
— Теон. Зови меня Теоном.
Ты невольно улыбнулся.
——————> Серебрянная долина