Поймав недоверчивый взгляд Ари, Нарико вздохнул, опустился на землю и кивнул на травы – ешь, мол, не отравишься. В который раз Ри сетовал на свою необразованность в плане медицины – неизвестно. Он никогда не был хорошо осведомлен о том, какая трава и от чего лечить, мог лишь запомнить что-то случайно, если слова целителя каким-то неведомым образом отпечатывались в памяти и не испарялись до определенного момента, такого, как этот. Вспомнить что-то, сказанное кем-то месяцы, а то и годы назад, было порой непросто, да и не приходилось мародеру делать это слишком часто, чтобы наконец-то усвоить, что пора бы хотя бы немного пополнить свои знания о врачевании. Это было бы, несомненно, полезно, особенно теперь, когда на соседних землях поселилась целая стая гиен, не стесняющаяся выходить за границы владений Скара и нападать на жителей других королевств. В том числе и на жителей его, Нари, королевства.

На пережевывающую листья львицу король взглянул почти что с улыбкой. Он еще помнил, как сам в первый раз пробовал лекарственные травы и как морщился и отплевывался, не вынося ужасной горечи в пасти. Ари молодец – сумела перетерпеть это и не выплюнуть маи-шасу, а тщательно разжевать и покрыть получившейся кашицей плечо. Теперь-то ей должно стать лучше. По крайней мере, так предполагал Нарико.

- Думаю, скоро кровь остановится, - приободрил он Ари и слегка улыбнулся, надеясь, что его оптимизм каким-то волшебным образом передастся собеседнице. Та лишь вздохнула – расслабленно, почти нежно, как показалось льву – и неожиданно подалась вперед, прижимаясь к покрытой густой гривой шее мародера. Он удивленно вскинул брови, не поняв сначала, с чего бы у львицы мог возникнуть такой неожиданный порыв. В конце концов, они совсем не были близки, можно даже сказать, что почти не общались. Нари большую часть времени проводил с семьей, а в последнее время – в одиночестве, потому что королевские дела и обязанности не давали ему ни минуты покоя или свободного времени, которое он мог бы потратить на общение с кем-либо. Естественно, что возможности поговорить с Ари, как и с другими членами прайда, толком не было. И все же… такой приступ нежности был очень приятен и даже польстил Нари, с которым в последнее время близко вообще никто не общался.

Тихий шепот коснулся чуть дрогнувшего уха, и лев усмехнулся так, будто увидел в благодарности львицы что-то неимоверно теплое и доброе. Хотя, по сути, так оно и было.

- Не за что, - голос сделался таким же тихим и спокойным.

Глубокий вдох-выдох; Нарико прикрыл глаза и лизнул Ари в лоб – почти как львенка, успехами которого остался доволен.

- Ты тоже сегодня держалась молодцом, - почти урчание от ощущения того, как львица трется об запыленную после схватки гриву, зарываясь в нее мордой. И как только Ари удавалось не чихать от пыли и песка, которые наверняка так щекотали нос?

Еще одно прикосновение языка ко лбу.

В последнее время Нари было настолько одиноко среди разношерстной толпы, что такие минуты, – минуты нахождения наедине, лишенные спешки и волнений, умиротворенные – были до невозможности ценны. Столь непривычную эмоциональную близость, схожесть чувств, мыслей, желаний, не хотелось терять ни на секунду. Но душу терзало непреодолимое желание как можно дольше быть настолько близко, а лучше – стать еще ближе.

Язык добрался до ушей. Ри почему-то стало совершенно наплевать на попавший на язык и теперь скрипящий на зубах песок. Он стал слишком незначительным, как и все вокруг, что не давало того же волшебного ощущения чьего-то присутствия и участия. Ответное вылизывание морды показалось самым приятным, что только можно испытывать на свете, а легкие касания хвоста до подбородка и носа – самыми манящими. Шея и грудь задрожали от урчания. Идти обратно к пещерам хотелось все меньше и меньше, а очередное поглаживание плеча кисточкой хвоста и вовсе выбило все мысли о возвращении из головы. Что там, в этих пещерах? Да абсолютно ничего.

Мысли путались. То ли от жары и духоты, нависшей над саванной, то ли от адреналина, выделившегося во время стычки, то ли еще почему – истинная причина была не так уж и важна. Голова была занята чем-то совершенно другим, но никак не размышлениями. Все серьезное и важное успело чудесным образом выветриться из нее; осталось лишь самое легкое, беззаботное, до невозможности приятное и дурманящее.

И шеи, еще более пыльной, коснулся язык, и загривка, до которого едва ли удалось дотянуться. Чтобы получить к нему больший доступ, пришлось привстать и подойти к Ари сбоку. Нари чуть прихватил его зубами – совсем осторожно, будто боясь поранить, отпустил, снова ласково лизнул. Поймал взгляд львицы, прищурился и куснул чуть сильнее, но все же аккуратно, чтобы не причинить боли. Чуть надавил, призывая опуститься на землю, и навис над самкой.

Отредактировано Nari (9 Июн 2014 00:54:49)

И что ударило Нари в голову? Адреналин ли? Или, может быть, усталость от всех этих королевских забот и волнений? Или всему виной все то же одиночество? У Нарико не было времени на то, чтобы задуматься над всеми этими вопросами. Он находился совсем не в том состоянии, в котором можно задумываться хоть о чем-то. В голове было пусто, как в пересохшем колодце. И так же сухо, как и в этом самом колодце, стало почему-то в пасти – только песок с шерсти Ари скрипел на зубах. Но скрипел не неприятно – самец не обращал на него никакого внимания, а потому и не чувствовал никакого дискомфорта. Пожалуй, даже наоборот – складывающаяся здесь и сейчас ситуация ему очень нравилась, причем с каждой секундой все больше и больше. Вид опустившейся на землю львицы только больше распалял и отметал в сторону все мысли, что пытались пробиться в голову Ри. Скорее всего, сам лев считал, что в этом нет абсолютно ничего плохого. Зачем ему сейчас какие-то глупые и портящие только-только улучшившееся настроение мысли?

Шершавый язык снова коснулся шерсти Ари – уже ниже, примерно посередине спины, а оттуда пошел выше, к лопаткам, а от них – к шее, после нее – к ушам. Успокаивал ли Нари самку? Или просто ласкал? Или ему банально нравилось касаться ее и от каждого прикосновения все больше терять адекватность? Об этом король тоже не задумывался, просто делая свое дело. В глубине души он наверняка все понимал – что Ари, быть может, очень страшно и неловко, что о ней сегодня стоит позаботиться и не пугать еще больше грубостью или чрезмерной резкостью. Но мысли все равно ускользали от самца, и тело двигалось само, согласно тому глубокому пониманию и инстинктам, которые начинали постепенно выходить из-под контроля.

Окатив шею Ари горячим – кажется, даже слишком – дыханием, мародер не сдержал тихого рыка, когда тело его опустилось ниже, живот соприкоснулся со спиной самки, густая грива покрыла ее плечи, а тела слились в одно. Все было как в тумане – пьяном и страстном, не дающем ничего разглядеть или осознать. Все как в беспамятстве, как во сне. К чему мысли, все эти раздумья, весь этот стресс, все волнения, все переживания – они лишь испортят все, собьют настрой… если его вообще можно сбить. Страсть крепкою стеною закрыла разум, не давая доступа всему плохому, всему раздражающему, ограничивая весь мир до нескольких квадратных метров, покрытых травой, и двух тел на ней. Остальное казалось попросту лишним.

В этом мире были уместными только сначала плавные, становящиеся все более резкими и несколько грубыми толчки, прихватившие загривок Ари клыки и негромкий рык – скорее возбужденный, нежели агрессивный. Но возбуждение читалось не только  в рыке – выражение морды льва было напряженным, взгляд выглядел помутневшим, а когти рыхлили землю. Через какое-то время – Нари был настолько увлечен столь захватывающим процессом, что ни сейчас, ни когда-либо потом не смог бы сказать, сколько конкретно времени прошло – когти впились в землю сильнее прежнего, а рык стал куда громче, куда грознее. Последний рывок стал самым резким и глубоким, будто бы им лев пытался выхватить еще больше удовольствия, чем за всю прошедшую ночь. И, судя, по выражению морды самца, свое он все-таки урвал.

Нари приподнялся, повел плечами, разминая их, еще раз прошелся языком по светлой макушке Ари и отошел в сторону, тут же повалившись в траву рядом с львицей. Перекатившись на спину, лев подставил звездному небу светлый живот и удовлетворенно зажмурился – он был доволен. Каждую ночь бы так, жаль, что не всегда на такие приключения находились силы и время, чаще всего пожираемые осмотром границ и другими обязанностями. А если бы каждую – а то и не только ночь – то жизнь стала бы многим приятнее.

[Лот #33. Огненный покровитель использован]

Отредактировано Nari (10 Июл 2014 21:18:59)