Страница загружается...

Король Лев. Начало

Объявление

Дней без происшествий: 0.
  • Новости
  • Сюжет
  • Погода
  • Лучшие
  • Реклама

Добро пожаловать на форумную ролевую игру по мотивам знаменитого мультфильма "Король Лев".

Наш проект существует вот уже 13 лет. За это время мы фактически полностью обыграли сюжет первой части трилогии, переиначив его на свой собственный лад. Основное отличие от оригинала заключается в том, что Симба потерял отца уже будучи подростком, но не был изгнан из родного королевства, а остался править под регентством своего коварного дяди. Однако в итоге Скар все-таки сумел дорваться до власти, и теперь Симба и его друзья вынуждены скитаться по саванне в поисках верных союзников, которые могут помочь свергнуть жестокого узурпатора...

Кем бы вы ни были — новичком в ролевых играх или вернувшимся после долгого отсутствия ветераном форума — мы рады видеть вас на нашем проекте. Не бойтесь писать в Гостевую или обращаться к администрации по ЛС — мы постараемся ответить на любой ваш вопрос.

FAQ — новичкам сюда!Аукцион персонажей

VIP-партнёры

photoshop: Renaissance

Время суток в игре:

Наша официальная группа ВКонтакте | Основной чат в Телеграм

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Король Лев. Начало » Западное королевство » Три когтя


Три когтя

Сообщений 31 страница 54 из 54

1

*здесь скоро будет изображение*

Из густых зарослей желтолозника, возвышаясь, торчат три скалы, подобные трем когтям, а на некотором возвышении около этих скал находится ровная площадка, каменистая, поросшая травой. Сами скалы испещрены нарисованными охрой символами, очень похожими на те, что изображены на коре баобаба Рафики. За бессчетные годы эти символы практически истерлись и выцвели: ветер, солнце и вода постепенно делали своё дело, но их было еще можно разобрать. Все важные церемонии Западного королевства проходят здесь.

Доступные травы для поиска: Базилик, Валерьяна, Костерост, Адиантум, Паслён (требуется бросок кубика).

0

31

Изумрудные луга—–→>>

Два больших чувства сейчас боролись в душе Эбигейл: с одной стороны юная самка испытывала сильнейший стыд за свой проступок. Уже по поведению патрулей юная львица поняла, чем обернулся их с Аминтой побег: мало того, что в прайде все переполошились, мало того, что ослабленная после болезни королева наверняка очень волнуется,  так еще, кажется, дядюшке Фестру стало плохо. Это было с их стороны ужасно безответственно, ужасно некрасиво. Самка понимала, что их проступок, пусть даже с благой целью, нельзя было оправдать. Они заслуживают наказания, потому что необходимо думать, прежде чем что-то делать. Наверное, дядюшка Ксавьен был прав, отчитывая несчастных львят: они слишком малы, чтобы что-то решать и никакую пользу для мамы (а шли подростки в этот поход именно с этой целью) они не принесли.

Но с другой стороны львица была рада, что просто вернулась домой и, что самой главное, с королевой все в порядке. Ее светлое и чистое желание просто ткнуться носом в шею матери, зарыться в ее шерсти, ощутить запах и тепло, почувствовать голос и теплые объятия, были гораздо выше, чем страх наказания. Пусть матушка накажет ее, пусть братья будут потешаться над ней, но это все перекроет ее большая любовь к семье, с которой, наконец, ей вновь предстоит увидеться и объединиться.

Именно поэтому, наверное, Эбигейл шла спокойно и даже слабо улыбалась, в отличие от Аминты, который чувствовал себя прескверно. Иногда сестра немного бодала брата в плечо, чтобы приободрить его, но это слабо помогало. В конце концов, им просто необходимо было пережить предстоящую встречу, а там уже – будь что будет!

Эбигейл так рассуждала до тех пор, пока вдалеке не заприметила все семейство в сборе. Асия, королева прайда, уверенно стояла на лапах – это утешало ее дочь. Рядом находились братья Белоснежки, которые, должно быть, не рискнули бросать мать одну, за что сестра им была безгранично благодарна. Вокруг них столпились еще несколько львов, которые, кажется, что-то решали вместе с королевой. Эбигейл видела, что Котис о чем-то разговаривает с Асией и, чем ближе львица подходила к своей семье, тем нетерпеливее она выглядела. Когда, наконец, патрульные львы приблизились к самке на достаточно близкое расстояние, чтобы доложить о прибытии королевских отпрысков, принцесса не выдержала и кинулась прямиком к матери.

- Мамочка, с тобой все хорошо! – и, наконец, мечта маленькой львицы осуществилась. Белоснежка прижалась щекой к груди Асии, слушая, как мягко стучит ее сердце, - как же мы испугались! – Эбигейл подняла мордочку, с искренним волнением вглядываясь в лицо матери, - прости нас, пожалуйста, прости! – она больше была не в силах что-либо говорить и уж тем более не желала оправдываться, объясняя, с какой целью они с Аминтой отправились в такое опасное путешествие. Малышка Эби лишь крепко и с любовью прижималась к матери, радуясь тому, что все закончилось как нельзя благополучно для нее и ее семьи.

Ну… смотря с какой стороны. Точнее, даже с двух сторон это было не совсем так. Во-первых, Эбигейл волновало состояние дяди Фестра, который лежал поодаль от общего львиного столпотворения. Львица пригляделась к нему: самец дышал, а значит, был жив, а значит, хотя бы здесь поводов для беспокойства не было, но впрочем, это не умаляет того факта, что для этого впечатлительного льва такое состояние чревато ухудшением здоровья. А во-вторых, дернув ухом, самка обернулась в сторону братьев, потому что расслышала их очередной негатив, адресованный прямиком в сторону Аминты. О, Айхею, когда же они будут любить друг друга и жить в мире и согласии?

Белоснежка отпрянула от матери, сделав пару шагов в сторону Котиса. Несложно было расслышать последнюю фразу брата, поскольку архонт Запада ее и не скрывал. Львица тяжело вздохнула: теперь она научилась контролировать свои эмоции и ни за что бы не сказала ту ужасную фразу братьям, которая до сих пор резала ее сердечко, однако остаться сейчас в стороне и промолчать она просто-напросто не могла.

- Братик, - она обратилась к Котису, - я сама пошла за ним, - львица посмотрела на самца, тепло ткнувшись носом его в плечо, - видишь, я жива и здорова, со мной все хорошо. Устала только немного…  - самка перевела взгляд на Галатеса, затем вновь на Котиса, - я понимаю, что вы злитесь на нас. Но, пожалуйста, ради мамы хотя бы, давайте не будем ругаться, - Эбигейл взглянула на Асию, - еще нас разнимать ей для полного счастья не хватало…

+5

32

Ну и денек выдался... Все шло по бороде, абсолютно все!
Что сказать? С буйволом она разбираться начала, но так и не закончила. Надо было, конечно, показать, что она еще сильна и королевство находится в безопасности. А не под угрозой того что королева снова сляжет и начнется бардак, но… Все были чертовски правы, даже ее собственные дети. А Асии так не хотелось признавать, что они уже выросли и все понимают, и простыми словами и обещаниями, по типу того, что: «Мама сильная, мама может», их уже не убедишь. Львица едва слышно вздохнула, молча выслушав обоих сыновей.
Она посмотрела на Галатеса с улыбкой, но только потому что подумала о том, что ее покойный супруг был прав. Если бы он назначил его королем. То юный король точно уже кого-то отправил бы на это дело. И судя по всему Котиса, который просто рвался в бой. Сильный и мужественный, но все же слишком горячий и быстрый, чтоб думать головой, а не лапами. Его посылать в разведку Асия боялась больше всего, потому что боялась того, что он сгоряча пострадает, неправильно оценив опасность. А она?

Львица давно не охотилась, и не могла уже точно сказать, сможет ли в одиночку справится с зеброй, не то что с буйволом. Тут нужна была группа…
От размышлений ее оторвали слова Котиса об Аминте и Эбигейл. От бессмысленной и беспощадной беготни по королевству ее отделяло только то, что она, во-первых, даже не представляла куда они могли пойти, а во-вторых была королевой, и просто не могла сама же устроить панику. Если она устроит истерику в этой не простой для них ситуации, что будет с остальными? Ксавьен мог бы помочь, но его рядом не было, как и Спортакуса. Когда было нужно, самцы как сквозь землю проваливались.

- Нет. – резко отрезала львица, посмотрев на своего сына: - Ты туда не пойдешь. – голос ее был полон решимости: - И дело не в короне и детишках. – чуть более мягко пояснила она: - Разбираться с этим куском мяса, если конечно он и правда сошел с ума, будут взрослые самцы и сильные охотницы, а не ты. Ты меня понял, Котис? – Она вздохнула, чуть ниже опустив голову буквально на пару мгновений и слегка сгорбившись, но затем опять выпрямилась, не смотря на едва заметную дрожь в лапах. Слабость ее не отпускала, хотя, голова вроде бы перестала кружиться. Да уж, какой тут буйвол? Пойти туда в таком виде, все равно что громко пернуть перед поражением в битве.
- Надеюсь ты и твой брат не будете еще больше травмировать мое сердце – ворчливо произнесла она: - и будете держаться в стороне от опасного места, пока я не… - договорить Асия не успела. Потому что до ее ушей донеслись слова о том что Аминта вернулся. Встрепенувшись, она вскинула говору, оглядываясь и тут же увидела сына идущего за патрульным.

Буйвол был забыт. Сразу же и напрочь.

Асия вскочила и с резвостью на которую только был способен ее потрепанный болезнью организм, рванула вперед. Первым на ее пути оказалась Эбигейл. Заграбастав ее в объятья и прижав к себе, Асия не сдержала эмоций:
- Живы! Здоровы? – она отпрянула, мельком осматривая дочь с он макушки до пят. Вроде бы была цела и невредима, хотя и выглядела несколько потрепанно, как и приунывший Аминта. Наверно, окажись он чуть дальше от нее, Асия успела бы его получше рассмотреть и остыть, а затем влепить пощечину, чтоб знал, что ей пришлось перенести. Ксавьену за его выходку хорошо было бы вмазать, но его рядом не было. Она крепко обняла сына, закрыв глаза и чувствуя как бешено бьется в груди сердце. Ее вроде бы шатало, но королева не могла точно сказать, так ли это, или ей кажется из-за переполняющих ее эмоций.
Но, кажется теперь все было в порядке и она могла спокойно вздохнуть, обняв обоих и выглядящего расстроенным Аминту и радостную от возвращения Эбигейл. Вклинился Котис с нравоучениями, которые по идее должна была сказать она. Асия, конечно, собиралась это сделать, но сейчас, видя что происходит с Аминтой, который повесив голову был не многословен и наверняка сильно переживал, осознавая свою вину, понимала, что ему нужно сказать совсем другие слова.

- Котис. – жестко оборвала она сына на середине фразы: - Пойдите и найдите мне еды, вместе с Галатесом. Я вас позову, когда поговорю с вашими братом и сестрой наедине. – сухо закончила она, дав понять, что протесты не будут приняты. Проходя мимо патрульных, которые все еще топтались тут, она негромко сказала: - Присмотрите, чтоб эти двое не ушли на разведку к буйволу. Ясно? А вы двое, - она обратилась к Эбигейл и поникшему Аминте: - идите за мной.

Пока она отходила от группы львов и явно недовольных братьев в противоположную сторону, внутри королевы боролись противоречивые чувства. Дать по шее Аминте и отшлепать Эбигейл! Как в детстве. Чтоб запомнили раз и навсегда, чтоб ощутили хотя бы часть той боли, которую перенесла она. Но в то же время… Асия вспомнила, какой забитой мышкой ее вырастили ее родители. Как она молчаливо жалась в углы и пряталась ото всех, даже когда на нее обращали внимание и хотели похвалить. Такой ли судьбы она хотела своим детям? Нет…
Развернувшись и оценив расстояние до камней, а так же то, смогут ли присутствующие там услышать их, или понять что они делают, она села перед будущим королем и дочерью, обвив лапы хвостом. Достаточно далеко. Можно рассмотреть только силуэты.

- Если вы ждете что я буду вас бить или орать, то зря. – холодно сказала она: - Я просто хочу знать – на этом моменте голос ее предательски дрогнул: - почему вы так поступили со мной? Почему не сказали мне, что хотите уйти? – она сглотнула горький ком в горле. Чувствуя как накатывает обида за то, что дети не рассказали о своем замысле самому близкому существу, ей! За то, что бросили сходить сума в неведении, пока их нет: - Почему решили, что можно заставить меня страдать? Почему… - Асия всхлипнула, повесив голову и отвернувшись. По ее морде покатилась предательская слеза. Да, с "другими словами" получилось дерьмово. Она по идее должна была сказать что-то важное, нужное. но теперь была похожа на обиженную самочку, готовую в угол забиться и разрыдаться, как когда-то в молодости: - Да. Я сильная, но это не на долго, с такими-то темпами… Вы же просто доконаете меня своими выходками. Этого я заслужила, да? - она замолчала потому что больше не могла говорить, сгорбившись и повесив голову. По ее морде катились слезы.

+4

33

Большой Баобаб —–→
Поход был долгим. Они все шли, шли и шли на северо-запад. И вот, наконец, цель похода была достигнута. Амиди и Лофо устало плелись в самом "хвосте" всей этой кавалькады. Долгий путь давал о себе знать. Но вот все наконец закончилось. Пришли! Но все-таки лечь и "бухнутся" отсыпаться прямо сейчас было бы невежливо, поэтому несмотря на сонливость, Амиди и Лофо продолжали бодрствовать, внимательно слушая и осматриваясь. Не то чтобы слов было слишком много, но они все-таки позволили Амиди сделать определенные выводы. Во первых, было понятно, что вот эта вот львица, что сейчас говорила - королева. Во вторых, судя по её реакции, те двое подростков, с которыми он шел сюда - её дети. Как, впрочем, все по той-же реальности и двое других львов-подростков, которые были тут. Также, увиденное и услышанное помогло Амиди сделать вывод о своенравности Аминты. Подобная информация лишней точно не будет. Он все еще продолжал рассуждать об услышанном, когда заметил что Асия и эти юные львы ушли куда-то. В прочем, не очень далеко, они все еще маячили в поле зрения. А спустя некоторое время в их сторону направил еще один из местных львов, с куцей гривой. Амиди это заинтриговало, и он, после достаточно длительных раздумий, решил аккуратно пойти следом и выяснить - что же там происходит.

Отредактировано Амиди (10 Июл 2019 17:50:22)

+1

34

Три Когтя —-→

Пока Фестр шел к Трем Когтям, он, наконец, успокоился. Правда, как оказалось, ненадолго. Ибо он как раз успел  прийти на сцену, когда там вовсю разыгрывалось представление под названием "возвращение блудного короля". И, собственно, виновник всего этого переполоха, Его королевское и императорское величество, милостью Ахейю и силой Закона король Западного королевства, наследный король Северного королевства, наследный государь Единого королевства, принц крови Земель Гордости, наследный государь Ракоды, наследный король Кирены, наследный государь Фера, потомок Первых Королей, архонт архонтов, царь царей, император Севера Аминта Аурелий Второй теперь явно нарывался на воспитательную взбучку от снова потерявшего душевное равновесие дядюшки...

Фестр с полным укора тоном обратился к вернувшемуся блудному величеству: "Аминта! Племянничек, племянничик! Ну разве король так себя ведет?! Как ты мог?! Мы тут все так перепугались когда ты исчез! А я вообще чуть сердечный приступ не схлопотал! Ты же знаешь, что у меня слабое здоровье!" - Краем глаза он конечно заметил новоприбывшего, представившегося шаманом, и очень этим заинтересовался. Но сперва надо было преподать блудному племяннику хороший воспитательный урок, поэтому Фестр пока что лишь ограничился вежливым кивком новоприбывшему.

А тем временем Асия отошла куда-то в сторону, уведя с собой Аминту и Эби. Но Фестр настоятельно чувствовал необходимость продемонстрировать свои, эммм, навыми воспитателя, хотя бы для того, чтобы самому не оказаться в глупом положении. Поэтому он также, спустя некоторое время, пошел вслед за Асией.

Еще приближаясь к ним, он на расстоянии обратился к Асии: "Ваше величество, я прошу у вас прощения, но сейчас я своего племянника ВОСПИТЫВАТЬ буду! С лапоприкладством! Ибо королю негоже так себя вести!". Затем, подойдя ближе, он увидел слезы и заволновался...

Отредактировано Фестр (10 Июл 2019 17:45:23)

+1

35

Насколько же Аминта был наивен, когда позволил мыслям о хоть каком-либо теплом приветствии затуманить его разум? И без того перепуганный лев был особенно ошарашен, когда в полной мере ощутил братскую любовь и заботу, ядом пропитавшиеся за все то время, пока Минта отсутствовал. И это было невыносимо отвратное чувство. Едкая язвительная реплика Галатеса была первым приветствием, свалившемся молодому королю – на это обращение он почему-то и сделал акцент – на голову. Подобная постановка предложения даже на секунду ввела Аминту в ступор, ограждая льва от каких-либо чувств, но совсем быстро мерзкое ощущение внутри, где-то в области желудка, вернулось, таким образом поедая остатки надежды на прощение. И гнев, который обрушил на него дядя Фестр, любимый дядюшка и учитель, настоящий авторитет, ситуацию не облегчил. На секунду, лишь на секунду Аминта подумал, что был рад вернуться в родные земли, но в одночасье радость испаряется, а тревога возвращается. Это было несправедливо.

Но одно дело разгневанный Фестр и Галатес со своей неприкрытой желчью. Был еще Котис – вот он, настоящий кошмар. То, что со стороны могло показаться братанием, на деле же вселяло ужас в юного короля. Кто-то скажет, что ничего такого не было в действиях Котиса, и да, было бы глупо отрицать чувствительную природу души Аминты, но, кажется, даже сам крон-принц понимал, какие вещи вытворяет – иначе зачем бы он делал это шепотом, наигранно, лишь бы мама не заметила? Аминта, воспринявший эти угрозы довольно серьёзно, как и головную боль на месте будущей шишки от столкновения с твердым лбом Котиса, попытался вырваться из цепкой хватки своего брата, но разве у него был шанс? Лишь по желанию самого Котиса Аминта оказался на свободе, а в голове его в это время крутились разного рода мысли, запутанные клубком, но в конечном счете приводившие лишь к одному результату – моральному коллапсу. Однако, как ни странно, именно подобное приветствие заставило почувствовать короля как дома.

Но братья и дядя были не единственными, кто значительно омрачил для самого Аминты его прибытие в Королевство. Даже во время объятия с Котисом подросток то и дело косился на маму и то, как нежно и любяще она обнимает Эбигейл, и почему-то на душе от этого зрелища лучше не становилось. Наоборот, лишь хуже и хуже. Когда мама попросила братьев удалиться, а Аминте и Эби было приказано следовать за ней, ему захотелось, чтобы с неба вдруг упали тысячи слонов и придавили его всей массой своих туш, лишь бы не оставаться с мамой один на один. Даже с Эбигейл рядом Аминте было страшно и тошно, ему хотелось зарыться в грязь, слиться с травой, притвориться облаком или тучкой, боги, лишь бы как-то сбежать от мамы подальше. И вовсе не от того что он не был рад ее видеть, скорее от осознания, что он ее не заслуживал.

Мама его ненавидела, ведь так? Это читалось в ее походке, в ее позе, даже в ее голосе. Она имела на это право. В голове у Аминты прокручивались картинки прошлого, с того момента, когда Ксавьен впервые обнаружил, что королевские отпрыски без ведома покинули территорию Королевства. И если он тогда был в бешенстве, то мама имела полное право отказаться от него. Наверное, именно поэтому она и отвела их подальше от остальных, чтобы тихонечко прогнать туда, откуда они с Эби пришли.

Ни на один из заданных Асией вопросов ее сын не мог ответить. Все, что оставалось делать Аминте в этой ситуации – молча и стойко слушать, мысленно соглашаться с каждым словом и все глубже рыть яму для собственной самооценки. И хотя по его морде этого было не сказать, Аминта ненавидел себя, настолько, что не позволял себе поднять взгляд ни на маму, ни даже на Эби. Одного лишь всхлипа было достаточно, чтобы невольно и у самого юного короля по щеке полилась скупая слеза. За ней вторая, третья, пока не всхлипнул и он сам.

- Этого я заслужила, да?

- Нет! – неожиданно для всех выпалил Аминта. Наконец, его морда была приподнята, и можно было полноценно разглядеть весь тот спектр эмоций, которые он испытывал, - Что за тупой вопрос такой, мам?! Кончено не заслужила, никто не заслужил, ни дядя Фестр, ни ты, ни Эби! Я вообще не думал, что так все будет, я просто… просто…

Вот так всегда, сначала кажется, что выдашь эмоциональную чувственную речь, но переходит это все в обычный позорный плач. Если бы в этот момент поблизости находились его братья, то можно было бы смело передавать корону, ведь одно дело быть подростком и бороться с гормонами, переизбытком чувств и самооценкой, а другое быть при этом еще и королем. Невыносимое давление, что все это время испытывал Аминта, наконец-то сломило его окончательно, оставив после себя лишь эту влажную лужицу светлой шерсти и ни капли достоинства.

- Ма… Я думал… ты… Я не хотел, ма-а-а… - Аминта изо всех сил старался хоть как-то исправить свое положение, но все его слова превращались в бессвязное мычание и хлюпанье, из-за которых было только тошнее. Ему так хотелось сказать маме почему да как, просто сказать ей, что он любит ее и не хотел, чтобы так все было, но он и без того ощущал себя слабаком.

+3

36

Как же приятно было вновь очутиться в материнских объятиях! Пожалуй, это все, что нужно было для счастья Белоснежки: живая здоровая мама, дружные (!) братья и мир над головами каждого члена прайда. Нехотя юная самка отпустила Асию, чтобы дать ей возможность осмотреть Аминту, но сама последовала за ней и не отходила уже ни на шаг от их обоих.

Если бы Эбигейл отличалась вредным характером, то на резкую и сухую реплику матери в сторону Котиса, самка бы со злорадством и облегчением вздохнула: нечего ей тут выслушивать еще и наставления брата. Однако принцесса не только отличалась добротой и искренностью, покладистым характером, но и сочувствием ко всему живому вокруг, поэтому посмотрела на Асию даже с некоторым испугом, когда самка отправила принцев восвояси и позвала блудных детей за собой.

Что можно было ожидать от львицы в таком состоянии? Эбигейл никогда не вытворяла ничего из рода вон выходящего, поэтому ее практически не наказывали (а наказывали ли вообще?). Ей было сложно представить, что такое жесткое наказание, ей даже сложно было вообразить какая мать в гневе, а Асия, очевидно, что-то очень глубоко обдумывала, потому что молчала, только сильнее нагнетая общее состояние собственных детей. Больше всего, конечно, принцесса переживала за Аминту, поэтому поглядывала на него коротко, но ободрить не смела… не смела, потому что не могла перечить словам матери и нарушить эту тишину, которая, как ей казалось, была частью их с Аминтой наказания.

Наконец подростки и Асия отошли на приличное расстояние от любопытных ушей и глаз. Только тогда самка опустилась на землю перед своими детьми, но Эбигейл не сделала того же. Она стояла напротив львицы, понурив голову и поглядывая на нее как бы искоса, выжидающе. Какое бы наказание Асия сейчас не озвучит, вынесет Белоснежка любое, только бы мама по-прежнему любила их с Аминтой и не отказывалась от них…
И если сначала холодный тон матери испугал Эбигейл настолько, что даже она, всегда сильная и всегда стойко выдерживающая подобное обращение со стороны других зверей, вдруг вздрогнула и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, то после, уже от предательски надломившегося голоса матери, подростку вовсе стало не по себе настолько, что она не смогла контролировать нахлынувший немой поток слез, оставляющих след на беленькой взлохмаченной возле носа шерсти. Асия тоже заплакала, и Эбигейл стало ее неимоверно жаль; юная львица даже растерялась, впервые, но она не знала, что сказать, поэтому в какой-то странной панике озиралась то на брата, то на мать.

И, как ни странно, в данной ситуации первым заговорил Аминта. Грубо, резко, сумбурно и очень эмоционально, но он сделал это, правда, тут же надломившись на самом важном моменте, разразившись плачем, хотя и совершая отчаянные попытки исправить положение и что-то объяснить…
Эбигейл впервые находилась в таком растерянном расположении духа. Она просто не понимала, что делать в такой ситуации и как реагировать.

Юная самка не могла остановить поток слез, но ее плач был основан не на страхе быть наказуемой, а на бессилии в данной ситуации и на безграничной любви  по отношению к своей семье, на сильном чувстве вины. Когда Ксавьен отчитывал львят за их дерзкое и безответственное поведение, принцесса могла бросить ему вызов, могла поспорить с ним, с уважением, с аргументами, но могла, а сейчас она была бессильна против расстроенной матери. Да и что тут говорить: Эбигейл впервые не могла успокоить брата, потому что не могла успокоиться сама. Лишь когда Аминта вновь совершил безрезультатную попытку что-то сказать, в мозгу у Белоснежки вдруг что-то щелкнуло: она сорвалась со своего места, почти сбивая Асию с лап:

- П-п-п-п… п-п-прости нас! – собственный писклявый голосочек принцессе казался таким звонким, что его, наверное, могли слышать даже братья на том конце каменистой поляны, - м-м-мамочка, ты самое… ты самое дорогое, что есть у нас! Мамочка, - Эбигейл зарылась в шерсть Асии, крепко-крепко прижимаясь к ней, - мы… Ты… ты б-б-болела, мы хотели спасти тебя… м-м-мы х-х-хотели как лучше… мы… мы так переживали! – Эбигейл посмотрела на львицу, - Аминта.. и я.. мы с Аминтой тебя любим, слышишь? Мы любим тебя больше всего на свете, - Эбигейл отпрянула от самки, практически задыхаясь от слез и эмоций. Она подбежала к брату, подтолкнув его к Асие, а затем вновь насколько это было возможно, крепко обняла ее, подзывая хвостом крон-принца, - мама, - львица утерла глаза лапой, - ведь все говорят, что король должен заботиться о своей семье. Мой братик всем сердцем желал позаботиться о тебе, поэтому отправился туда… мы п-п-просто хотели, чтобы ты не ушла от нас.

+3

37

Галатес всегда старался проявлять как можно меньше эмоций, считая, что порой они могут привести не к самым приятным последствиям. Он пришел к этому выводу как раз после того случая, когда он вообще чуть было окончательно не замкнулся в себе, считая, что его действительно никто не может любить. Спасибо Котису, который в то время был подле него и просто помог выбраться из тех эмоций и чувств, но сам Галатес после этого стал более сдержанным. Именно поэтому, когда Котис так открыто и эмоционально пошел к маме и начал доказывать ей, что он должен туда пойти, молодой лев немного вздохнул, прекрасно понимая, что мама никогда не согласиться и не отпустит своего сына на столь опасное задание, где горячность молодого льва может привести того к гибели. Но с другой стороны брат был тоже прав, и Галатес решил немного поддержать его в тот момент, когда мама еще не взяла свое слово.

– Мам, Котис прав в том, что тебе не стоит идти туда. Так же он прав в том, что тут и взрослый и сильный лев один не справиться. Пошли отряд, пусть они сами разберутся с угрозой нашего прайда. В том, что ты останешься в безопасности ничего страшного или позорного нет. Королева не всегда должна идти в бой в первом ряду.

Увидев, что мама немного вздохнула, молодой лев понял, что она согласна с их доводами, и сам немного расслабился, так как в глубине себя уже был готов удерживать Асию силой, если она решиться отправиться к буйволу. Увидев на себе ее взгляд и улыбку, Галатес так же улыбнулся ей и подошел к матери, нежно потеревшись головой о ее бок, начиная немного мурлыкать, чтобы хотя бы немного успокоить и придать ей сил, которые были необходимы. Он может быть обижен и озлобленным на своего старшего брата, может обижаться на сестру, но то, что они никогда не оставит свою мать одну в беде, это было для него ясно как день.

Собственно, когда Асия снова взяла слово, Галатес отошел чуть в сторону и внимательно выслушал ее. Он прекрасно понимал, что она скажет что-то подобное, так как боится и переживает за сына. Именно поэтому, когда она сказала про то, чтобы они не травмировали ее сердце, молодой лев сделал шаг вперед и немного кивнул ей.

– Не волнуйся, мам. Мы с Котисом никогда не будем травмировать твое сердце, ты нам нужна и мы сделаем все, как ты скажешь.

Дальше Асии было не до него и Котиса, так как пришел Аминта и Эби. Галатес, сказав свою последнюю фразу про то, что явился заблудший король, просто сделал несколько шагов назад, чтобы не мешать воссоединению. Он явно был лишним в этот момент, и поэтому лев и решил не вмешиваться и не акцентировать на себе внимания. Котис же поступил так, как считал нужным, и в свойственной ему манере поприветствовал Аминту, щелкнув по носу своими словами. Собственно, что еще можно было тут сказать, поэтому, когда Аминта бросил на него взгляд, Галатес лишь холодно посмотрел на него, и своими глазами просто указал на мать, как бы говоря: «Сейчас тебе нужно успокоить, и говорит с ней, а потом, если захочешь, мы и сможем поболтать о твоем поступке».

Далее лев просто думал о своем, когда его из мыслей вырвал голос матери, что довольно жестко оборвала Котиса. Галатес поднялся на все свои четыре лапы и немного кивнул матери.

–Хорошо мам, и не волнуйся. Я даю тебе слово, что прослежу за Котисом, и что мы не отправимся к буйволу, и приложим все свои усилия, чтобы принести еды.

Сказав это, Галатес немного толкнул Котиса в бок, когда тот оказался рядом и развернулся спиной к всем остальным, начиная медленно идти в сторону Изумрудных лугов, ведь именно там и можно было поймать что-то. Однако, прежде чем совсем уйти, лев заметил странного самца, который явно наблюдал за всем, что тут происходило. Этого Амиди Галатес не знал, и его поведение не могло не вызвать подозрений у молодого льва, из-за чего он немного замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, продолжая смотреть за ним, иногда дергая хвостом. Когда же этот подозрительный лев направился в сторону мамы, которая отправилась беседовать с Аминтой и Эби, Галатес немного сверкнул глазами и хотел пойти прямо к нему и спросить, что именно задумал, но потом решил, что раз там дядя Фестр, и если что сможет показать место этому незнакомцу.

–Котис, тебе не кажется, что вот этот лев, что пришел вместе с нашим корольком, подозрительный? Стоит, молчит, наблюдает. Сейчас вон вообще отправился в ту же сторону, куда пошла мама. Если бы не ее просьба, я бы прямо сейчас с ним поговорил. Но у нас есть дело. Когда вернемся с охоты, ты же поможешь мне поболтать с этим незнакомцем, чтобы выяснить зачем он вообще тут?

Повернув голову вперед, Галатес продолжил путь в сторону Изумрудных лугов, посматривая на своего старшего брата, который никогда не мог отказать ему в просьбе, особенно, если вопрос касался жизни их матери.

———–-Переход: Изумрудные луга.

+2

38

На последнюю фразу, вылетевшую с уст Котиса, старший брат никак не отреагировал, видимо по-прежнему пребывая в шоке от такого “тёплого” приёма и готовясь к трёпке от матери. Может, оно и к лучшему. Нечего заострять внимание на телячьих нежностях, оставим это самкам. Хотя, матушка, похоже, была не в том настроении, чтобы делиться этой самой нежностью с ним. Довольно холодно оборвав сына и отправив его вместе с братом подальше, Асия поторопилась увести Аминту и Эбигейл, не то чтобы сделать вполне заслуженный выговор, не то чтобы снова заобнимать их и утереть сопли. Но мог ли Котис что-либо сделать в этой ситуации? Нет. Он только хмуро кивнул, недовольно прижимая уши. Такая показательная забота об одних детях и практически полное игнорирование стараний других уже начинало выводить мальчишку из себя. Это они с Галатесом всё это время были рядом. Они поддерживали её и сторожили, они защищали от опасностей и старались успокоить, чтобы она не нервничала так из-за Аминты. И что они получили взамен? Сухой приказ уйти подальше и притащить еды.

Котис бы продолжил и дальше анализировать эту ситуацию и ворчать на всех подряд, если бы из омута размышлений его не вырвал голосок сестры. Самец удивлённо обернулся на белоснежку после её фразы, а когда её нос коснулся его плеча, он и вовсе невольно вздрогнул. Эби отправилась за ним добровольно? Но… почему? Несколько секунд Котис по-прежнему удивлённо косился на сестру, не понимая, на кой чёрт она отправилась за Аминтой хрен знает куда вместо того, чтобы вместе с остальными помогать Асии. Осознав, как нелепо выглядит со стороны его изумлённая морда, мальчишка нахмурил брови и приоткрыл пасть, судорожно подбирая слова для выговора, чтобы указать сестре на безрассудность её действий, сказать о том, как она заставила волноваться не только маму, но и их с Галатесом. Но как бы он не старался, в голову приходили только тирады о том, как же он боялся, что она возвратится домой раненной или не вернётся вовсе. Так что спустя несколько мгновений он всё-таки сдался. Шумно выдохнув, архонт положил свою лапень на хрупкие плечи Эбигейл и неловко прижал её к себе, но при этом продолжал строить из себя хмурого и недовольного.

Не делай так больше. Я чуть с ума не сошёл, – негромко прошептал он, после чего выпустил сестру, – крепись, малая, я ведь с тебя теперь  глаз не спущу. Вернусь с охоты и буду за тобой по пятам ходить. Стану твоим личным аколуфом, – на этой фразе Котис красноречиво ухмыльнулся, демонстрируя ей свои распрекрасные клыки. После он осторожно (это ведь тебе не брат, чтобы со всей дури влетать в лобешник!) боднул её, пытаясь таким образом выразить поддержку, чтобы ей не было так страшно идти на разговор с матерью. Сам же он последовал вслед за Галатесом, краем уха всё же уловив его фразу.

И ты туда же, – негромко проворчал самец, когда Галатес пообещал матери присмотреть за ним. Впрочем, пусть лучше это будет брат, чем Кас или кто-то из других патрульных. Их хрен разговоришь, а с Галатесом хоть обсудить недавние события и вспомнить былые времена можно. Так что когда тот по-дружески толкнул его в бок, Котис только беззлобно усмехнулся.

На слова брата о том подозрительном льве, который последовал вслед за Асией Котис только молчаливо кивнул, ещё раз окинув незнакомца недоверчивым взглядом. Помочь поболтать с каким-то мутным типом? Да раз плюнуть! Вряд ли ему захочется грубить Галатесу и отмахиваться от его вопросов, если за его спиной будет стоять озлобленная глыба, готовая придавить за оскорбление своей родни. Да, этот лев повыше даже Каса, вот только он такой тощий, что, казалось, его даже ветром могло сдуть. Может, это просто очередной желающий присоединиться к прайду, чтобы хоть немного откормиться? Вряд ли он является прекрасным охотником, способным прокормить себя самостоятельно, если даже с такого расстояния Котис может разглядеть его рёбра.

Там рядом патрульные. Вряд ли они дадут этому задохлику причинить маме вред, пока мы будем на охоте. Но ты прав, стоит узнать, на кой чёрт он тут крутится, – пробурчал он, двигаясь плечо к плечу рядом с младшим братом. Слишком много нехороших вещей сегодня случилось, чтобы позволять каждому прохожему беспечно крутиться подле королевы. Даже если этот прохожий вот-вот станет членом прайда.

===========>Изумрудные луга

+4

39

Ну вот, разрыдались все трое. Слава богу было достаточно далеко от остальных и мало кто мог разглядеть то что вся троица плачет. Даже какой-то незнакомый самец, пришедший со всеми остальными, не стал нарушать ее спокойствия и держался в стороне. Хорошо, потому что сейчас Асия чувствовала себя маленькой львицей, обиженной и брошенной всеми друзьями, которые ушли играть без нее, а куда, не сказали. Теплые, соленые слезы катились по шерсти, скатываясь на нос, капая куда-то на траву, пока она зажмурившись плакала, от душившей ее обиды, на то что самые дорогие ей созданья заставили ее так страдать. Ну, разве они не понимают, что все это только из-за любви к ним?

Что-то теплое и довольно крупное уткнулось в ее грудь. Да, она слышала слова и Аминты и Эби, но ничего не могла с собой поделать. Ни сказать, ни прекрастить поток предательских слез, что катились по шерсти оставляя на ней темные, влажные дорожки. В конце концов, она потянулась вперед правой лапой и дотронувшись до Аминты потянула его к себе. Эбигейл и так уже была здесь.
- Милые мои... - всхлипнула она, открывая покрасневшие глаза и глядя на Аминту и Эбигейл: - Как же вы меня напугали. Просто вы... - она снова заморгала, чувствуя как по шерсти катятся теплые капельки, а губы уродливо кривятся: - Вы все что у меня есть. - Асия шмыгнула:
- Самое дорогое и самое важное, что есть на этой земле. - королева закрыла глаза, бережно прижимая к себе детей и ненароком думая, о том, как же они подросли. Львица мелко подрагивала, чувствуя тепло их тел и постепенно успокаивалась, шмыгая, моргая глазами и поглядывая в сторону: - И никакое королевство не сравниться с вашими жизнями, по важности для меня.

Теперь было стыдно. Стыдно за грубость, за слабость, за истерику. Закатила детям истерику! Они ждали совет, понимание с ее стороны, но не эти вопли, дурацкие вопросы, слезы в конце концов. Разрыдалась как маленькая сестричка, только лапой потопать по траве не хватало, орать и звать на помощь маму. Асия еще раз шмыгнула: - Простите и меня...
До ее ушей долетели слова Фестра. Он и правда шел к ним, с явным намерением внести свою лепту в воспитание ее детей, на что королева, хриплым голосом коротко ответила:
- Фестр... Я что тебе приказала? Пошел вон.

Асии и в голову не пришло, что она сейчас могла обидеть и его. слишком уж много проблем и переживаний свалилось сейчас на ее голову, чтоб как-то здраво мыслить и вести переговоры со всеми подряд. Ей просто хотелось остаться с детьми. Как раньше, когда они были еще совсем маленькими и мир вокруг для них был огромен и непонятен. Он по факту и сейчас не был понятен, но... хотелось собрать их четверых в уютном логове, и лежа рядом с ними, чувствуя тепло их тел, рассказывать какие-нибудь истории про королевство Муфасы. Или Фаера.
Она снова прижалась носом сначала к плечу Аминты, а потом Эбигейл, тихо прошептав:
- Мне и првда было очень плохо без вас. Я не знала, куда бежать, где вас искать... - львица по прежнему продолжала обнимать их обоих, слегка поглаживая лапами по спинам. И в этих движениях чувствовалась легкая дрожь, будто бы Асию бил озноб, не то от холода, не то от болезни:
- Котис с Галатесом тоже переволновались. Не обижайтесь на них за то, что они злы. Просто им тоже было обидно из-за того, что вы оба заставили их столько волноваться и ждать. - она наконец, шмыгнув улыбнулась и слегка расслабила объятья, позволяя парочке отстраниться от нее, не на столько, чтоб отойти в сторону, но достаточно, чтоб увидеть ее улыбающуюся морду с красными от слез глазами. Пожалуй, это единственное, что портило сейчас внешность пожилой королевы.
- Мы сейчас дождемся братьев, - тихо, чтоб не услышал Фестр, прошептала она, слегка склоняясь к Аминте и Эбигейл: - И пойдем к реке, на небольшую поляну у изгиба, куда я вас часто водила в детстве. Помните? Ну как, идет?

+5

40

> Изумрудные луга

Оставив Пикселя одного со своими мыслями и ощущениями, Ксавьен, на самом деле, обрек себя на самокопание. Все то время, пока он бесцельно брел где-то среди травянистых лугов, мысли о произошедшем и увиденном никак не могли его оставить. И дело не просто в том, что он бесконечно воспроизводил последний диалог с Магдаленой в голове, во всех, даже самых неприятных и ранящих деталях, но и в том, что он чувствовал по этому поводу. Непрекращающееся чувство вины и осознания того, что жизнь его была пропитана чередой ошибок, что принесли страдания как ему самому, так и тем, кого он любил. Начиная с размытых воспоминаний детства и заканчивая уходом любимой сестры.

Признаться, он уже начинал уставать от этого бремени на душе. Эгоистичное желание сделать передышку, свойственное каждому, даже при осознании полной заслуженности этих тяжелых чувств. Однако борьба продолжалась, и в какой-то момент лев решил, что если он хочет хоть как-то облегчить свою участь, нужно сделать что-то полезное, важное, ответственное, в кои-то веки. И тогда Ксавьен повернулся в сторону Трех камней, куда до этого направлялись королевские отпрыски в компании двух патрульных. Отчитаться перед Асией или Фестром было бы правильным действием.

На подходе к удаленной локации, Ксавьен вдруг почувствовал, как на него нахлынула волна трусости. Колени начали подкашиваться, ком в горле вызывал жажду, а в глазах будто помутнело. Лев предчувствовал, что ничем хорошим это все не закончится, но его появление было необходимо и важно. Именно поэтому максимум, который Ксавьен мог выполнить сейчас, - взять себя в лапы и откинуть в сторону любые чувства, примеряя на морду маску стойкого и ответственного зверя. Чем он и занимался нередко, когда находился в обществе других зверей.

- Здравствуйте, - все же неуверенно, но попытался привлечь на себя внимание Ксавьен. Его взгляд тут же остановился на Асии и детях, что где-то в стороне явно переживали очень личный и интимный момент. Сердце упало в пятки. Осознание того, что этот поход мог сделать с Асией, едва не сбило самца с ног, и потому он поспешил отвернуться и сфокусироваться на Фестре, который, к слову, выглядел ничуть не лучше. С глубоким вздохом, он все же продолжил, - Мне очень жаль, - это явно не то, с чего Ксавьену хотелось начать свой рассказ, и теперь, когда эти слова прозвучали, лев даже опешил. От неловкости ситуации он даже опустил взгляд и принялся наблюдать за тем, как его блестящие когти мнут почву, - Я не хотел, чтобы все так вышло, и уже тем более я не хотел, чтобы Аминта и Эбигейл увязались за мной, - закончил он предложение про себя. Как бы Ксавьену ни хотелось оправдывать себя, он не мог позволить свалить все на детей, чьи мотивы, признаться, были достаточно благородными для таких малышей, - Однако, поход состоялся. И мы живы. Вернулись в прежнем количестве... - Ксавьен запрятал мысли об уходе сестры куда подальше в чертоги разума, после чего обернулся к Амиди, чтобы его представить, - Этот лев... Его зовут Амиди. Он помог нам у самого баобаба. Он отличный шаман, который был бы рад остаться на землях. И если вы сомневаетесь, я готов взять его под свою ответственность. Амиди прошел долгий путь, все ради того, чтобы обрести новую жизнь здесь. К тому же, его навыки нам могут пригодиться. Детям очень понравился шаманский спектакль, что он устроил, - в этот момент лев позволил себе обернуться на Асию и обвести их семью взглядом еще раз. Аминта, Эбигейл, и сама королева выглядели очень уставшими, как и сам Ксавьен, благодаря чему самец все же нашел в себе силы им даже улыбнуться. В какой-то степени они были в одной лодке сейчас.

Затем, обменявшись взглядами со львятами и их мамой, Ксавьен вновь повернулся к Фестру и виновато посмотрел на регента. Пожалуй, это все, что мог сделать Ксавьен в этой ситуации.

+2

41

Слова Асии очень даже обидели Фестра. Приказала?! ПРИКАЗАЛА?! Ему?! - "Не приказала, а ПОПРОСИЛА, ибо нельзя приказывать регенту" - недовольно пробурчал он (прочим, Асия врятли это бурчание услышала)...

Тем временем, подошел Ксавьен. На его слова про "поход состоялся" и "мы живы" Фестр кивнул, мол "я и сам вижу". Дальнейшие же слова Ксавьена про пришедшего с ними льва заинтриговали Фестра. Шаман значит? Любопытно. Прямо скажем ирония судьбы. Ведь не умри в своё время Леми, то Фестру бы было уготовано стать именно что шаманом, но непредсказуемая судьба решила иначе. Уже и ежу было бы видно, что Фестра эти слова более чем заинтересовали. Заинтригованный взгляд, навостренные уши... Фестр понимающе кивнул Ксавьену и принялся осматривать Амиди. Внешность, конечно, необычная и эффектная, но это скорее даже плюс, к тому-же, Фестру-ли с его-то более чем нестандартной внешностью считать другую внешность нестандартной. В любом случае, новоприбывший произвел на Фестра, по крайней мере сейчас, благоприятное впечатление. Он подошел еще ближе к Амиди, и сказал: "Приветствую. Я Фестр Иоллас Селеций, принц-регент и правитель этих мест. Не могли бы вы рассказать о себе по подробнее? Не скрою, тема шаманства меня весьма интересует, да я и сам, если честно, прямо скажем неплохо в этом разбираюсь. Так что было бы очень неплохо поговорить с вами на соответствующие темы, но сперва, пожалуйста, расскажите о себе..."

+2

42

Слова Ксавьена которые касались его собственной персоны, Амиди, без сомнения, счел весьма лестными. А лесть он любил. На слова-же Фестра он учтиво кивнул и ответил: "Раз вы представились полным именем, то и я тогда обязан представиться полным, этикет обязывает. Терара Бенефаси Амет'у Амеди, таково оно, но можно просто Амиди. Что же касается того, чтобы рассказать о себе..." - Амиди на некоторое время сделал паузу, а затем продолжил: "это очень долгая история. Со временем я вам подробно расскажу о моих странствующих, но пока, наверное кратко" - Он снова сделал паузу, а затем продолжил - Родился я в очень далеких краях в семье потомственных шаманов. В краях столь далеких, что даже рисунок звезд на небе там совсем иной..." - И здесь Амиди ни капли не преувеличил, действительно совсем иной... Рассказ Амиди был довольно долгим. Конечно, он описывал далеко не все. Уж во всяком случае суть своей философской системы он раскрывать пока не стал, сознательно опуская её упоминания в своем повествовании. Зато он описал и своё родное, далекое, продуваемое всеми ветрами нагорье, и свою размолвку с родней, подчеркивая, что он, Амиди, просто не мог вынести того обмана и нечестности. Затем он, по прежнему опуская любые упоминания о своих воззрениях, вкратце описал свои долгие странствия по континенту, в качестве же того почему многие не желали его принимать он указал лишь "они не хотели ничего менять и не хотели знать ничего нового". Затем он коснулся своего прихода в эти земли, встречу с прайдом Нари (правда не упоминая имен, т.к. он сам не знал, как звали тамошнего правителя) который в разгар болезни не пожелал принять лекарскую помощь от чужака. Описал своё странствие через пустыню, встречу с Лофифоро (подошедший Лофо утвердительно кивнул), и, наконец, события у Баобаба. - Вот, собственно, тогда духи мне и повелели прийти к вам в эти края и попроситься к вам на службу, - закончил своё повествование Амиди.

Отредактировано Амиди (16 Авг 2019 16:35:04)

+2

43

Когда Эбигейл присоединилась к искренним всхлипываниям, Аминта от чего-то почувствовал себя теплее. А стоило ему услышать, как мама стала отвечать не менее трогательной нежностью, юный король почувствовал такую блаженную слабость, что ему показалось, будто он тает с каждой слезой, что покидает его тело. Его морда бездумно уткнулась в слегка поседевшую, но такую же мягкую шерсть, чей запах до сих пор расслаблял и возвращал в те времена, когда все было хорошо. Даже в тогда, когда его братья относились к нему с уважением и любовью. От того Аминта не мог сдержать глупой улыбки, и даже пару раз посмеялся, хотя и смех этот походил на очередной всхлип. Удивительно, как у мамы всегда получалось успокоить его. И если смотреть на ситуацию в глобальной перспективе, то Аминта еще не был готов простить себя. Но конкретно сейчас, в этот самый момент, когда Асия и Эбигейл были рядом, лев чувствовал себя невероятно счастливым.

Однако мама не могла не приплести сюда Котиса и Галатеса. Как только с уст Асии раздались их имена, Аминта невольно отпрянул и даже вытер последнюю скользящую по щеке слезу. Ему не хотелось смотреть ни на маму, ни на сестру, он лишь наблюдал за тем, как трава медленно покачивается неподалеку. На предложение Асии подросток ничего не ответил, лишь незаметно пожал плечами, сам в это время думая, что ему не хотелось бы делить эти интимные моменты счастья с теми, кто при первой встречи после долгого расставания бросает в него угрозы. Мама, наверное, об этом и не знает. Вряд ли она слышала те слова, которые сказал ему Котис. Но Аминта прекрасно их помнил, помнил и его интонацию, и взгляд. И ему было не по себе.

Юный король поднял взгляд. Ему хотелось вновь увидеть дядюшку Фестра, потому что именно в этот момент Минта осознал, как сильно тот скучал по нему тоже. Предложение мамы слегка испортило Аминте блаженный момент, и теперь ему захотелось подарить минуты радостного воссоединения и Фестру.

Однако на подходе к дядюшке, Аминта увидел еще одну фигуру зверя, которого он не совсем ожидал увидеть, вспоминая то, что с ним происходило до этого. Ксавьен уже вовсю разговаривал с Фестром и представлял шамана, что помог компании у самого Баобаба. Ах да... Аминта настолько погряз в своей вине и нелепых чувствах, что не просто позволил любимому дяде остаться одному, но и совсем позабыл о новом подопечном прайда. Ему, как королю, придется взять ответственность за каждого обитателя этих земель, и Аминта уже не справлялся с этим нелегким заданием. Вздохнув, подросток все же дошел до Фестра и лбом уткнулся в его лапу, аки маленький львенок, что решил поиграться со своим отцом. И действительно, Фестр был единственной достаточно близкой фигурой, что могла ему его заменить.

К тому моменту Ксавьен уже представил новенького, и Фестр принялся представлять себя в должной ему манере регента. Аминте очень бы хотелось сделать правильную вещь и подобным же образом представиться перед шаманом, но обманывать себя было бы глупо - в таком состоянии он бы не смог. Язык заплетался бы, дрожащий голос помешал, да и от волнения свой собственный титул вылетел из головы. Да и важно ли так было оно? Сейчас точно нет.

Аминте тоже было интересно послушать, что расскажет Амиди о себе, потому что у Баобаба ни у кого не было возможности познакомиться с ним поближе. Да и мама, Аминта надеялся, будет заинтересована. Подросток обернулся к матери и сестре и кивнул Эбигейл, подзывая ее поближе. Вот уж кто точно не захочет пропустить историю жизни ни одного шамана.

Когда Амиди начал свой рассказ, Аминта был весь внимание. И даже если в какой-то момент рассказ мог показаться нагроможденным и скучноватым, лев все равно держался изо всех сил, из уважения и тренировки ради. Скольких зверей ему еще предстоит вот так выслушать, когда он полноправно вступит в должность короля этих земель?

Однако, что больше всего завлекло Аминту в рассказе шамана, так это его повесть о других землях. О нагорье, где он родился, о других прайдах, как тот, что был у подножья Килиманджаро. Это ведь было не так и далеко от баобаба, где они встретились, да? А сколько еще львиных семейств и прайдов окружают их огромное королевство? В поисках ответа на сей вопрос юный король уставился куда-то в горизонт. Он казался таким далеким и бесконечным, однако подросток уже знал, что это не так. Ничто не бесконечно, даже их великие земли. В одном месте они плавно переходят в полупустыню, чтобы где-то наверняка вновь возникнуть бесконечными зелеными просторами. А сколько еще красот окружает их земли... Один лишь внешний вид баобаба вызвал в Аминте такой восторг, а что будет, если он увидит просторный океан? Или гигантскую скалу прямо посреди равнин и долин? Или даже настоящий снег, что будет покрывать землю, примерно как тот, что лежит в усыпальнице, но на свежем воздухе? От этих представлений даже голова немного закружилась, и Аминта глубоко вздохнул, попытавшись сойти с облаков мечтаний обратно на землю. Нужно будет обсудить это с Эбигейл. И, может, даже с мамой. Хотя... Наверное с ней было еще рано подобное обсуждать.

→ Взросление

Отредактировано Аминта (27 Окт 2019 17:43:31)

+2

44

И все же Эбигейл было больше всех в этой истории жаль Фестра. Она не имела права осуждать королеву за то, что та прогнала дядюшку, который искренне переживал за своих племянников: за короля и его сестру, ведь он поручился за них и упустил в итоге. Но такого отношения ко льву Белоснежка считала незаслуженным, поэтому вслед регенту смотрела с неподдельной грустью: все-таки Эбигейл куда спокойнее своей матери, куда мягче и ласковее, куда терпеливее и выдержаннее. Казалось, что юную львицу вообще нельзя было довести до гнева или истеричного состояния. Но… 

…Этот момент все же отложится в памяти Эбигейл надолго по нескольким причинам: во-первых, она, кажется, первый раз в жизни видела Асию в состоянии, близком к истерике, а во-вторых, чувство бесконечной любви к родительнице достигло своего апогея, потому что радость от выздоровления королевы помноженная на ее чувственную ласку, которой она одарила детей, подействовали на Белоснежку крайне эмоционально. Принцесса, после всего случившегося, теперь только молчала, прижимаясь к матери трепетно, крепко и внимательно впитывала все, что Асия говорила своим детям: о любви, о беспокойстве, о прощении, о братьях…

Эбигейл любила всех братьев одинаково и не выделяла никого из них, но так сложилась жизнь, что проще всего и интереснее всего ей было проводить время именно с Аминтой. Даже в свои годы, в свои подростковые чудесные лета, она уже считала себя обязанной следить за юным королем и помогать ему во всем, потому что она его сестра, такая же родная кровь, как мать или дядюшка. Но в отличие от двух последних Эбигейл, порою, недоставало жизненного опыта, и многих вещей она не понимала, как не понимал и Аминта; за исключением, пожалуй, поведения братьев.

Молодая самка уже видела резкое отличие в характерах Аминты, Галатеса и Котиса. Удивительно, что в их семье родились такие разные отпрыски, но если Эбигейл смирилась с истинным мальчишеским характером своих братьев, то юный король этого принять и понять не мог. Белоснежка не знала, что думал Галатес, когда она и Аминта вернулись, но зато прекрасно видела облегченный взгляд Котиса, прекрасно помнила, что он сказал ей и как с неподдельно братской нежностью боднул ее в бок, когда с другими особо никогда не церемонился.

И после слов мамы ей вдруг почему-то стало стыдно. Она всегда вспоминала ту страшную сцену, когда она крикнула братьям, что их нельзя любить; прошло довольно много времени с тех пор, а она так толком не извинилась перед принцами. Эбигейл даже машинально виновато опустила голову вниз, но обратила внимание на реакцию Аминты.

У него-то, конечно, были совсем другие мысли на этот счет.

- Ах, мама!.. – воскликнула Белоснежка, но не договорила, утыкаясь носом в мягкую шерсть Асии. Как бы она хотела все исправить, а лучше – повернуть время вспять! Но мама, видимо, будто прочитала мысли своих детей, поэтому от нее поступило весьма неожиданное предложение, от которого Эбигейл даже не могла отказаться. Напротив, она энергично закивала, надеясь в глубине души, что теперь-то разговор с братьями состоится как надо.

А вот Аминта предпочел уйти; он направился в сторону Фестра, который уже беседовал вместе с Ксавьеном и молодым странником. Эбигейл им была даже слегка очарована, поэтому вдруг смущенно опустила уши и улыбнулась, когда брат подозвал ее и маму ближе.
- Мама, - Эбигейл вновь обратилась к Асие, правда, говорила она очень тихо, почти шепотом, - вместе с нами пришел Амади…  - она тряхнула головой, - Амиди. Он самый настоящий шаман! Я хочу стать такой же, как он. Пойдем, ты ведь должна с ним познакомиться? Пока братья на охоте…

Дождавшись ответа матери, Эбигейл тоже подошла к общему собранию как раз в тот момент, когда лев начал повествование о своей судьбе. Она тихонько заняла свое место рядом с Аминтой, едва касаясь его бока своим, и принялась слушать жадно и с большим интересом. Она смотрела на странника, на его аккуратную морду, и он напоминал ей принца, пришедшего с далеких сказочных земель. Она всем сердцем хотела быть таким же, как он! Таким же искусным шаманом: возможно, то, что умел Амиди и не было пределом, но впечатлительной юной особе и не надо многого для того, чтобы удивиться.

—-→>>Взросление—-→>>Изумрудные луга

Отредактировано Эбигейл (4 Ноя 2019 14:29:18)

+4

45

Пост ведётся от лица фамильяра, сапсана Таккара

Офф

Все действия персонажей обговорены с их хозяевами

———> Дорога Заката

Таккар всё набирал скорость, разгоняясь так, что всё кругом размывалось в неясные пятна, после чего полетел на полусогнутых крыльях к земле. Он легко узнавал уже знакомую ему территорию своего нового дома, мысленно вычерчивая на составленной в голове карте свой маршрут и точку назначения. Он не волновался за свою львичку, свято веря, что та в полной безопасности, да и за себя тоже, желая лишь поскорее выполнить чуть ли не первое важное поручение, доверенное ему местными.

Сапсан надеялся лишь, что когда он вернётся к своей спутнице, ему не придётся снова заниматься травничеством и поиском растительности, которые он считал ну дико скучными. Особенно для своей любви к постоянному движению и активным действиям.

Резко свернув в сторону, он ясно увидел, как перед ним мгновенно выросло три скалистых когтя, при детальном разглядывании которых зоркий глаз мог заметить выцветшие рисунки. Но не они интересовали птаха, легко рассекавшего воздух. Он плавно снизился, подлетая к собравшимся у подножия скал львам, до сих пор о чём-то беседовавших. Касари нигде не было видно, но сокол не стал нервничать раньше времени, лишь ещё раз обвёл взором присутствующих.

Приметив Асию, он мягко приземлился на светлые плечи львицы, понадеявшись не напугать её повторно.

— Ну? Говори, только на ухо, — устало обратилась к пернатому самка.

Решив не докучать долгим вступлением, всё же обиженный такой сухой встречей, Таккар приступил к докладу. Он лишь указал клювом в сторону Дороги Заката, прикинул примерное расстояние до буйвола и указал основные ориентиры, в конце добавив, что рогатый выглядит внушительно и, по крайней мере пока что, бродит в одиночестве.

— Я поняла. Так и думала, что он не уйдет сам. Спасибо тебе, — ответила львица, тихо добавив: — Постарайся не распространяться об этом пока что. Скажи только Фестру. И Касари, но только если будет спрашивать...

Таккар внимательно выслушал поручение, медленно кивая пернатой головой. Стоило Асии закончить, он изогнул тонкие брови и, кивнув в сторону того самого льва, что ранее лежал в отключке, уточнил, о нём ли речь. Получив утвердительный ответ, он ещё раз кивнул и, пожелав удачи, слетел с плеча усталой самки.

Пара секунд, после которых сапсан уже сидел на плечах льва, чувствуя, как редкая грива щекочет его брюхо, и в пол голоса пересказывал ему ту же информацию, предварительно добавив, кто его послал.

Закончив, он также молча дослушал комментарий Фестра и, оттолкнувшись, взмыл в небо. Описывая круги над головой Асии, птах задал последний интересующий его вопрос:

— Простите, где мне искать свою спутницу?

Самка на мгновение задумалась, будто осознавая, в чём суть вопроса, а после поспешно указала лёгким взмахом хвоста в сторону лугов, прозванных Изумрудными.

Таккар чуть сильнее махнул крыльями, резво развернулся и полетел искать своих.

———> Изумрудные луга

+2

46

Похоже, они молча согласились. Ну по крайней мере ни Аминта, ни Эбигейл не выразили недовольства в том, чтоб пойти к реке. Но, вместо того, чтоб быстренько покинуть общее сборище, Аминта двинулся к Фестру и остальным львам, и невольно потянул в это все Эбигейл и свою недовольную мать. Асия, правда, никак не выказывала свое недовольство. Конечно, она не хотела идти к львам. Не хотела решать какие-то нибыло вопросы с ними, вместо того, чтоб побыть со своей семьей, впервые за долгое время после болезни. Со всеми. Понять, наконец, что за пропасть пролегла между Галатесом и Аминтой, и когда и почему это произошло. Если она все еще в силах была это понять. Возможно… возможно Птолемей был прав, когда говорил о том, что Аминтоа должен как можно скорее занять трон. Асия все чаще думала об этом, но… он же еще так молод! Он же может еще столько всего натворить! Ах, чертов юношеский максимализм, чертовы геройства.

Она отстала. На ее плечо неожиданно шлепнулся Таккар и ей только и оставалось что разрываться между ним и его докладом, и группой львов которые тоже что-то обсуждали. Она слышала какие-то обрывки фраз и рвалась туда, надеясь не пропустить хотя бы знакомство, а от того, ответила тихо и сухо:
- Ну? Говори, только на ухо.
Бедный Таккар, заслужил ли он это? Нет, конечно… но и вести у него были так себе. Гадкий кусок говядины никуда не ушел, будто бы только и ждал, когда же к нему пожалует королева или кто-то из ее семьи, чтоб принести им еще больше проблем и боли. Грязно выругавшись в мыслях, она все же нашла в себе силы ответить более сдержанно, но так и не успев извиниться перед тем как птица вспорхнула с ее плеча.
- Я поняла. Так и думала, что он не уйдет сам. Спасибо тебе. Постарайся не распространяться об этом пока что. Скажи только Фестру. И Касари, но только если будет спрашивать...

«Ах, Касари, бедная девочка. Он ведь наверняка расскажет ей о том, как я его встретила и она будет считать меня черствой, старухой. Помешанной на власти и своих детях. Боже мой… Надо будет найти время и разыскать ее и Таккара, чтоб извиниться перед ними». -  подумала она, подходя к львам и глядя как Аминта тыкается в плечо Фестра как львенок и остро осознавая, что и это ее вина. Отсутствие льва, могущего заменить детям отца, тоже ее вина. Как и многие мелкие или крупные ошибки в их воспитании, как и постоянные запреты, беготня из конца в конец по королевству, будь оно проклято! Таккар что-то прокричал сверху про Касари, но Асия была слишком отвлечена на свои мысли, чтоб вслушаться и понять в чем суть вопроса. Вместо того, чтоб разобраться, она мотнула кисточкой хвоста туда, куда ушла львица, надеясь, что сокол расценит ее жест так: «Лети и сам у нее узнай.» А Касари там уже что-то придумает. Ах, как не хорошо, как же все-таки нехорошо!

Она поймала на себе взгляд Ксавьена, усталый и измученный и тоже кивнула ему в ответ, устало улыбнувшись. Нет, в ее взгляде не было ни злобы, ни расстройства, или сил что-то объяснять. По сути он все сделал правильно, попытавшись заменить им отца, а может быть просто почувствовав их желание разделить свою любовь с кем-то более сильным и мужественным чем она. Ведь у него было то, чего не было у нее. Смелость и решимость. Сколько королева не кичилась, сколько не переступала через свое я по пять раз на дню, а все так же оставалась той де нерешительной охотницей второго плана и каждый раз, когда дело касалось серьёзных решений и дел, внутренне она переживала самую настоящую бурю эмоций. Так может, хватит? Она посмотрела на Ксавьена, еще раз, просто пробежав по его фигуре взглядом. Сейчас он выглядел не так как тогда, до ухода и во время ее болезни. Сейчас это был просто измученный дальней дорогой лев. Жаль. Как же жаль что так вышло и им не удалось сблизиться.

«Он бы был хорошим отцом, мудрымм и заботливым». – подумала она, едва слышно вздыхая.

Амиди рассказывал о себе. Она молчала. Лев и правда, был издалека и она слушала рассказ по началу с интересом, но в итоге быстро устала от него. Звезды на небе другие, ну надо же! А в остальном, все как обычно. Там откуда Амиди родом, львы такие же как и тут. Как оказалось, там такое же синее небо и такая же сложная жизнь. Может там веселей и богаче, ярче краски, сезоны теплей, только так же от боли там плачут, так же в муках рожают детей. В общем, крыльев у них не было, радугой они не какали и даже судя по всему, окрасом не сильно то отличались. Асия все больше погружалась в свои мысли, слушая диалоги в пол уха. Голоса слились и превратились в сплошной бубнеж. Она смотрела как Амиинта и Эбигейл увлеченно слушают Амиди а сама думала о том как бы избавиться от буйвола. Дельных мыслей как на зло не было ни одной.

«Как снег на голову».

Снег… она водила их к могиле отца. Когда это было? Год назад? Они были еще маленькими и Котис очень любил играть с кисточкой ее хвоста, неуклюже но весьма упорно, идя к свой цели напролом и не слишком обижаясь, когда ей надоедало дергать хвостом и вздыхать в те моменты, когда его небольшие, но уже острые когти впивались под плотную шкуру. Котис-Котис, у тебя теперь совсем другие игры… а тогда они поднялись на плато и она помнила их восхищенные взгляды, и громкие вскрики: Мама что это? Что это такое? Почему тут есть, а внизу нет? Почему там тает? Тут же тоже тепло!
Это был снег. Он покрывал все небольшое, постепенно поднимающееся к пещере в которой покоились все правители королевства, плато. Было солнечно и солнце грело их шерсть, так что Асии самой становилось не ясно, от чего снег тут не тает. Вроде тепло, но в то же время холодно, и он лежал и не таял, будто бы ждал только их. Она не хотела задерживаться, как и всегда, страшась кучи мнимых угроз. Дети могут заболеть, могут потеряться, и еще могут свалиться с плато, ну если доберутся до края, который находился шагах в пятистах за несколько секунд, на которые она иногда позволяла себе отвлечься от слежки за ними.  Больше всего она тогда боялась, что Эбигейл потеряется в этом белом безмолвии, в котором когда-то умирая от горя, замерзала она сама. Ее принцесса пару раз терялась на белом фоне и сердце Асии привычно уже екало, заставляя ее нервно вскрикивать: Эби, ты где?! А Эби заливисто смеялась, барахтаясь в снегу.  Белый и холодный, мягкий и пушистый. Дети резвились в нем катаясь и прыгая, поднимая настоящие снежные бури. А потом из-за горы наползла большая, свинцового цвета туча и закрыла солнце. Королева видела как ветер закручивается в высоте тугими вихрями, унося прочь перистые облака и медленно вытаскивая из-за горы тучу, похожую на огромную, темную улитку. Однако на плато было спокойно.  Повалил снег, крупный, похожий на огромные хлопья и она потащила детей вниз, не смотря на то, что не было опасности. А дети, особенно Котис, прыгали за этими огромными белыми хлопьями, хватая лапами и пастями, громко смеясь. А она потащила их вниз. Тут опасно. Нельзя оставаться, нельзя хватать лапами, нельзя… Сколько еще было этих самых нельзя? Дети конечно, расстроились. Котис надулся, а Эбигейл заплакала. Помнили ли они этот досадный случай? Асия тряхнула головой, отгоняя наваждение.

В уши плотным потоком ворвался голос Амиди, который как раз рассказывал про прайд у Килиманджаро и она навострив уши внимательно вслушивалась в каждую фразу, боясь, что он доберется до баобаба и старого шамана Рафики. Ведь дети могли быть там и мадрил мог упомянуть ее имя, мог… Хотя, кем она была тогда? Асия вновь отвлеклась, тупо пялясь перед собой и впав в какое-то забытие и возможно Фестр заметил это, но не стал ее тревожить, ведь он знал откуда она и кто она такая…
- Вот, собственно, тогда духи мне и повелели прийти к вам в эти края и попроситься к вам на службу.
Амиди закончил весьма неожиданно и воцарилась тишина. Асия вдруг поняла, что все, ну или как минимум половина присутвующих смотрят на нее.

- Что-ж, - произнесла она: - Если духи так сказали, то вам следует остаться. – она не торопилась, следя в основном за реакцией своей дочери и сына: - Надеюсь, ваше присутствие принесет только пользу нашим землям. А теперь прошу простить меня, Амиди. – она подошла вплотную к Аминте, ведь именно ему она должна будет сказать буквально через несколько минут одну, возможно, самую главную в своей жизни вещь: - У нас с детьми будет очень важный разговор, который требует уединения. Я надеюсь, Фестр не откажет мне в выполнении моей просьбы и все тут вам покажет. – она поглядела на льва, едва заметно приклонив голову, как бы намекая на то, что стоит забыть старые обиды и придирки, и, так уж и быть, она принимает правила этой нелепой игры, задуманной еще ее супругом.
- А вот Ксавьена я бы попросила не тревожить, - неожиданно добавила она, глядя на льва: - Ему нужно отдохнуть и поесть.

Она сделала несколько шагов назад, и обойдя группу львов, прошла мимо черногривого так давно знакомого ей льва. Казалось, даже усталость его не портила, хотя Асия на мгновенье подумала что в его глазах потух «тот самый» блеск. Сестра! Надо было расспросить его, что случилось с его сестрой, но… как же разорваться на тысячу маленьких Асят и все успеть? Поровнявшись с ним она осторожно коснулась его лапы своей, негромко прошептав:
- Ты… правильно сделал, что взял их с собой. Любому когда-то пора стать взрослым и уйти. Спасибо что приглядел. – больше ничего не говоря и не глядя назад она отошла от него, направляясь в сторону лугов и позвав за собой Эбигейл и Аминту.
Асия не торопилась, ожидая, когда они нагонят ее. Аминте, наверняка хотелось еще поболтать с Амиди, как и Эбигейл, но Асии казалось, что она именно сейчас должна это сказать. Однако, сказала она совсем не то.
- Через год. – произнесла королева, когда они отдалились от группы львов настолько, что их точно никто не мог слышать.
- Ты станешь королем на следующий день, ровно через год. Клянусь своим именем. – пояснила она, а потом, не дав опомниться и переварить сказанное ею, добавила: - Пойдемте на луг, Котис с Галатесом наверняка закончили охоту. А ведь до коронации у нас много дел. Надо избавиться от буйвола и пообщаться с чужаками, чтоб вели себя поуважительнее на наших землях.

Ей казалось, что год, это самая настоящая пропасть времени, что он будет тянуться долго и медленно и она успеет свыкнуться с мыслью что ее дети взрослые, что им уже не нужна ее опека. Но, кто бы мог подумать, что год пролетит так быстро?

Изумрудные луга.

Отредактировано Асия (1 Ноя 2019 00:21:25)

+2

47

Сведения про безумного буйвола, переданные сапсаном, Фестра, прямо скажем, не обрадовали. Проблема в том. что с такой угрозой разобраться малыми силами точно не выйдет, тут без введения в силу положений Восьмого Закона явно не обойтись, с одной стороны это решает одну проблему - ибо с набором добровольцев тогда вопроса не будет - согласно Восьмому Закону в бою должны будут участвовать ВСЕ боеспособные члены прайда, с другой - сам ввод в силу оного закона из древнего свода законов Западного Королевства было, мягко скажем, на простым - нужно созывать Королевский Совет и принять на нем единогласное решение об этом. Поэтому Фестр, услышав от сапсана эту весть, тихо ему ответил (так, чтобы другие не слушали): "С этим явно надо будет разобраться, когда будет возможность, а пока у меня к тебе будет просьба - проследи, неофициально вестимо, чтобы до поры до времени никто из наших туда не ходил". Затем он кивком показал Сапсану что закончил и что тот может лететь дальше.

Слова Асии про то что он, Фестр, должен будет показать тут все Амиди, очень вдохновили Фестра, ибо этот шаман явно его заинтриговал и Фестр сам был очень не прочь показать и рассказать тут ему все, благо, так много надо обсудить разных шаманских вопросов. Фестр утвердительно кивнул Асии, и, подойдя к Амиди сказал: "Ну, пойдем, я вам много чего покажу. Начнем, пожалуй, с одного из самых священных мест этих земель, места, в котором сохранена вся их история. Пойдем за мной".  И Фестр, жестом показав Амиди что тому надо идти за ним следом, повел шамана за собой.
—-→ Тропы мертвых

Отредактировано Фестр (14 Окт 2019 11:28:03)

0

48

Амиди тем временем продолжал рассуждать о том, что видел и слышал. У него сложилось впечатление, что этот Фестр, скорее всего, может стать интересным собеседником. Да и само это место... Судя по полустертым от времени рисункам, в древности тут явно проводились разные шаманские обряды. Кроме того, Амиди никак не покидало какое-то странное чувство. Росший тут густыми зарослями желтолозник придавал этому месту налет какой-то таинственности что ли...

Тем временем Лофо тоже не сидел без дела и обегал близлежащие окрестности, всюду постаравшись сунуть свой любопытный нос. Вернувшись к Амиди, фамильяр начал ему рассказывать то, что он увидел в округе. Конечно, слишком далеко Лофо не забегал, так что рассказ у него получился не слишком большим по продолжительности, но по крайней мере уж эти то заросли вокруг скал Лофо успел облазить вдоль и поперек...

К Амиди тем временем обратился Фестр, предложив ему проследовать за ним, обещая показать что-то необычное, насколько Амиди понял. Амиди и Лофо пошли вслед за принцем-регентом. Их путь был вверх, в горы. Они поднимались все выше и выше, петляя по узкой и довольно крутой тропе. Тем временем, по мере того, как они поднимались вверх, стало ощутимо холоднее. Там-сям уже попадались небольшие пятна снега, а тропа продолжала подниматься вверх, как и все их трио по этой самой тропе...

—-→ Тропы мёртвых

0

49

объединенный пост в соответствии с п.5.6. Правил
в посте отыгрываются Амиди, фамильяр Амиди Лофифоро и фамильяр Фестра Мавросточара

Тропы мертвых —–→
К тому времени, как Амиди и Лофо добрались до Трех Когтей, у скал, торчащих из зарослей желтолозника, они заметили, что несмотря на то, что здесь скоро должна была начаться коронация Аминты, у скал, торчащих из зарослей желтоложника, почти никого не было. А те, кто тут был, были чем-то явно обескуражены и взволнованы. Но расспросить их толком Амиди не успел, ибо заметил знакомый силуэт приближающегося стрижа. Мавросточара был явно взволнован и хотел сказать Амиди что-то очень важное. Приземлившись Амиди на холку, стриж заговорил:
- Амиди! Беда! Король умер! - стриж затем сделал паузу и добавил, совсем поникшим голосом, - и Фестр тоже погиб!
- Что?! - со сдавленным хрипом смог выдавить из себя шаман...

Если в смерть Аминты он еще мог поверить, то в то, что Фестр, с которым он совсем недавно тоже общался, мёртв? Нет, в это Амиди поверить никак не мог. Случилось явно что-то жуткое и ужасное. Длинные, четкие, зловещие тени, отбрасываемые скалами, освещенными лучами заходящего солнца, лишь добавляли мрачной атмосферы. А тем временем стриж продолжил: "Это случилось в каменных рощах и на тропе"...

Амиди и Лофо совсем опешили. Выходит, что нечто жуткое произошло почти за их спинами. И если бы он, Амиди, решил бы спускаться не по "птичьей", а по основной тропе, то, кто знает - вдруг он мог бы помочь? Чувство собственной беспомощности отозвалось у шамана болью.

Но надо идти, и чем быстрее, тем лучше. И вот, ведомые стрижом, Амиди и Лофифоро побежали к Каменным рощам

—–→ Основная пещера

+1

50

———————>Тропы Мёртвых

  При выходе из усыпальницы в львице затрепетала еле ощутимая надежда. Она даже не понимала, на что конкретно. Покидая тень каменных сводов, травница на секунду притормозила, приподняла отяжелевшую голову и замерла. Небо окончательно потемнело, зелёные равнины у подножия походили на тёмное пятно, нелепо растянувшееся от края до края. Самка разочарованно вздохнула. Самой от себя тошно.

  Она отчаянно надеялась, что, выбравшись из пещеры, наконец почувствует облегчение, но ничего не изменилось. Стало даже как-то некомфортно шаг за шагом отдалятся от места, в котором всё ещё толпились близкие ей львы. Но разворачиваться она не стала. И дело было даже не в трясущемся геннете, а в усталости сопротивляться и пытаться хоть что-то исправить. Хотя, исправлять-то уже было толком нечего.

Снова опустив голову и уткнувшись в собственные лапы, львица поплелась за сияющим силуэтом призрака, как игрушка с верёвочкой волочится за своим хозяином.

В какой-то момент она попыталась выправить ход мыслей в нужное русло, приободрить саму себя, но никаких весомых аргументов подобрать не получалось, и самке пришлось оставить эти жалкие попытки идти против собственного я.

Спуск прошёл относительно успешно: никто даже не ушибся по дороге. Один раз троице пришлось остановиться, чтобы нарвать торчащей из сухой земли полыни. Зи указал травнице на светлые стебли, та молча вырвала пастью целый пучок, и продолжила двигаться к Трём Когтям под одобрительный взгляд медведя.

Ву не переставал дрожать всем телом, изредка выдавая на удивление пронзительный чих. Кас поравнялась с крошечным зверьком, потрясывая торчащими из пасти стеблями, и впервые за день изучающе осмотрела геннета. Ничего кроме как «хрупкий комок шерсти» её воспалённый мозг выдавать явно не собирался. Эта непривычная рассеянность даже раздражала.

Не успела травница выдать какой-нибудь мрачный комментарий на тему «какое же я разочарование» сквозь зубы и набившуюся в пасть полынь, как Зи уже остановился у торчащих из земли, будто нарочно заточенных камней.

Касари с секунду зачарованно глядела на разрисованные камни. В последний момент поймав саму себя за хвост, она на удивление энергично мотнула головой. Будь у неё возможность, вероятнее всего дала бы пару пощёчин по собственной морде. Эти резкие движения кое-как собрали воедино расплывающиеся мысли. Перед внутренним взором зардела хмурая мордашка Котиса. «Соберись, женщина!»

Да, последнее усилие, и можно смело свалиться с лап и не вставать до самого рассвета.

Кас твёрдыми шагами обошла геннета и присела прямо перед ним. Полынь упала перед львиными лапами. Самка уже хотела стянуть с плеч сумку с остальными травами, но вдруг замерла на середине и медленно опустила голову. Янтарный взгляд пересёкся с маленькими глазками Ву. Кроха дрожал так, словно вот-вот свалится в предсмертной конвульсии. Львица медленно подняла бровь в ожидании взрыва.

Офф

Полынь упоминается чисто для антуража
Все действия обговорены, если я где-то ошибся, можешь дать мне по шапке, Леми хд

+3

51

———————> Тропы Мёртвых

Если честно, Ву чувствовал себя слишком нехорошо, чтобы обращать внимание на то, что происходило по дороге. Он просто шел вниз, чихая и дрожа, так что все взаимодействие с травницей взял на себя Зи, он говорил Касари какие травы и где надо брать и всё остальное тоже. Но, понятное дело, Ву был слишком озабочен своим состоянием, чтобы обращать на все это внимание.

Вот, наконец, они спустились. Ву было совсем плохо. Его знобило, и он чихал. Вот его взгляд пересекся со взглядом травницы, а затем упал на кучу полыни у её лап. Она же горькая! Конечно, Ву прекрасно знал, что она полезная и всё такое, но горькая же. Ву снова посмотрел в глаза травницы, пробормотав сквозь насморк:
- Бде дадо бсю деё сдесдъ? Ода де додькая! Божед дудед деб дедё задезсдь дтобы де дад додько дыдо? – Из-за сильного насморка Ву говорил столь несвязно, что неизвестно – поняла бы его собеседница то, что он спрашивает – можно ли будет её заесть чтобы не было так горько. Но вот Зи это понял, и обратился к травнице:
- С полыни лучше начать, а потом дать остальные травы, но было бы неплохо дать ему заесть её чем-то, чтобы перебить её горький вкус. Конечно, лучше всего тут подошел бы дикий мед, но за неимением его пойдут и ягоды. Да вот хотя-бы вот те яму, - и Зи указал Касари на несколько колючих кустов с темными ягодами, - они вполне сгодятся чтобы смягчить вкус полыни. - Зи конечно понимал, что собирать ягоды яму с колючих кустов удовольствие так себе, но всё-же оно лучше, чем быть покусанным пчелами в попытках добыть мед.

———————> Таймскайп 3 недели

Отредактировано Ву (29 Апр 2021 20:14:42)

+1

52

«Мда-а, ситуация»

Львицу на пару секунд заело, как сломанную игрушку. Она смогла уловить какой-то дрожащий лепет из уст шерстяного комочка, но вот вовремя осознать смысл сказанного не удалось. Невнятные слова тут же стёрлись из памяти, и самка неловко потупилась. Лапы ныли, шея и плечи будто окаменели, голова горела. Касари словно выбило из собственного тела, да так и оставило болтаться призраком над этой и без того заторможенный сценой.

Не хотелось ни злиться, ни вздыхать, только, чёрт возьми, передохнуть.

Размеренный голос Зи вывел львицу из транса. Та слегка мотнула головой и нахмурилась, вслушиваясь в речь призрака-переводчика. Да, ситуация определённо прояснилась. Как бы подтверждая свою понятливость, Кас медленно обернулась и пристально вгляделась в темноту, превозмогая тупую боль в ноющей шее. Пара мгновений, и бродящий взгляд уткнулся в проступавшие на фоне иссиня-чёрного неба очертания пушистого куста. Цель найдена.

Львица подскочила на отяжелевших лапах и подбежала к тонким ветвям, оценивающе рассмотрела каждый, закусив губу и поддёргивая носом, а после резво, но аккуратно сорвала пастью несколько пучков сочных ягод. В пару секунд она вновь оказалась на заполненной свечением призрака поляне.

Сапсан с любопытством наблюдал за этим своеобразным квестом «подай—принеси».

— Так, — Касари опустила голову и разжала челюсть. Опустившись на землю рядом с полынью и упавшими гроздьями, она деловито осмотрела свой стартер-пак. Вперив сосредоточенный взгляд в крошечную морду жертвы будущего эксперимента, львица окончательно слепила расплывающиеся мысли в рабочую кучу. Где-то на подсознательном что-то щёлкнуло, в глазах зажегся огонек былого интереса.

Проведя шершавым языком по иссохшим губам, львица вернулась к ягодам. Выпустив когти, она заботливо разделила пучки полыни и горсть ягод на несколько кучек удобства ради, с каждым движением опуская голову всё ниже и ниже и изредка лукаво поглядывая на дрожащего как лист Ву. Да, действительно ничего страшнее простуды.

Закончив ювелирную работу, травница перевела взгляд с любопытного сапсана на крошечного геннета и обратно.

— Итак… Ву, — немного неуверенно начала Кас, но с каждым словом её голос обретал всё большую ясность, — на Вас возлагается самая ответственная часть миссии — съесть это.

Выдержав паузу с деланной серьёзностью на мордашке, будто старец, произносивший важную речь перед целой армией, Кас тут же повеселела и подбадривающе кивнула геннету, придвинув к нему несколько разделённых пучков полыни вперемешку с ягодами. В какой-то момент в морду ударил лёгкий холодок: с крохи никак не сходили следы какого-то неестественно дикого беспокойства. Это немного сбило нараставшую в самке уверенность, но выдавать себя травница не собиралась.

— Ву, Вас беспокоит что-то помимо простуды? — осторожно, с ноткой участия обратилась львица к молодому правителю геннет и легла на порядком примятую траву, чтобы поравняться со своим временным подопечным.

Таккар тактично удалился, взмыв в небо и отыскав себе наблюдательную точку на одной из вздымавшихся в ночное небо скал.

— Га умегаю... — трагично просипел геннет, без намёка на вопрос или сомнения. Казалось, его тут же разобьют конвульсии, настолько сильна была дрожь всего крохотного тела. Кас даже немного оторопела, задрав брови в искреннем изумлении и, надо сказать, беспокойстве. Не мог же он так загнаться из-за обычной простуды, в самом деле.

— Теперь опишите мне всё, что чувст...

Ву не дал договорить, панически дрожащим голосом он принялся тараторить, перечисляя всё, что его беспокоило, от жара до (несколько демонстративных чихов) сопливого носа. С ним ведь такого никогда не случалось! Ну точно, не иначе как страшная болезнь!

— Га умгу, — подняв заплаканные глаза к небу, выдохнул маленький страдалец.

До чего натурально. Львица перевела уставший взгляд с Зи на Таккара и вновь обернулась к Ву. Внимательно и спокойно глянув тому в глаза, самка выждала пару секунд, а после с силой топнула своей пушистой лапой по земле, буквально над ухом крошечного геннета.

— Ах, какая жалость, похоже, Вы и впрямь покидаете наш мир, — привстав над землёй, лекарка глубоко вздохнула и театрально закатила глаза. Её уже утомили сегодняшние заботы, натурально распотрошили мозг на составляющие, но довести до конца начатое было просто делом принципа.

Геннет подхватил её слова, с ужасом заозирался кругом, будто выискивая спасение, но у Трёх Когтей было совершенно пусто.

— Я пойду предупредить Ваш народ, Зи проводит вас в мир духов, — деловито защебетала львица, развернулась и уже сделала несколько твёрдых шагов прочь под недоумевающие взгляды сапсана и призрака. Остановится её заставило кое-что необычное: всхлипы Ву прекратились. Тот стоял неподвижно с тенью осознания на мордочке: глаза широко распахнуты, пасть перекошена от ужаса.

— Не хотите умирать сегодня? — как-то слишком просто, с куда большим участием спросила измотавшаяся львица. Геннет медленно мотнул головой.

— Совсем?

Геннет повторил движение. Львица удовлетворительно улыбнулась, развернулась и вновь уселась напротив своего подопечного, в который раз раскрыв битком набитую сумку.

— А сейчас слушайте внимательно. У Вас обычная простуда, она не опасна и даже, увы, не смертельна при правильном лечении. Последнее я и Зи постараемся Вам обеспечить. С Вас же требуется не напрягаться и не трепать собственные нервы. Если же Вам безумно хочется умереть от обычной простуды, мешать я не стану. Куда мне перечить воле правителю геннет? — напоследок издав вымученный смешок, закончила свою тираду Касари. Не хотелось так пугать этого новоисчепечённого короля (он ведь король? Мысли окончательно смешались в кучу), но сидеть с ним всю ночь у львицы просто не было сил. О ней бы кто так же позаботился.

Благо, оставшиеся полчаса Ву без лишнего драматизма старательно разжёвывал горькую полынь под пристальным взглядом призрака, а после выуженные из сумки Кас травы: адиантум и мяту.

Напоследок львица нашла для подрагивавшего больного тёплое местечко меж кустов, окаймляющих три каменистых пика, хорошенько набила этот уголок листьями, уложила туда притихшего Ву и даже пару раз деликатно вылизала ему макушку и спину шершавым языком. Делать это было крайне неловко, но при виде согревшегося и засыпающего зверька все её старания оправдались.

Хотелось лечь прямо тут же и не просыпаться до рассвета следующего дня, но у львицы всё это время назревала смутная, неподатливая мысль. Нужно было непременно её развить.

—————> Взросление

Отредактировано Касари (19 Апр 2021 08:48:11)

+3

53

———————> Таймскайп 3 недели
Последние недели Ву помнил довольно плохо. Ну вот такая у него особенность – всё плохое и неприятное разум старается как можно быстрее забыть. А поскольку болеть – весьма неприятно, поэтому он всяческими силами старался забыть произошедшее. И, вроде бы, получалось. Вроде бы и времени прошло всего нечего, а память уже старательно задвигала произошедшее в самые дальние и темные свои уголки. Особенно это касалось самое первой недели, когда у Ву были жар, озноб и его кормили чем-то невыносимо горьким. Последующие пару недель, когда его состояние улучшилось, он помнил получше, но всё равно старался забыть. Теперь же Ву почти совсем поправился, хотя все еще был несколько слаб. Правда, справедливости ради следовало отметить, что бОльшая часть этой слабости оставалась только в ощущениях самого Ву, а на деле, если честно, и слабость-то толком была совсееем маленькой уже. Но, Его Гентечеству видней, поэтому его пятнистые подданные продолжали сновать по первому шевелению его задней левой пятки, принося венценосному генету всякие вкусняшки. Тем не менее, хотел того Ву, или нет, пора было постепенно приниматься за возложенные на него как на короля генетт обязанности… бррр… обязанности, как же Ву не любил этого слова…

В зарослех желтолозника что-то зашуршало, и вылезшая отуда генетта обратилась к Ву:
- Ваше Величество, я тут к вам с докладом!

Отредактировано Ву (20 Июн 2021 18:45:23)

0

54

Ву недовольно вздохнул – ну вот, опять эти обязанности, - подумал он. Тем временем, подошедшая генетта начала докладывать Ву, да такое, что у Ву удивленно поехали вверх брови. Нет, конечно, Ву обучали всем этим делам – тактика, стратегия, аналитика – но он не думал, что вся эта «ерундень», как он называл это, когда ему в юном возрасте втолковывали это наставники, вообще может хоть когда-то пригодится. Если от знаний истории и законов, равно как и древнего языка по мнению Ву был хоть какой-то толк, то от всей этой тактики да аналитики, по мнению Ву, толку было как с черепахи молока. И тут, внезапно, выясняется что у него, Ву, оказывается есть ни много ни мало, как своя, мать её за ногу, РАЗВЕДКА, агенты которой ему докладывают?! Сказать, что Ву был малость ошарашен, значит ни сказать ничего. Он удивления у молодого короля не только брови успели подняться так высоко, что, казалось, грозили переползти с морды на макушку, но и начала отвисать челюсть…

- Ауммк… - сей невнятный звук был единственный, который Ву со своей отвисшей челюстью смог из себя выдавить. И ему понадобилось еще несколько минут после этого, чтобы начать таки переваривать полученную информацию. Нет, конечно соображалка в черепушке Ву умела работать быстро, но, блин, не в состоянии шока же, вызванного такой новостью, свалившейся как снежная лавина на венценосную головушку. И только когда Ву, наконец, потихоньку оправился от полученного шока, его соображалочка таки включилась на полную мощность. Значит у него есть разведка. Однако!

И, хотя, в самом докладе не было чего-либо особо интересного – так, общая информация о том, что случилось пока Ву болел, тем не менее сам факт наличия у него в подчинении самой настоящей разведслужбы делал теперь для Ву понятным очень многое. И, в частности то, что рассказал ему Фестр за несколько дней до своей печальной кончины. Так вот, оказывается, Фестр ему рассказывал всё то, что он сам в свою очередь узнал от Птолемея. И хотя Ву пока еще не представлял, как ему может пригодится рассказанная тогда Фестром информация про давний заговор в Землях Прайда, про Скара, Симбу и иже с ними, точнее с бОльшей частью этой информации, но теперь он, по крайней мере, понимал, ЗАЧЕМ Фестр тогда это все ему рассказал. Единственное, что пока из этого было значимо для Ву – это то, что, по словам Фестра, к Птолемею, то есть к отцу Аминты и Котиса, этот самый Скар трижды подсылал убийц, а, значит, и для его суверена Котиса этот самый Скар явно может представлять угрозу. А значит и для Ву тоже.

Конечно, даже Дай Ли не могли знать, что именно рассказал Фестр Ву, как не могли они знать и то, что значительная часть этого не была фактами, а лишь предположениями покойного Птолемея, которыми он тогда поделился с Фестром. Того, что за покушения на себя когда-то Птолемей тогда принял просто ряд стычек и, так сказать, излишне рьяной инициативы подчиненных Скара. А за то время пока из уст Птолемея она дошла до Фестра и из уст Фестра дошла до ушей Ву, эта информация и вовсе успела за давностью лет существенно исказится. Тем не менее, сопоставив два и два, Ву отдал Дай Ли распоряжение усилить разведку на восточном направлении, чтобы если этот самый Скар снова замыслит что-то, то те, кого бы он подослал, не остались бы незамеченными. А если Дай Ли еще и удастся разузнать что-то более подробное о том, что творится там, на востоке – так это будет вообще замечательно.

Вот таким образом, совершенно непримечательный доклад Дай Ли, в котором и важного-то ничего не было, наложившись на то, что в своё время услышал от Фестра Ву, похоже, рисковал перерости в что-то явно большее, чем просто тихая жизнь Западного Королевства….

Конечно, Ву понимал, что в сложившейся ситуации самым правильным решением было бы пойти сразу к Котису. Но дело в том, что, несмотря на то, что соображался Ву упорядочила полученную информацию, в эмоциональном плане Его Генетчество продолжал находится в сильном шоке. Настолько, что выдавить из себя что-то более вразумительное, чем недавнее «Ауммк» у Его Генетчества никак пока что не выходило. Уж слишком много навалилось на генета. Поэтому Ву решил, что сперва нужно будет чуток проветрится и прийти в себя, чтобы окончательно «переварить» всё это. Собственно, так Ву и решил поступить – сперва небольшим моционом прогулять и проветрить свою венценосную думалку, а уж потом, на свежую голову, идти к Котису.

——→ Верхнее течение Кагеры

Обретение индюшки Дай Ли отыграно

ГМ-у и соигрокам

заявку на поднятие соответствующего ФБ из архива (в своё время не доиграл его ибо слег), в котором Фестр незадолго до своей смерти рассказал всё упомянутое в посте Ву, я уже оставил. По поводу этого самого упомянутого - оно представляет собой полученные в своё время Фестром еще от Птолемея (что было в своё время отыграно уже в основной игре) сведения о заговоре Скара. Но, как мы с вами знаем (но ни сам Птолемей, ни тем более Фестр или Ву знать этого не могли), значительная часть этого является не более чем домыслами и предположениями Птолемея, в предположениях которого тот заговор имел куда бОльшие масштабы, чем в реальности. Три упомянутых "покушения" на Птолемея - это его стычка с гиенами, нападение Скайварпа и случайная стычка с гиеной пока Леми бежал к Фаеру, но сам Леми то считал это именно что покушениями на свою персону. Но в тех сведениях было немало и фактов тоже. Но, вестимо, пройдя цепочку Птолемей-Фестр-Ву и за давностью лет изначальных событий оная информация успела превратиться в самый настоящий "испорченный телефон"

Отредактировано Ву (13 Июл 2021 21:16:55)

0


Вы здесь » Король Лев. Начало » Западное королевство » Три когтя