Вид:
Трансваальский лев.

Имя:
Имя данное при рождении: Вилфред сын Йохана, ныне не используется совсем. Упоминание и использование его считает для себя оскорблением.
Имя взятое после отказа от кровных уз с отцом и женитьбой: Расмус сын Бури; Рамс, Буря.
Прозвища: Неприкосновенный, Ньял, Длань Одина; скорее даже титулы, полученные за свою жизнь.   

Пол:
Самец.

Принадлежность:
Белые Ходоки, эрилаз.

Возраст:
8 лет, 10 месяцев.

Внешность: Да, Ньял уже далеко не юный мальчишка, но и отнюдь не дряблый старик. Не смотря на свой возраст самец держится молодцом, по праву заслуживая столь высокий пост в Клане. Его тело, натренированное в многочисленных битвах, до сих пор крепко сбито, мышцы его подтянуты, а зрение, обоняние и слух остры так же, как и в годы молодости. Но обо всем по порядку
Телосложением Рамс всегда был гармонично сложен, при этом выглядя крайне крупно. Он высок, но не долговяз, а скорее прямо наоборот. В сравнении с тем же Морлоком, Ньял всегда представлялся скорее как здоровяк-громила, нежели как стройный и поджарый воин. Но внешность обманчива, как говорится. Не смотря на внешнюю грузность в бою лев всегда быстр и стремителен.   
При этом всем он парадоксально выглядит угловато, так, словно бы он и не живое существо вовсе, а ледяная статуя, на скорую руку выбитая из цельной глыбы. В его облике вы найдете мало плавных линий и переходов. Особенно это касается морды. Широколобая, с низко посаженными скулами и квадратной челюстью - она подходит описанием под слова "грубая" и "мужественная".
Отдельного внимания заслуживает мех неприкасаемого: он у него длинный и жесткий, словно бы отросшая щетина. Волосинки не сужаются, оканчиваясь так, словно бы все до единой были подрезаны у кончика. Особенно это бросается в глаза в гриве: она у него при любой погоде стоит торчком и выглядит "рублено", действительно так, словно бы ее размашисто обстругали по краям.
С окрасом тоже есть свои нюансы: если цвет шкуры окрашен в равномерный светло-светло серый цвет, на грани белого, то грива слегка так отдает синевой. Едва заметная сизая пигментация шерстинок у основания и в подшерстке и создает такой интересный эффект, еще пуще делая Расмуса похожим на глыбу льда. Такой же особый цвет имеет и кисточка хвоста. Отличный от этих двух цветов оттенок имеется только на морде: ослепительно белоснежными становятся переносица, веки, подбородок и уши.

Но, пожалуй, самое главное о чем стоит сказать: у эрилаза изуродованная нижняя часть морды. После встречи с медведем и принятым на себя ударом, что предназначался внучке Короля Ночи, ходок теперь до конца жизни вынужден будет носить маску, скрывающую все, ниже черной мочки носа. Медвежья лапа располосовала и разодрала ему морду над верхней губой, а нижнюю и вовсе, оторвала. Да, именно, у него нет нижней губы. Рваная граница проходит почти да самых уголков, оголяя таким образом все десны и зубы, и вообще, более не закрывая ротовую полость. В некоторых места и вовсе, царапины доходят аж до самой кости, что выглядывает среди бахромы изуродованной плоти. Благо, жевательные мышцы не были вырваны или безвозвратно повреждены, что позволяет льву по крайней мере сжимать челюсти с той же силой и двигать ими. А вот с мимикой не повезло; Ньял и раньше не был жутко улыбчивым, но сейчас он улыбнуться нормально не сможет при всем желании. Если он и пытается, то улыбнуться, точно так же как и оскалиться, полноценно получается только на правую сторону.
Из-за отсутствия важной части ротового аппарата, что участвует непосредственно в речи, разговаривать матерый стал крайне неразборчиво (попробуйте сами поговорить, оттянув нижнюю губу, чтобы она не участвовала в процессе, а еще просто, в целом, по минимуму шевеля ртом). Это, как и свою рану в принципе, он считает своим позором, из-за чего и предпочитает не говорить вовсе. Если уж шибко необходимо его участие в разговоре, он скорее прошепчет свой ответ волчице-спутнице, что теперь выступает для него в роли переводчика. Если же можно обойтись совсем без фраз, то он просто станет материться и угрожать взглядом - это, пожалуй, всегда было его супер-способностью. А теперь она и вовсе была возведена в ранг средств коммуникации, из-за чего мастерство его в этом деле стало неоспоримым.
Собственно скрывает это свое уродство он маской, прикрепленной к плащу из шкуры того самого медведя, что его и искалечил.     

● Точный размер: огромный.

Характер:
Расмус превыше всего на свете ставит долг, благополучие его народа и слово Короля Ночи. Сказать что он предан Белым Ходокам - это не сказать ничего. Но при этом всем стоит упомянуть одну вещь: не смотря на личное недовольство некоторыми поступками Морлока, Ньял не поднял восстание еще в тот самый день, когда его друг принял в прайд свою внучку-полукровку, только по причине того, что это был именно Морлок. Он искренне дорожит этой старой дружбой, из самых чистых своих чувств, даже не приплетая к ней какую-то выгоду. Эрилаз понимает, что не смотря на все свои старания он и не был бы сейчас на таком высоком посту, если бы не их дружба с самого детства. За Морлока он будет драться до последнего своего вздоха, и до последнего же вздоха следовать его приказам.

Матерый жесток и категоричен в своих принципах, до недавнего времени он использовал самые ужасные методы для наведения своего, изощренного порядка. Впрочем порядок этот ни разу не шел наперекор уже установленным правилам, что только позволяло ему не испытывать мук совести за десятки загубленных и искалеченных жизней.

Упрям и уперт, его довольно трудно переубедить, если он уверен в своей правоте. Но при этом он достаточно умен, чтобы не погубить самого себя этим упрямством. Рамсус точно знает когда стоит отступить, а когда можно и настоять на своем.

Хороший политик, во всем старается выискать выгоду. Особенно в том, что касается его силы и власти в клане. Именно по этой причине он начал подговаривать Бэрри жениться на Нилсин, чтоб родством с королевской четой еще сильнее укрепить свой пост. А может и стать отцом будущего Короля Ночи.

Предан до фанатичности своим богам, вообще не воспринимая жертвоприношения как убийство. Кровопролитие в угоду духов давно стало для него обычным делом, особенно учитывая его "исследования" и "эксперименты" в шаманстве. После травмы особенно часто начал обращаться в своих молитвах Видару - сыну Одина, богу мщения и безмолвия.

Полученную травму считает своим позором, ибо раньше имел в клане репутацию практически неуязвимого противника. Из-за этого говорит о той ночи не охотно, как и вообще в принципе говорит: из-за отсутствия нижней губы он теперь только передает речь через своего фамильяра, из-за постыдности появившихся дефектов речи. По той же причине, чтоб скрыть свои увечья, носит маску. В целом свое молчание предпочитает объяснять тем, что говориться стать жрецом Видара, что требует от него абсолютного безмолвия и разговора только через своего Глашатая - так он теперь называет Ильву.

История:
В день его рождения по всей ледяной пустоши разразилась снежная буря. Вьюга мела, выла и завывала, все продолжая и продолжая заводить только ей одной понятную песню. Ветер, задуваемый в жилища иных той ночью, казалось, тоже пел. Но пел гораздо более жутко и пугающе, так, как он может делать только предзнаменовая рождение нового ходока. Да, если бы для южан эта непогода показалась дурным знаком, то для хладорожденных это было самым настоящим благословением со стороны богов.
Йохан всю ночь находился непосредственно рядом со своей супругой, хотя, казалось бы как самец и отец должен был бы удалиться. Но нет, он был тогда в пещере и во всю помогал рожающей самке как только мог, и причина была проста - Йохан был лекарем. Совершенно обычным вихтом, что в клане никак не выделялся и занимал со своей семьей законное место где-то почти на затворах иерархии.
В прочем, ни его, ни его благоверную-охотницу, это нисколько не заботило. Супруги отличались на редкость спокойным, кротким и добрым характером, что среди иных в такой вот комбинации было большой редкостью. Они не желали ни власти, ни влияния, ни славы - Йохан с женой просто жили и мечтали о спокойной, счастливой жизни.
Они назвали своего сына Вилфред, что означает "миролюбивый". Они искренне верили, что дав такое имя своему единственному родившемуся львенку, они как-то смогут повлиять на его нрав и характер.

***

Но львенок словно бы желал расти совершенно противно от того, чего желали родители: он был драчлив, задирист, горд и своенравен. Благодаря своему напору и упрямству он смог даже подружиться с Морлоком - Принцем Ночи. Не смотря на пропасть в сословиях, не смотря на упертость и похожесть обоих. Они выросли бок о бок, словно братья, и дружбу эту бережно пронесли через всю жизнь.

Но если Морлок для Вилфа был братом названным, то прошло не столь много времени как он узнал, что еще до его рождения брат то у него и правда был. Если быть предельно честным, не узнать было очень трудно. События коснувшиеся семьи Йохана не так давно все еще обсуждались в клане, более того все еще считались местным скандалом.
   
Балдер - вот как звали того льва, что должен был бы называться ему братом. Он был Посланником Одина - львенком-найденышем с безупречной внешностью ходока, которого подобрали посреди ледяной пустоши. Отец Вилфреда взял его к себе, растил с супругой как собственного сына, порою попросту чуть не лопаясь от гордости - от того его воспитанник был способным учеником. Как Посланник Одина Балдер учился у лучших воинов прайда, в обучении этом действительно схватывая все на лету. По воспоминаниям одноклановцев он был настолько хорош, что сам Король Ночи заметил его, с самого раннего возраста готовя его к посту эрилаза.
А потом он сбежал. И что более страшно - сбежал он с пленной южанкой, которую на кануне должны были принести в праздник Одину. По меркам Ходоков это было преступление в преступлении - он поступил как предатель, бросив свой народ, и как богохульник, отняв львицу, чья жизнь уже должна была принадлежать богам.

И все бы ничего, на самом деле, если бы когда сам Вилфред не начал обучения, его за глаза не сравнивали с блудным братцем. Хоть он должен был вызывать среди Иных приступы ненависти одним своим упоминанием, многие из них вместо злости испытывали сожаление, настолько, видимо, бывший Посланник представлялся им героем.
Естественно, сколь способным ты не будь, на фоне этого слепого идеала ты никогда не будешь выглядеть лучше. И это отчаянно злило юного ходока. Злило не меньше и то, что родители в контраст его учителям были до ужаса мягкотелыми. Впитывая каждое слово клановских воинов, что обучали его, он все больше и больше проникался ценностями и духом иных. Со временем это все закрепилось в его характере, сделав его жестким и категоричным, из-за чего он и стал считать что мать, а в особенности отец, не достойный того, чтобы назваться белыми ходоками. Но он понимал, что, не смотря на это, они все еще родня, и вопреки всем его нежеланиям, он должен был относиться к ним с почтением.

Он рос в стремлении стать одним из эрилазов, переплюнув таким образом репутацию уже давно ненавистного им брата. Заносчивый и сильный, в постоянных своих драках и на тренировках он редко выходил проигравшим. В бою он был практически неуловимым, блокируя или уворачиваясь от многих ударов соперника. «Мужчина столь раз красив, сколько на нем шрамов», - что ж, исходя из этого, можно было бы назвать Вилфреда уродом; за все время обучения ни один из немногочисленных пропущенных ударов не оставил на нем шрама. Абсолютно без них он и прожил вплоть до недавнего времени. Собственно, именно поэтому он и получил свои первые два прозвища: Неприкосновенный и Чемпион.
Кроме того, Вилф был предан богам, даже в некотором роде фанатичен – из-за чего довольно быстро заслужил расположение шаманов и стал обучаться еще и у них. И вскоре, одним из доказательств его веры и преданности стал жестокий, даже по меркам Ходоков, случай.

***

Он патрулировал границы, когда наткнулся в сумерках на странного льва. Сперва он даже подумал, что это один из своих – настолько чужак был похож на иного, особенно глазами. Но приглядевшись он все же заметил несколько чересчур темных для ледяного брата пятен. Ньял был готов уже атаковать, если бы не разговор, что показался ему интересным.

Нарушитель разговаривал с кем-то, как стало ясно потом с беркутом, о своем отце. Из реплик стало понятно, что отец его – в прошлом принадлежал клану Ходоков. И, что более всего интересно и важно, он бежал с севера вместе с пленной южанкой.
«Кого-то напоминает», - скалясь, подумал тогда самец. Но в следующее же мгновение услышал фразу, что навсегда поменяла его жизнь и репутацию в клане.
-Когда он жил среди Ходоков, то звался он Балдером. Вроде это переводилось как «Сын Одина» или что-то вроде того, - птица бросила это своему спутнику невзначай, не особо придавая своей реплики значения. А вот Вилфред придал, ой как придал. – На самом деле тебя бы тут и не было, Белоснежка, если бы твой дед не был более адекватным, в сравнении со всеми остальными Ходоками. Он помог Мэйтате сбежать с твоей матерью, а что было дальше – ты знаешь и сам.
«Помог сбежать», - эта фраза отдала в голове патрульного эхом и он, решив, что жизнь этого ублюдка с курицей стоит тех сведений, что он ему подарил, он поторопился обратно в лагерь.

Прошло около месяца, в течении которых аккуратно и тактично, нацепив на себя маску чуткого сына, он принялся расспрашивать своего старика о Балдере. По началу старый лекарь и не желал ничего рассказывать, но, видимо, доверившись сыну и своему сердцу, все таки рассказал ему правду. Последствия этого не заставили себя долго ждать – буквально через несколько дней родной его сын явился на порог отчего логова в сопровождении Короля Ночи и нескольких вихтов.
Пораженный до глубины души предательством уже родного сына старый самец не стал отпираться. Он признал свою вину, сдавшись в лапы сурового правосудия своего клана.
Тогда Вилфред вызвался сам казнить отца во имя Одина. Что самое циничное, пред этим он обвенчался со своей невестой, на глазах у старика отрекаясь от него, как от родителя - взял себе новое имя.

Расмус сын Бури – «Любимый» сын Бури, фактически избранный ею, как родительницей всех Ходоков – всадил сразу после своей свадьбы клыки в некогда родную глотку. Кровь, пролитая им тогда, должна была стать залогом успеха его новой жизни перед ликом богов.

***

В клане все по-разному отнеслись к его поступку. Кто-то одобрял такую преданность традициям, богам и народу, а кто-то осуждал его, считая самым настоящим монстром. Тем не менее, верно было одно: Расмуса стали бояться, называя его «Дланью Одина», то есть тем, кто карает от имени верховного бога всех неверных.
Последний же явно оценил самоотверженность льва, приняв его жертву в полном размере. После этого дела его пошли в гору, недавно коронованный Морлок назначил его на так желаемую им должность, а силы его, как шамана, возросли в несколько раз.

Пользуясь своей властью, и, оправдывая прозвище Одиновской Длани, он устроил жесткие гонения на всех особенно грязнокровных иных. Если у какого-то члена клана один из родителей был в подозрении в принадлежности к Южанинам, то Рамс не упускал возможности указать им на это. С его становлением на пост эрилаза грязнокрови стали влачить еще более убогий образ жизни, порой, если и оставаясь формально вихтами, на деле же получали к себе обращение сравнимое с тем, как в клане относились к упырям.

Это долго не могло продолжаться: одна из полукровок однажды высказала своего непокорство. За что и поплатилась всем, чем только могла. Рамс лишил ее всего чести и достоинства, на деле же наказав лишь с половиной той жестокости, что мог. Правда вот у оскорбления чести девичьей, как правило, есть последствия. Самка понесла от него, что никакой радости то у ходока не вызвало.
Он заставлял самку есть травы и пить зелья, что в теории, должны были беременность прервать. Но ни ничего из этого не принесло результатов. Самец несколько раз в порывах гнева даже бил ее по животу, но, либо промахивался по растущему там львенку, либо на каком-то подсознательном уровне не мог причинить уже почти родившемуся силу вреда. Только последняя его оплеуха принесла какие-то результаты, ибо она вызвала роды немного раньше срока.
От смерти в отчих зубах котенка спасла только его мать -  она унесла новорожденного за пределы лагеря, вернувшись вместе с ним только тогда, когда он чуть подрос. Лишь после того, как отец убедился в том, что его отпрыск хотя бы выглядит как ходок, он оставил попытки лишить его жизни. Ко всему прочему он счел бесплодность всех своих стараний знаком со стороны богов, мол, если будь их воля на смерть Бэрри, то он бы издох еще в материнском чреве (собственно этот аргумент он и привел в разговоре с Морлоком). Но сыном своим так и не признал, обойдясь «ублюдком» и «бастардом». 

Совсем другое отношение у него было к своему законному отпрыску. Он и окрасом, и цветом глаз был самым настоящим ходоком. Расмус холил и лелеял «настоящего своего сына», не с особой то радостью относясь к тому, что он возился с Бэрри, что такими природными данными не отличался. Он мечтал о том, что передаст своему наследнику все самое лучшее, начиная от своих знаний и умений, заканчивая своим постом. Но, этому не было суждено случиться.

В тот момент Ньял был слишком занят шаманскими экспериментами, что он проводил. Не понаслышке зная, какой силой обладает жертвоприношение богам родной крови, ему стало интересно, станут ли боги более отзывчивы на просьбы и ответы, если во время ритуалов приносить в дар им родственников того, кто в этом ритуале участвует. Он это и проверил, взяв в плен как-то в пустоши беременную шакалиху.
В нескольких своих обращениях он обещал богам и духам, что если они внемлют его просьбам и благословят будущего детеныша этой самки, он принесет всю ее родню им в угоду. И так раз за разом, подкрепляя свои слова какими-то другими кровавыми подношениями, он в итоге добился своего.
Родившиеся щенята ничем не отличались от обычных шакалов, кроме одной. Одна единственная, самочка, подобно ходоку была чисто белого цвета, и уже тогда гораздо крупнее своих братьев и сестер. Сдержав свое слово, он убил мать детеныша и всех ее сиблингов, отдав благословенную богами севера девчушку одной из львиц грязнокровок на выкормку.

И так увлекшись этими своими изысканиями, он совсем упустил из вида тот момент, когда его сын трагически погиб. Он явился к его трупу только в тот момент, когда кто-то из клана позвал его. И сколь бы сильная не была его обида и боль, но ему пришлось тогда и это событие принять как волю его богов.
Как и то, что более детей от жены у него завести не получилось. По той простой причине, что она погибла на охоте, незадолго после смерти сына. Сочтя это действительно за какой-то недвусмысленный намек, более продолжать род он не пытался, а решил обратить внимание на своего бастарда.
Но, даже не смотря на отсутствие у него других наследников, принять полностью Бэрри он не мог, как минимум из-за того, что подозревал его в смерти любимого сына. К слову, он постоянно напоминал своему ублюдку о том, что не особо то ему и рад. Как-то раз он в качестве насмешки даже «подарил» ему уродливого и смердящего самца-шакала, что увязался за его помощницей Ильвой.

***

Но время шло, из-за событий в клане пришлось начать более терпимо относиться к тем, кто менее чист по крови чем он. Как минимум из-за того, что сын-предатель Морлока умудрился обзавестись полукровками детьми, одну из которых, Нилсин, Король Ночи даже принял в клан. И если бы Ньял и дальше продолжал бы гнобить грязнокровок как раньше, это неизменно бы привело к бунту. Только преданность Морлоку как к монарху и как к другу удерживала его от того, что бы самому начать возмущаться такому положению вещей.

Но, пожалуй, Рамс не был бы собой, если бы и в этом всем не увидел выгоды. С взрослением собственного бастарда и внучки Короля Ночи, он загорелся идеей сосватать этих двоих, урвав себе еще более престижное положение в клане. Собственно, об этом он и завел разговор пред тем, как первый раз в жизни обзавестись шрамами. Морлок над его предложением подумал, но не принял решения сразу.
Но логичным будет предположить, что он гораздо больше стал одобрять эту идею, после того как его потенциальный сват спас его дрожайшую Нилсин от медведя.

Одной ночью внучка Короля отправилась за пределы лагеря, то ли ища что-то (кого-то?), то ли просто ради прогулки. Эрилаз той ночью последовал за ней, и как раз кстати: медведь, пришедший видимо откуда-то с низин, напал совершенно внезапно. Матерый во время сумел отреагировать, приняв на себя первый, самый сокрушительный удар. Он и изуродовал его морду, лишив нижней губы. Тем не менее, даже не смотря на это ранение, Расмус все таки одолел зверя, забрав себе его шкуру в качестве трофея.

С этого события прошло не так много времени, буквально пару месяцев, и матерому, слава Одину, все так же остающимся эрилазом, остается только ждать решения своего Короля о свадьбе и взывать богов о силе, в уплату за уродство. 

Уровень боевого опыта
Мастер.

Цель персонажа в игре:
Стать сватом Морлоку, решить проблемы прайда с рождаемостью, получить покровительство бога Видара, поработить всю саванну и получить еще больше силы и могущества.

Связь:
Через Фроза.

Отредактировано Такита (27 Авг 2023 07:00:58)