———>>>> Тихая Река, таймскип в 3 месяца

Время — странная штука. Иногда оно тянется, кажется, до бесконечности, мусолит их, словно хищник, которому попался жесткий кусок мяса. Иногда оно несется вперед быстрее гепарда. Их подготовка к выходу в пустыню ураганом пронеслась над оазисом, заметно уменьшив популяцию местных травоядных, понимая, что и нужно восстановить как можно больше сил перед тяжелым переходом. Но и задерживаться дольше, чем на пару дней они не стали. Перед смертью не надышишься, так кажется говорят? И хотя переход через пустыню — не гарантированная смерть, все-таки они уже один раз это сделали, — это все еще невероятно тяжелое и долгое предприятие, которое ничуть не радовало своими перспективами.

Иногда в пустыне казалось, что время вовсе останавливалось. В самые жаркие часы, когда самое большое, что они все могли — это распластаться в тени какой-нибудь скалы и постараться даже не дышать друг на дружку, чтобы не раздражать никого. В более прохладные часы, их задачи делились между поисками еды и, собственно, медленным продвижением в сторону Земель Гордости. Их было больше, поэтому вопрос пропитания стоял острее, тем более, что не все могли о себе позаботиться в этом плане. Тарту был слишком молод для этого, а Тирион явно не хватал звезд с неба в охотничьем ремесле, но зато с лихвой восполнял этот свой недостаток полезными советами и даже просто интересными байками. Слушать его и правда было одно удовольствие.

Как-то само собой так получилось, что Нала взяла на себя основную ответственность по распределению охотничьих групп и, собственно, самой охоте. Это было… Знакомо. По-домашнему, даже. Если честно, она уже и не помнила, когда в последний раз шла во главе полноценного охотничьего отряда. Их мелкие охоты вдвоем с Ишей или Чумви на пути к оазису — это было немного другое. Это парная работа. Стоять во главе охотничьего отряда, давать инструкции, рекомендации, приказы даже, следить за благосостоянием и нести ответственность — совсем другие ощущения.

Одновременно и страшнее, — это не ее сестры по прайду, с которыми она знакома с младых когтей, про каждую из которых она может уверенно сказать, что знает их силы и их слабости (Тама, чей пыл, нужно осаждать, чтобы она не кидалась на рога; Кула, более медлительная, но зато более сильная, чем ее сверстницы; мать, чей опытный глаз безошибочно выберет жертву), — это незнакомые ей львицы и львы, за исключением Иши с Чумви. И то, работа в паре сильно отличается от работы в группе, поэтому Нала лишь могла выстроить свои предположения на счет бурой львицы.

Нала быстро распознала какие роли лучше подойдут кому в их группе, отдавая, например, Рехеме предпочтение в ситуациях, где нужна грубая сила, нежели легкость и скорость лап, оставляя ее в засадах, загоняя вместе с Табаной редкую крупную (относительно) дичь, которую им удавалось встретить. Скоро они уже работал слаженной командой в разных комбинациях, и Нала невольно вспоминала лучшие времена на Землях Гордости, как она охотилась с подругами, когда не было еще Зиры, способной привнести раздор в даже самую сплоченную команду охотников. И в этом смысле — это было куда приятнее и даже интереснее.

Если бы они не были в пустыне, где еды было мало, все было бы вообще шикарно.

***

— А как вы познакомились с Керу?

Тихий вопрос Симбы застал Налу врасплох на одной из ночных стоянок. Львица лежала прижавшись боком ко льву и занималась тем, что старательно пыталась вычистить надоедливый песок из шерсти между подушечками на лапах. Большая часть народа уже давно спала, разбившись на маленькие группки из двух-трех львов, ютившихся друг к дружке. Она быстро нашла взглядом Керу, обвившегося вокруг малыша Тарту, который, похоже, избрал матерого самца как своего нового опекуна. С другого боку от него спала Иша, которая, кажется, упорно пыталась утонуть в густой гриве Чумви.

— Он старый друг моей мамы, — наконец прошептала она, повалившись на плечо Симбы и слегка задрав голову, чтобы смотреть ему в глаза и практически шептать на ухо. Ей не хотелось сейчас кого-либо будить. Да и так гораздо теплее. Понятно, почему Иша так старательно грела уши в бурой гриве Чума. — Он рассказывал, что они были знакомы еще до моего рождения, но он не мог остаться на Землях Гордости. А когда вернулся повидаться с ней, Скар как раз изгнал меня. Мама попросила его присмотреть за мной, — тихо усмехнулась она, зарываясь в рыжую гриву. — А что?

Тогда он кратко пересказал ей их с Керу необычный разговор, произошедший ранее, про то как он о ней беспокоился, хотя, казалось бы, с чего бы ему? Нала задумчиво смотрела на лежавшего на отдалении самца, в очередной раз ловя себя на том, что присматривается к его очертаниям и невольно пытается сравнить их с собственным отражением в воде, но ничего не находит. Все-таки она действительно почти копия матери, по крайней мере в вопросах внешности.

— Они познакомились лет пять назад и, судя по тому, как он говорил о ней, их отношения не ограничивались простой дружбой, — тихо прошептала она все еще не отрывая взгляда от спящего льва. — Пять лет. По времени как раз, — сказала она будто сама себе. Симба слегка повернул голову к ней с явным вопросом в глазах. — Как раз, чтобы годиться мне в отцы, — пояснила она переводя взгляд назад на Симбу. Понимание сменилось удивление, затем задумчивостью на морде самца.

— И правда, похоже. — Наконец сказал он.

Было… приятно услышать согласие еще кого-то с ее предположениями, тем более кого-то, кто мог посмотреть на ситуацию более свежим взглядом. Подтверждение, что это не ее воображение пустилось вскачь. И в то же время немного больно.

— Не трогай его по этому поводу, ладно? — она еще сильнее зарылась мордой в рыжую гриву и положила свою лапу на его, будто зная, что Симба сейчас дернется от удивления и, наверное, даже некоторого негодования. Семья — тема щекотливая для него. Идея, что кто-то может добровольно отказываться от нее претила ему.

— Всегда есть небольшой шанс, что мы ошибаемся и это все просто череда совпадений. Но даже если и нет, то это решение, которое должен принять он сам. Когда будет готов и если вообще захочет. — Она облизнула пересохшие губы. — Я всю жизнь прожила без отца. Конечно, я была бы рада, если бы он вдруг объявился. Но если он по каким-то причинам не может или не хочет… Я переживу. Чего я не хочу — это строить свои с ним отношения на мысли, что как-либо принудила его к этому признанию.

Симба, конечно, был не рад этой идее, оно и ясно. У них совершенно разный опыт в делах, касающихся отцов и детей, в его голосе она четко слышала нотки сомнения. Однако хоть он и не совсем согласен с ее позицией, он обещал исполнить ее просьбу. Большего ей и не надо.

— Возможно, — сказал он после минутного молчания, — его опека, его беспокойство — это такой способ попытаться выйти с тобой на контакт.

Нала слегка пожала плечами. Возможно.

***

Они шли, казалось, так долго, что Нала далеко не сразу признала, что их путешествие потихоньку подходит к концу. Она не обратила особого внимания на то, что им практически перестали попадаться огромные барханы, не заметила, что земля потихоньку становилась все менее и менее зыбучей. И только когда после очередного часа бездумной, медитативной ходьбы, вместо мягкого песка ей в подушечку впился острый камень, Нала с шипением вынырнула из прострации, чтобы оглянуться и осознать, что они, черт возьми, преодолели пустыню.

Да, перед ними лежала не менее плачевная на вид пустошь из потрескавшегося камня. Но знаете что? Любая смена пейзажа сейчас была как глоток свежего воздуха, причем, как фигуральном, так и в буквальном смысле. А еще, эти места были ей знакомы. Рельеф пустыни меняется вместе с любым более или менее сильным ветром, поэтому ориентироваться там на местность невозможно, только на небо. Но это? Сколь бы уныло не выглядела пустошь, она была знакомой. Они почти дома.

От одной этой мысли самка будто ожила и прибавила шагу.

Впереди показались очень редкие, но все же деревья.

В этот момент Симба объявил о привале. Сейчас Нале казалось, что самое время для того, чтобы сделать последний рывок, пройти еще чуть в глубь, ближе к более плодородным землям, где они в том числе смогли бы и найти еды. Но она быстро осадила сама себя. Симба прав. Им нужен отдых, хоть прямо сейчас Нале казалось, что она не смогла бы усидеть на месте.

Хотя… может и смогла бы, учитывая тяжесть и ноющую боль в лапах, которую она почувствовала, как только улеглась под деревом и дала себе возможность немного отдохнуть. Мичи, не долго думая, потянулся и свернулся клубочком подле ее плеча. Волк не завалился спать, конечно, он продолжал наблюдать за всеми, однако было видно, что он радовался привалу, как никто другой.

Львица прикрыла глаза, подставляя морду прохладному ветерку. Она услышала, как Симба подозвал к себе Чумви и проводила самцов взглядом, про себя отправляю Айхею просьбу, чтобы у них все было хорошо. Они путешествовали три месяца, но эти три месяца были такими занятыми и хаотичными, что Нала не была уверена удалось ли Симбе с Чумом обсудить… все. Их отношения определенно стали лучше, но все же.

В этот момент активизировался Тирион, настаивая на том, чтобы совместить приятное с полезным и обсудить дальнейший план действий. И тут он, конечно прав. Сейчас, пожалуй самое время. Нала кинула беглый взгляд на ушедших достаточно далеко в сторону Симбу с Чумом, но звать их не стала. Им тоже нужно обсудить важные вещи.

— К востоку от Земель Гордости лежат довольно обширные и плодородные земли, прилегающие к Килиманджаро, — сказала она. — Я не знаю наверняка есть ли там кто-то, но подозреваю, что да. Такие хорошие земли редко пустуют.

Если честно, она вообще мало чего знала о своих соседях из-за того, что Скар так быстро закрыл границы. А меж тем, оказывается, у них даже есть связи с этими соседями через Ишу. Нала удивленно посмотрела на подругу. Из-за того, что Керу был ей приемным отцом, она как-то решила, что Иша, должно быть, сирота, но очевидно ошиблась.

Как-то развить эту мысль, однако, ей не дали, потому что вдруг в их разговор вклинился совершенно незнакомый им голос, от чего львица резко встала на ноги. Вместе с ней подскочил и Ни, Рехема с Табаной чуть более расслаблено, но тоже подбоченились, обращая свое внимание на гостью. Смешно сказать, но Нала так привыкла к полному отсутствию другой живности в пустыне (из тех, кто вообще рискнул бы пообщаться с такой крупной группой хищников), что услышать чужой голос — было последним, чего она ожидала. И вообще самка очевидно расслабилась, путешествуя в такой большой компании и перестала внимательно следить за своим окружением. Они все ближе и ближе к Землям Гордости, поэтому скоро такое поведение будет недозволительно.

Нала прищурилась, увидев обладательницу незнакомого голоса. Небольшая, щуплая гиена разумно держалась на расстоянии от их группы. Нала пробежалась взглядом по ней, по пустынным землям за ней, подмечая, что та очевидно одна. Тут просто напросто негде было спрятаться, даже какого-нибудь обветшавшего, полуголого кустика не было. Только их дерево и то — такое тонкое и хилое, что его бы даже Тирион смог повалить.

Про себя львица также отметила, что крокута была ей не знакома, хотя это уже и менее удивительно: она никак не могла знать каждую гиену в клане Шензи, их банально слишком много. Но и не каждая встречная гиена обязательно является ее подопечной. Насколько Нала помнила, запрет на выход за территории прайда распространялся и на крокутов, хотя, конечно, многое могло поменяться с тех пор, как они в последний раз были дома.

— Кто ты и что тебе надо? — спросила Нала спокойно, но твердо. На Землях Гордости она встречала разных гиен: с разными повадками, разным уровнем… сообразительности. Шензи, при всей нелюбви, которую к ней питала Нала, была отнюдь не дура. Но даже ее не хватающие звезд с неба сородичи не рискнули бы в одиночку подойти к такой большой группе львов с агрессивными намерениями. Нет, Нала не боялась нападения. Чего она боялась — это что крокута, узнав у них что-то (уже узнала? Как много она слышала?) развернется и помчится в сторону Земель Гордости докладывать матриарху. Невольно, львица прикинула примерное расстояние до гиены и как быстро она сможет в случае чего ее догнать.

>>> Тихая река, Таинственный оазис. Спустя 3 месяца >>>

И вот, очередное противостояние Тесвы и пустыни вновь завершилось в пользу способного дышать; даром, что в этот раз пересекать пустыню было проще, чем обычно. Пустыня в сезон дождей всё-таки была безобидной (относительно её же в сухой сезон). Но да, сказать, что было совсем
уж просто, впрочем, нельзя. Низкий темп их группы очень сильно растянул поход, который сам Тесва вместе с Ради, совершили бы недели за две. Жалоб на это, впрочем, не было — по крайней мере от них, так как такой переход даже понравился льву. Всё-таки тот факт, что рядом было примерно ещё с десяток-другой львов и других зверей, позволял скрасить обычно скучное путешествие организационными заботами. К тому же, Тес оказался не единственным львом, привыкшему к походам по пустыне, так что помогать неопытным в одиночку не требовалось, что позволяло периодически заниматься другим полезным и интересным занятием: изучением окружающих.

Говоря откровенно, соответствующего опыта у него не было. Большая часть его жизни не располагала к знакомству со встречными львами; чаще приходилось на лету определять поведение потенциальных врагов. Так что знакомых у него было не так уж и много. Опыт общения с Туарой по началу был не особо удачным, и это мягко говоря, несмотря на то что всё разрешилось удачно (очень удачно, если вы спросите песочного). Симба и Рико были, пожалуй, единственными львами, с кем он сразу начал общаться относительно хорошо, но то было крайне недолго, да и следовало делать поправку на моральное состояние изгнанного короля. Ну и Ради — молчаливый королевский гепард был отличным другом, но он не был львом, так что не считается: так уж выходило, что с другими видами Тесве всегда было проще найти общий язык… Почему-то.

Тем не менее, некоторые выводы для себя Тесва сделать мог, чем успешно и занимался.

Ну, для начала, Симба, основной виновник сбора этой разношёрстной (буквально) компании. За два года он действительно сильно изменился в лучшую сторону, определённо. В этом новом льве теперь действительно можно было разглядеть короля, а не беглеца, что пытается найти врага в каждом встречном существе. Тесва всё ещё не особо понимал, почему этот лев продолжал так активно оберегать своих травоядных друзей, Тимона и Пумбу. Но да ладно, у каждого есть свои тараканы, и если этими тараканами будут поедатели тараканов — пускай. Главное, чтобы без излишнего фанатизма. Тем не менее, их поддержки явно было бы мало… Но он точно найдёт её в этом сборище. Хотя бы в ком-то из них.

Скорее всего, служить основой и опорой для изгнанного короля предстояло быть Нале… С каждым днём уважение к ней со стороны Тесвы неуклонно росло. Она имела внутренний стержень, способный выдержать любую стихию — уже выдержавший, насколько понял песочный — это стало ясно даже после крайне общего экскурса в основные события земель прайда. Львица, сама того не заметив, взяла на себя организацию их компании, что, по итогу, довольно-таки существенно помогало во время путешествия. По факту, львицы под её началом сумели почти полностью всех прокормить – а это, между прочим, весьма непростое занятие, особенно когда речь идёт о пустыне. Тесва, впрочем, старался снизить нагрузку, иногда охотясь вместе с Ради, однако до показателей львиц им было далеко.

Ещё был Чумви… Пожалуй, что-то странное было связано с этим львом. Это было едва заметно, однако всякий раз, когда Симба и Чумви оказывались рядом, в воздухе начинало чувствоваться едва заметное напряжение. Песочный силился понять, с чем это могло быть связано, однако его анализа не хватало, чтобы даже предположить возможные причины… Да и стоило ли? Очевидно, здесь что-то личное. Они были друзьями с детства, так что самым разумным для примкнувшего одиночки было просто не вмешиваться в их отношения, наблюдая за ними с почтительного расстояния. По крайней мере, пока что их отношения замерли в весьма неопределённом положении, и было заметно, что обе стороны пытаются предотвратить эскалацию конфликта. Но Тесва всё-таки держал ухо востро, ожидая взрыва, молясь Судьбе о том, чтобы его не произошло.

Вообще, многое пока что ускользало от понимания песочного: подозрительное поведении Иши по отношению к Симбе (в том плане, что она просто разбрасывалась настороженно-презрительными взглядами), странный заинтересованно-тревожный взгляд Керу в отношении присутствующих выходцев с земель прайда… Слишком уж много информации для неопытного наблюдателя. Возможно, стоило не заморачиваться со всем этим?

Нет, всё-таки стоило. Сколько бы деталей ни ускользало от взора Тесвы, изучение обстановки всегда было одним из самых важных этапов в… да во всём, пожалуй. Но, стоило отдать должное, что в этом вопросе у Тириона дела шли лучше. Он не выпячивал своё превосходство в анализе характеров, но было заметно, как он подстраивается под каждого, в кем бы ни пришлось говорить. Хоть ему и Тарту приходилось прямо сильно тяжело. Одиночка был бы рад помочь, но, во-первых, они вряд ли бы согласись, а во-вторых…

А во-вторых, Тесве самому следовало беречь силы. Несмотря на то, что он был опытным львом и форма явно пока не собиралась уходить, он начал осознавать, что молодость прошла. Сам не мог сказать, в чём именно это проявлялось, скорее всего, из-за того, что перестал чувствовать, что с каждым пройденным километром он становился чуточку сильнее. И это неслабо так напрягало. Одно успокаивало: у Судьбы явно были планы на песочного, а значит раскисать по таким пустякам времени не было. Но быть аккуратным всё-таки стоило.

* * *

Пустыня, по которой шёл их отряд, постепенно сменялась с песочной на каменную. Это принесло заметное облегчение сразу всем, так как, очевидно, идти стало заметно легче. Поэтому, через некоторое время, когда стало ясно, что твёрдая опора не собирается заканчивается, Симба объявил остановку. Что ж, некоторые из группы явно нуждались в отдыхе. Почти сразу же красногривый ушёл общаться с Чумви, и Тесва проводил их своим максимально нейтральным взглядом... Но, скорее всего, некоторая настороженность всё-таки должна была быть заметна для остальных. Если кто-то вообще следил за песочным в этот момент.

Первым тишину разбавил карлик Тирион. Тесва пока не знал, как к нему относиться: он явно пока был не в своей тарелке, пусть и старался держаться молодцом. Однако, он показал, что хоть физические упражнения — не его стезя, думать этот малец определённо умел, и умел хорошо, да и язык у него был подвешен за нужное место. Песочный в нём, пожалуй, не нравились только периодические его срывы в похабщину. Тем не менее, сейчас он казался весьма серьёзным, так как без избыточных предисловий и дурацких шуток, он перешёл сразу к делу. Он решил поставить на обсуждение вопрос изучения политических отношений их скромного собрания и прайда, которому им предстояло противостоять.

Политика… Слово откуда-то из детства, отец упоминал, однако Хузуни был довольно изолированным прайдом: насколько песочный помнил, соколы, самые быстрые из птиц, что водились в их краях, упоминали, что до другого ближайшего прайда было около четырёх суток полёта; сам же Тесва первых организованных львов увидел только через пару месяцев после своего исхода. Потом он был одиночкой, так что он больше думал о себе, тут не политика, а сплошное выживание… В степях он также сталкивался лишь с несколькими одиночками, а ближайший прайд был в суточном переходе (что не прайд, а банда), и связей с ними не было никаких (да и слава Судьбе за это). Так что как-то так вышло, что у повидавшего многое за свою жизнь льва не оказалось вообще никакого нормального политического опыта. А вот теперь, вляпался, видите ли. Впрочем, иного он и не ожидал. И, как явно не самый опытный политик среди собравшихся, Тесва решил, что лучшая стратегия сейчас — слушать других.

Тириону по теме ответили Иша и Нала. В принципе, всё достаточно просто, на западе — два прайда, а на востоке…

— Килиманджаро… — задумчиво повторил Тесва, и взглянул на своего друга. Ради лишь хмуро молчал, задумчиво глядя в пустоту, и лев понимал почему. Родившийся в лесах недалеко от вулкана гепард неплохо так напрягся, услышав про свою родину. Собственно, он был одним из тех, кто пострадал от того появления того прайда, так как охотиться с их появлением ему стало практически невозможно. Но даже при этом ему было довольно неприятно увидеть подозрительную тучу среди других туч, которая предстала их взору на севере, там, где должен был быть вулкан… У льва было лишь одно подозрение, что это могло быть. Не вернулись они на стоянку к Туаре лишь тот факт, что они уже были в суточном переходе. Тем не менее, вариант у Тесвы был один. Крайне и крайне удручающий вариант…

Но поделиться мрачными подозрениями лев не успел, так как разговор прервал незнакомый голос. «Гиена?...» — нахмурился лев. К счастью для падальщицы, быстрее всех спокойно и властно среагировала Нала. Что ж… Если львица хочет выслушать, то пусть. Тем не менее, Ради, оказавшийся для пришелицы скрытым за Тесвой, тем временем, подобрал задние лапы, приготовившись к броску. Как бы быстро эта крокут ни начала бы убегать, ей ни за что не обогнать гепарда. Прекрасно понимавший, что будет делать его друг, Тес сидел расслабленно, но взгляд его явно был не особо добрым.

================) тихая река =============) таймскип

Вполне возможно, что из всех присутствующих Чумви чувствовал себя лучше всего. Да, переход через пустыню - дело тяжелое, утомительное, опасное, чреватое голодом, жарой и холодом. Но теперь он шел не в неведомые земли на поиски одного-единственного льва, не зная толком, что ждет на чужих территориях. Будущее представлялось тогда зыбким, наполненным неуверенностью и тучей вопросами. Как встретит его Симба? Вернется ли? И, самое главное, найдут ли они его? И это все вдобавок к  типичным трудностям путешественника, пересекающего пустыню. Обратно же Чумви шел в компании кучи львов, каждый из которых неведомым образом присоединился к их маленькому пока еще воинству, Симба был рядом, а еще рядом была Иша. И, как бы ни был тяжел этот путь, Чумви шагал, держа уши торчком и не сбавляя ходу. Он чувствовал, конечно, и палящий зной, и промозглый холод, страдал с остальными от песка, набивающегося между подушечками лап, раздраженно стряхивал с глаз тяжелую гриву. Но цель путешествия бодрила и побуждала двигаться вперед, несмотря на усталость. Часто Чумви жаждал идти дальше и после объявления привала - сердце рвалось домой, лапы чесались вступить в схватку и наконец-то начать что-то делать.

Долой разговоры, долой государственные интриги и тайны. Когтями стереть те тяжелые месяцы, вернуть прайду былое величие!

Чумви даже не предпринимал попытки развивать отношения со своей подругой - пока что. И какая удивительная, замечательная подруга у него попалась - такое чувство, что она ощущала то же самое, что и он! Необыкновенно! Им обоим было не до романтики, но как-то незаметно для Чумви стало естественно первым делом высматривать именно Ишу среди скопища львов и спешить к ней, встречать первой с охоты именно ее, а уж потом поздравлять с удачей остальных. По ночам он, не думая, приваливался к рыжему боку подруги, без смущения лизал ей уши, если на них нападал приступ нежности, но рядом всегда маячил призрак грядущей битвы, и большей близости Чум пока не просил. В пустыне было не до того.

Он с молчаливым неодобрением относился к Тириону, ковылявшему на своих кривых лапках за их прайдом и пожиравшему часть их добычи. Спрашивается, зачем они взяли в такой тяжелый поход этого льва-полурослика, который не может ни охотиться, ни сражаться? И, если бы к их компании не прибился Тарту, который шел примерно вровень с Тирионом, Чумви настоял бы, чтобы последнего оставили в оазисе. Не нужна им лишняя обуза. Потом, правда, бурый привык к Тириону, который крутился вокруг Симбы и вроде бы давал какие-то советы, болтал еще неплохо. Но болтовней сыт не будешь. Ладно, пусть шагает. Все равно из-за Тарту идти быстрее они не могут, а о том, чтобы бросить львенка на произвол судьбы Чумви никогда бы даже не помыслил. Так и проходили дни. Чум выполнял свою работу, но к Симбе больше не приближался, хоть и чувствовал, что будущий король еще не до конца все решил для себя на его счет. Нет, Чум не сомневался, что Симба позволит ему сражаться и остаться на землях Прайда, если он того захочет. А уж быть ли им друзьями... Это другой вопрос.

"Сейчас это неважно. Мы идем домой, вот о чем нужно думать. Остальное - требуха", - и Чумви не навязывал Симбе свою компанию. С Керу, к слову, он тоже не объяснялся насчет Иши, вел себя с ним, как обычно, словно ничего не поменялось. Керу тоже будто держался на расстоянии, ограничиваясь взглядами, но, к счастью, не осуждающими, так что у Чумви не было повода вспыхнуть. А после тяжелого перехода по осыпающимся барханам порой так и подмывало огрызнуться, поддавшись дрянному настроению. И в один из привалов, когда их компания остановилась возле одинокого деревца, а до земель Прайда оставалось лапой подать (можно представить, какое нетерпение жгло Чумви и как хотел он податься вперед, обогнав отряд), Симба вдруг отозвал его в сторонку. Чум поначалу удивился - такого ни разу еще не случалось, но, усевшись рядом с королем, понял, в чем дело. Конечно же, а к кому еще он мог обратиться, ведь из них всех только Чумви служил патрульным при короле Скаре.

- Почти все границы охраняются очень тщательно, мы далеко не уйдем, если пойдем такой толпой. Двое-трое - еще куда ни шло, но все вместе не смогут. Гиены не слишком организованы, но их много, они голодные и злые, бегают по всей территории, не гнушаются пожирать нарушителей. Гиен, если встретим, лучше убивать, так не успеют донести своим. У Скара есть свои, преданные львы - они хорошо охраняют границы, и они по-настоящему опасны, отлично дерутся. В патрулях есть и гиены, и львы, у падальщиков хороший нюх, найдут нас быстро, поэтому вряд ли сможем пройти вглубь территории без боя. Есть, конечно, кое-какие места, где можно попытаться, но надо делать обходы, крюки, да и шансов маловато. Но все-таки. Что касается остального... - Чумви припоминал расписание патрулей, какие места охраняются лучше, какие хуже, кого нужно опасаться. Он часто заступал в патрули, чаще товарищей, очень часто ему было легче в одиночестве у границ, а потому помнил много. Те полузабытые, заброшенные дороги пришли на ум не сразу, да и то не гарантировали даже относительно безопасного прохода. Просто если уж пытаться, то только там. Например, там, где границы разделяет река, и не Зимбабве, а Зубери, отличавшаяся более бурными водами - туда патрульные ходили реже по понятным причинам. Редкий одиночка выберет подобное место, чтобы пересечь границу.

- ...Так что, пожалуй, нам лучше всего разделиться - кто-то может привлекать ближайший патруль гиен, тогда у остальных будет шанс пробраться поближе к Скале, оставаясь как можно дольше незамеченными. Я уже говорил о тех тропах и проходах, например, у реки, они могут сработать, особенно если выбрать местечко помельче, чтобы не настолько уж опасно было. По крайней мере, если пытаться проходить, то только там. Сразу говорю, что много чего могло измениться, время прошло. Может статься, что половина гиен вообще сбежала, куда глаза глядят из-за голода. Но на самом деле нужно побеспокоиться не только о патрулях, а о том, как хорошо мы вообще к подготовлены к битве. Нас не так много, не думаю, что от Тириона будет какая-то польза в бою, а львиц часто учат только охоте. Надо убедиться, что каждый, кто хочет драться, умеет драться, - эта мысль давно тревожила Чумви и, раз уж Симба его подозвал, бурый решил не терять возможности высказать все, что накопилось. - И еще хорошо бы отправить весточку Тоджо, Малке и остальным, кто захочет к нам присоединиться, а они точно захотят. Если бы мы ударили снаружи, а они изнутри... Но тут нужен хороший вестник... Вот если бы Зазу чудом появился возле нас... - Чумви слегка усмехнулся. Как там этот пернатый зануда? Остается только надеяться, что он жив-здоров, что его никто не съел. Надо было забрать его с собой, но так в той суматохе можно было найти одну птицу?

- Пожалуй, это все.

Хатуа знала, что теплого приема не будет, ибо даже до их клана доходили истории о том, что делали гиены под покровительством нынешнего короля земель Гордости, но это знание не помешало ей испуганно вздрогнуть и прижать уши к голове. На данный момент ситуация была явно не в ее пользу, хотя сами львы испугались не меньше нее, как могла судить по их агрессии и настороженности сама гиена. Для них ее появление было неожиданностью.

Неужели подойдя так близко к землям Гордости, которые не славились гостеприимством, они так беспечно забыли о безопасности?

Впрочем, ей ли судить - она, в отличии от них, никогда не жила в таком большом клане. Или, как говорят львы, прайде. И она не знает их прошлого, чтобы судить об их умении защищать себя и свою территорию.

Однако данный факт уходил на второй план, когда в голове Хатуа звучал ворчливый хриплый голос ее матери, в сотый раз напоминавшей им о важности бдительности. К сожалению, нравоучения матриарха вряд ли могли ей помочь.

В любом случае, Хатуа со своего местоположения успела заметить львенка и льва небольшого роста, спрятавшихся за спинами остальных своих путников и следивших за ней уже из этой позиции. Остальные проявили меньшую активность, оставаясь на своих местах и не спеша начинать разговор. Хотя по их виду и не скажешь, что они готовы были переговоры с гиеной.

— Кто ты и что тебе надо? — спокойно спросила неизвестная ей светлого окраса львица, тем самым давая ей возможность спасти свою шкуру от своих менее дипломатичных товарищей.

"Она — главная? Разве у львов не самцы во главе?" — спросила сама себя Хатуа, на мгновение бросив удивленный и в то же время задумчивый взгляд на говорившую, но тут же поспешив его скрыть, чтобы не вызвать недовольства новых знакомых.

Матриарх их клана рассказывала своим щенкам истории о различных животных, в том числе и о львах, благодаря чему она и ее сестры знали некоторые общеизвестные факты из жизни других обитателей Саванны. Это помогало им выживать на Внешних землях.

С другой стороны, выживание редко предполагало дипломатию и использовалось оттого ими не так часто, как хотелось бы. Практики в искусстве плетения паутины из слов у нее был мал, а страх, нависший над ней, не помогал ей собраться с мыслями и представить себя в чуть более выгодном свете.

Однако молчать было нельзя. Учитывая их настороженность, они еще и могли обвинить ее в придумывании правдоподобной лжи. И подобные подозрения были нежелательны сейчас, ведь она искала помощь, предполагавшую долгое сотрудничество.

И хотя само ее происхождение мешало ей в данном вопросе, она должна была по крайне мере попытаться улучшить о себе впечатление:

— Я — Хатуа, гиена с внешних земель, — медленно опустившись к земле в почтительном поклоне, прикрывая глаза, настороженно прислушиваясь к окружению, представилась крокута.

— Земли Гордости в запустении. Я ищу помощь, — сообщила гиена, немного приподнимаясь, но по прежнему оставаясь в поклоне, словно боясь, что ее попытку встать в полный рост расценят за намерение сбежать.

Кажется, ее неловкая шутка не слишком помогла Керу и не рассеяла его беспокойства. Он как всегда мягко улыбался приемной дочери, но в глазах его Иша все равно видела все эмоции, обуревавшие его. Что ж — она мягко улыбнулась, подумав об этом, — и ему, и всем им потребуется время, чтобы привыкнуть к изменившейся ситуации. Взросление детей никогда не случается вовремя; долгое время она была толстолапой и тонкошеей юницей, способной только на то, чтобы ввязаться в очередное опасное приключение, а теперь, смотрите-ка, делает что-то важное для всей саванны. Конечно, Керу трудно привыкнуть к этому; беспокоит его и Нала, с которой он так и не поговорил по душам...

Однако вернемся к нашим баранам. Вернее, гиенам. Как-то трудно размышлять о собственном взрослении, когда в паре метров от тебя торчит гиена.  Иша и думать забыла о предмете их разговора. Какие там прайды, какие переговоры, черт возьми. Хвост ее напряженно заметался из стороны в сторону, хотя уже спустя несколько секунд бурая разочарованно выпрямилась. Гиена была одна... а их было много, и целая толпа львов, угрожающе выщерившихся в сторону единственной щуплой крокуты, смотрелась довольно забавно. Конечно, львица бдительно зыркнула по сторонам, втянула ноздрями воздух, пытаясь понять, не отвлекающий ли это маневр. Правда, их потребуется очень, очень много, чтобы совладать с такой толпой львов.
Иша не любила гиен и никогда этого не скрывала. Познакомившись с ними еще в раннем детстве, когда пятнистые сожрали ее сестренок и братишек, а заодно серьезно ранили мать (Иша помнила, как долго хромала Мисава, безуспешно пытаясь скрыть свой недуг от подрастающей дочери), бурая пронесла эту ненависть, приправленную изрядной долей страха, через всю свою жизнь... Вторая встреча с ними произошла позже, когда львица уже жила отдельно, и тогда ей пришлось пережить несколько весьма неприятных дней, когда гиены отгоняли ее от добычи, загнанной с огромным трудом. А уж после того, как они с Керу отбили от гиен Сарафину, едва не погибшую от их атаки... Словом, у Иши были все поводы немедленно загрызть потревожившую их крокуту — просто так, из предосторожности.

Нетерпеливо постукивая лапой по земле, бурая хмуро подергивала усами. Нала взяла на себя инициативу, немедленно и весьма строго (по крайней мере, так показалось Ише) осведомившись у гиены о причине ее появления. Та, кажется, струхнула еще сильнее; трудно было сохранять спокойствие под пристальными взглядами такого количества львов.
Хатуа, стало быть. Львица еще раз нервно дернула щекой, чуть отодвинувшись: между ней и отцом ввинтился паникующий Тарту, привычно прячась за самца  — это уже стало для него привычкой.
— Не переживай,  — неловко стараясь ободрить малыша, буркнула самка, — если эта гиена вздумает напасть, будь уверен, Керу живо заставит ее передумать.
Губы ее чуть подрагивали; сдерживая то ли улыбку, то ли гримасу. Тарту вызывал у нее умиление, порой, правда, граничащее с раздражением: уж очень он был пуглив. Без преувеличения, шарахался от каждой тени, от каждого нового льва, присоединившегося к их небольшому отряду... Конечно, он настрадался за свою короткую жизнь, и к этому следовало отнестись с пониманием... но, Айхею, как же порой тяжко Ише было сдерживать себя!

Она выпрямилась, снова поворачивая морду к гиене; медленно и нарочито лениво обмахнула языком губы, затем зевнула, показательно распахнув пасть и продемонстрировав блеснувшие в свете звезд клыки. Вряд ли в этом была необходимость: гиена и так явно чувствовала себя не в своей тарелке. Если это и была ловушка, то подстроили ее невероятно жестокие звери: стоило только посмотреть на то, как бедолага пятнистая озирается, явно опасаясь, что тут ее жизнь и закончится... Бурая недовольно нахмурилась, поймав себя на невольном сочувствии гиене.
— Что думаешь, может, сначала ее прибить, а потом уж расспрашивать? — шепнула она вроде как себе самой, но так, чтобы и Керу тоже ее услышал.

- Думается, мы по пути найдем много кого, кто смог бы разведать обстановку. Но вот можно ли им доверять - другой вопрос, - отозвался Чумви. Сам он не был расположен верить каждому встречному чужаку такую ответственную миссию, но, с другой стороны, кто он такой, чтобы вообще заявлять о доверии? Застарелая рана отозвалась пульсирующей болью и, будь она настоящей, оставленной в бою вражескими когтями и клыками, Чумви поморщился бы. А так просто продолжал смотреть вперед. Ясен пень, план с ходу не придумаешь, не поймешь, что делать, пока не приблизишься к проблеме, но как хотелось бурому быть уверенным в том, что у них хоть ЧТО-ТО есть. Хоть какие-то мысли, идеи. Пока они просто шли домой, думали о предстоящей битве, но сейчас Чумви как никогда остро осознал, что никакого плана у них еще нет. Глупо требовать четкого распределения действий от Симбы - даже самый умный и хороший стратег тут ничего не удумает, пока не увидит, как обстоят дела. Так что надо ждать. И смотреть в оба, когда будут приближаться к границам.

А вот заручиться поддержкой ближайших прайдов - дело хорошее, только вот с чего они помогут? Чумви знал, что Муфаса сохранял хорошие отношения с соседями, на его памяти львы земель Гордости не вступали ни с кем в войны. Вроде бы. Но это ведь не значит, что они тут же придут им на помощь и согласятся проливать кровь ради чужих территорий. Что они потребуют взамен? Тут точно нужен хорошо подвешенный язык и правильно выбранные слова, чтобы хоть какой-то шанс появился. Что-то, с чем Чумви никак не мог помочь, как бы ни хотел. Зато он может драться. Бурый кивнул, наклонив поросшую тяжелой гривой голову - да, мы будем осторожны. Больше ничего сказать Симбе он не мог, а посему собирался откланяться и отойти к Ише. Темы для разговоров вроде бы исчерпались, а Чумви, впервые оставшись с Симбой наедине, уже начинал ощущать колючую неловкость. Теперь, когда Симба не напоминал загнанного в угол зверя, кусающего любого, кто посмеет к нему приблизиться и стал больше походить на себя прежнего, гнев на короля, притупляющий другие чувства, исчез. Пришли непрошенные воспоминания о детстве и дружбе, об умершем доверии, которое так сложно возродить.  Никак не преодолеть плотный заслон из прошлых ошибок, предательств и бед, не выбраться на залитый солнечный луг - открытый и свободный от недомолвок и холодных, вежливых слов, которыми перебрасываются с любым знакомым. Не вести же себя так, словно ничего не произошло. Чумви уже поклялся в верности Симбе и их делу и был готов сдержать клятву до самого конца, но вот как просто взять и поговорить?.. Да и нужно ли это Симбе? У самого Чума было робкое желание, чтобы все стало как прежде... или почти как прежде, ибо прошлое-то не вернуть, а они со старым другом изменились и много чего пережили. Это желание он обычно запихивал куда подальше. 

Он не знал, что сказать и не хотел натолкнуться на заслуженную гневную отповедь. Если выживет в битве, то, может быть, тогда что-то предпринять... Может быть, к тому времени верные слова найдутся. И, кто знает, может, тогда король сможет его по-настоящему простить. Чумви уже дернулся было в сторону, но услышал негромкую фразу Симбы.

- Понимаю, - пошевелил Чум усами. - Но это война. Мы все пострадаем. Но не переживай, я сделаю все, чтобы они выжили. Иша, Нала, Керу и остальные. Они будут жить. Я буду их защищать. Обещаю. Это я умею.

— Что ж, чудесно... Просто отлично! — нарочито воодушевленно откликнулся Тирион на слова Иши, адресовав львице широкую, поощрительную улыбку. Кривоватую, конечно, но что поделать, как-то не уродился рожей. — Родственники, а тем более такие близкие, это очень, очень хорошо! Будет гораздо проще договориться, — хах, если бы это правило еще работало в отношении самого Беса... Оставалось надеяться, что мать Иши была адекватной и понимающей львицей, искренне любящей свою дочь. Поставив в уме галочку напротив записи "Отправить Ишу и Керу в западном направлении", карлик переключился на слова Налы... и едва сдержал гримасу досады, окончательно убедившись в том, что его спутники не имели ни малейшего представления о том, кто мог бы жить по соседству с Землями Гордости. Нет, Тирион конечно слышал, что границы их королевства долгое время были закрыты, но все же питал смутную надежду, что знания Налы и ее соплеменников будут чуточку... полнее. И все же, Златогрив не сдавался.

— А что насчет севера? Может, кто-нибудь что-нибудь слышал о тех вла... — он резко осекся, не закончив фразы и уже спустя долю секунды напрочь позабыв о том, что хотел спросить. Стоило видеть, с какой мордой он рванулся прочь от невесть откуда вынырнувшей из темноты гиены, едва не запутавшись в своих коротеньких погнутых лапах и аж подняв небольшое облачко пыли — да уж, не очень изящно вышло... На всякий случай попятившись как можно дальше от незваной гостьи, внаглую укрывшись за спинами своих бравых спутников, что немедленно поднялись навстречу пятнистой, Тирион замер так на какое-то время, переводя дух после пережитого им испуга, но при том очень внимательно наблюдая за дальнейшим развитием событий. В отличие от большинства присутствующих, он не питал такого большого негатива к гиенам, усиленного долгими месяцами до невозможности тяжкого сосуществования бок о бок с Кланом Шензи, а потому довольно быстро успокоился и просто молча обратился в слух, выслушивая робкий ответ Хатуа. Разноцветные глаза Беса моментально вспыхнули искренним интересом и даже некоторым, ээ, воодушевлением, что ли? Уже почти не страшась пришлой гиены (ну правда, чего ее было опасаться? одна против целой группы львов, одно неверное слово или движение — и они просто растерзают на мелкие кусочки!), Тирион спешно "просочился" обратно, с кряхтением пропихнувшись промеж чужих боков и встав рядом с Налой, не торопясь, впрочем, подходить к крокуте вплотную. Не боец, знаете ли, и уж тем более не самоубийца-камикадзе.

— Тише, тише, друзья! Спокойно! — громким, проникновенным тоном воскликнул карлик, едва ли не вставая в позу отважного укротителя велоцирапторов, искренне надеясь, что его предостерегающий возглас будет услышан и принят к сведению. — Давайте послушаем, что она нам скажет. Много ли вы видели гиен, просящих помощи у львов? — развернувшись, он обвел своих спутников до крайности многозначительным взглядом, мол, вдумайтесь в эту ситуацию!  К счастью, никто не спешил набрасываться на бедную Хатуа и ломать ей шею, наоборот, все предпочли остаться на своих местах и просто донельзя напряженно сверкали зрачками в постепенно растворяющемся мраке, явно заранее готовые к любому выпаду в их адрес. В том числе и к предательской атаке со спины. Убедившись, что все держат себя в руках, пардон, в лапах, Тирион удовлетворенно вздохнул и вновь повернулся мордой к чужаку, слушая, как Нала сурово допрашивает эту маленькую, в принципе, совершенно безобидную на вид самку. А она, между прочим, очень неплохо держалась пред лицом такого количества агрессивно настроенных львов! Окажись Тирион на ее месте, то уже давно бы обделался со страху.

Судя по вытянувшимся физиономиям двух оставшихся шакалов, они явно не ожидали такой скорой и легкой расправы над их бедными сородичами: моментально растеряв весь свой боевой задор и прижав уши-лопухи к черепам, спрятав растрепанные метелки хвостом под тощие, будто бы прилипшие к позвоночникам животы, оба зверька немедленно попятились прочь от своих неудавшихся "жертв", притом едва не столкнувшись задницами и оттого еще больше струсив.

— Минуточку! — хриплым, завывающим голосом возопил тот, что несколькими мгновениями ранее остервенело дырявил зубами лапу Сиары. — Эй, эй, дамочка, давайте-ка без глупостей! Мы просим прощения!

— Да, пардоньте, мы просто слегка попутали! — спешно присоединился к нему второй. — Думали, вы типа эти... ну... антилопы... в темноте не разобрать, вот и лоханулись будь здоров! Вы уж не держите на нас зла, господа уважаемые...

— Мы так долго шмонаемся по этой пустыне, что мозги заплыли напрочь, и зрение, знаете ли, ухудшилось! — воодушевленно подхватил один из тех, что доселе неподвижно валялся в сторонке "в обнимку" со своим братом, медленно приходя в себя после богатырского шлепка Нео. — Еще и куда ни глянь, всюду эти дурацкие миражи... Тысяча извинений, мы больше так не будем! Честно-честно!

— Честно-честно! — эхом подхватил второй, не без труда поднимаясь на ноги. — Не будем! Зуб даю!

— А я говорил: дурная это затея, атаковать не пойми кого! — проворчал тот, кого зацепили острые Сиарины коготки, с явным недовольством вылизывая образовавшиеся на боку царапины. — Совсем вы, братцы, обалдели! И клад этот нам **** не сдался! Сколько времени угрохали на его поиски, это ж ужас какой! Может, и нет никакого сокровища, а мы тут носимся как огалтелые по жару и холоду! Тьфу!... — вся свора моментально залилась громким, захлебывающим лаем, споря и огрызаясь друг на друга в приступе яркой внутристайной междоусобицы, кажется, напрочь позабыв о присутствии рядом двух львов-подростков.

Кажется, ни от кого не укрылось то, с каким неожиданным проворством, подхватившись едва ли не на полуслове, Тирион вдруг поспешил переместиться на новое положение, а именно за спинами более крупных товарищей. Продолжая придерживать все еще вздрагивающего от ужаса Тарту, бурая негромко хмыкнула, качнув головой самой себе. Ну да, а чего еще можно было ожидать от коротышки? Уж явно не молодецкой удали. С его росточком и гиена гигантом покажется. Трудно это, наверно, прожить всю жизнь вот таким вот мелкашом... хотя львица, надо сказать, не особо-то размышляла над этим. Еще чего не хватало — представлять себя в чужой шкуре. У нее и своя есть, неплохая, кстати.

Первое потрясение быстро прошло, и так же быстро, как свинтил, Тирион вернулся обратно, да еще и увещевать принялся всех остальных, мол, тише, не жрите бедную мирную гиену — как будто кто-то собирался. Допустим, Иша была бы и не против, но только у Налы к этому моменту завязался с новоприбывшей вполне оживленный разговор, а собеседников, как ни крути, жрать нехорошо. Невежливо.

Иша мрачно зыркнула на крокуту, старавшуюся держаться прямо и смело, и... челюсть самки едва не грохнула о землю под лапами. Нет, ну надо же, гиена говорит про Круг Жизни! Бурая поспешно подобрала хавальник, тщетно пытаясь замаскировать свою реакцию хотя бы презрительным прищуром, но получалось из рук вон плохо: слишком сильно было изумление. Редкий экземпляр, однако. Даже сама Иша не так уж трепетно относилась к этому самому Кругу Жизни, о котором частенько говорили все вокруг. Мать, конечно, учила ее основам жизни в саванне, но все же как-то попроще и без пафоса: жри слабых, беги от сильных, не убивай больше, чем нужно, чтобы прокормиться, обходи беременных самок. Как-то так, в общих чертах — довольно скупо, и иногда еще уроки сопровождались звонкой затрещиной, призванной закрепить изученное. По-своему это был неплохой метод: может быть, вслух не оттарабанит, разбуди ее ночью, но во время охоты уроки будто сами собой всплывали в памяти, направляя лапы львицы к самому слабому, тому, кто задерживает стадо и является для него обузой... к тому, кто в очередной раз наполнит ее пустое брюхо.

— Не, нормально, — она говорила почти шепотом, больше для самой себя, или для Керу, — какая-то гиена знает про Круг Жизни больше, чем некоторые львы.
Да-да, некоторые, не будем показывать пальцем.

Гиены на землях Скара охотились не так. Это она тоже отчетливо помнила; нельзя сказать, будто их способ вызывал в ней возмущение или гнев, скорее, досаду за подобную нерациональность. Это ж надо — так бездарно разбазаривать жратву! В редкие визиты на эти земли Иша видела, что животных там и впрямь становится все меньше и меньше. Засуха, а затем длительные дожди и наводнение лишь усугубили ситуацию. Просто удивительно, что гиены в компании со Скаром сами себе копали могилу: рано или поздно жрать им будет попросту нечего! И что, спрашивается, они собирались с этим делать? Откочевать куда-нибудь в другие земли и обожрать уже их?..

Ладно. Самка досадливо цокнула языком, но рожу все-таки состроила попроще: дескать, все понятно, гиену не жрем, она наш союзник. Может быть, она сможет быть шпионом… Все-таки гиена; наверняка остальные падальщики примут ее как свою — может разведать для львов что-нибудь важное. А то, что она, Иша, ее не любит, так это дело десятое: Симбу-то она тоже не особо жалует, хоть и идет с ним бок о бок. Подумав это, бурая бросила мимолетный взгляд в сторону будущего короля, и тут же почувствовала, как к щекам и ушам жарко прилила кровь. Казалось бы, Чумви ведь даже в ее сторону не смотрел, просто стоял там, беседуя с Симбой о чем-то своем, а поди ж ты...

Нала не сводила глаз с крокуты, лишь один раз на короткий миг перевела его на Тириона, когда лев-коротышка с явной заинтересованностью выпрыгнул из-за своего укрытия. Не то, чтобы она была с ним не согласна или не видела плюсов, которые мог бы принести такой союз. Проблема в том, что такой союз — это всегда палка о двух концах и он может быть столь же опасен для них, сколь и полезен.

Но, если быть откровенной с собой, Нале хотелось, чтобы слова и намерения этой гиены были искренними. Не могут же все гиены быть одинаковыми ненасытными утробами, которым плевать на все, кроме собственного брюха? Хотелось бы в этом верить. Но верить кому-то сейчас — дело опасное и приходиться оставаться настороже. Внимательно присматриваться к поведению крокуты. Хатуа явно подбирала слова, боясь сказать что-то не то. Хорошо. Это хороший признак. Во-первых, будь она слишком самоуверенной в такой ситуации — это означало бы или, что она, мягко говоря, не блещет умом, или, что где-то рядом заложена ловушка. Во-вторых, засланный шпион скорее всего отрепетировал бы всю свою партию заранее или имел бы достаточно хорошо подвешенный язык для успешной и уверенной импровизации.

Но с другой стороны — это все может быть актерской игрой.

Следующие слова крокуты удивили Налу еще больше. И насторожили. Не потому что в них было что-то неправильное, но скорее наоборот. Они слишком хорошо ложились на ее собственные мысли и надежды. Могло ли им так повезти, что они наткнулись на одну из (возможно) немногих гиен, уважающих Круг Жизни? В теории — да, конечно. Но теория и практика не всегда совпадают.

— Скоро на тех Землях не останется ни одного травоядного племени. И на соседних тоже.

А вот это уже был мотив личный и куда более заслуживающий доверия, чем пространные заявления о желании восстановить баланс на чьих-то землях. Нала села, пытаясь слегка разрядить напряженную атмосферу. Возможно из этого выйдет больше пользы, чем риска,  если правильно подойти к вопросу. Получить от нее по-максимуму информации, желательно прямо сейчас, а давать лишь абсолютный минимум, как минимум первое время. Держать под присмотром, не подпускать к другим гиенам. Однако на исполненные пафоса заключительные слова крокуты львица лишь скептически вздернула бровь.

— Ты говоришь, что соседние территории тоже в опасности из-за гиен клана. Они начали выходить за пределы Земель Гордости и охотиться на чужих территориях? Что вообще ты можешь рассказать нам о том, что происходит там? — она кивнула в примерном направлении, где, она знала, лежал ее дом. То, что от него осталось.

Если она пересекала Земли Гордости, что вполне возможно, раз она пришла сюда из Внешних Земель, то возможно она сможет дать им какую-то информацию о патрулях. Если же гиены Шензи повадились отправляться на охоту в другие земли, им это тоже на лапу: меньше морд, околачивающихся на границах. Но зато им придется быть начеку и за пределами Земель Гордости, чтобы не напороться на охотников Шензи.

Отредактировано Нала (23 Май 2020 10:55:57)

Чумви не задумывался о далеком будущем, когда на трон вновь взойдет законный правитель, и в саванне наступят лучшие времена. Когда все друзья соберутся вместе и будут вспоминать о былом. Его мысли наполняла битва. Он должен защищать своих товарищей. Давным-давно Чумви для себя решил, что нельзя отступать. Ни шагу назад, только вперед - рвать, бить, кусать врагов и захватчиков, не убегать и, коль наступит такой час, принять смерть на поле боя. Он не был самоубийцей, разумеется, и не намеревался специально умирать, но если понадобится этого сделать ради защиты своих и освобождения родных земель, значит, он это сделает. Но потом появилась Иша, у которой он в минуту счастья спросил, позабыв обо всем, не хочет ли она поселиться с ним на Землях прайда. Значит, он подсознательно все-таки думает о будущем, в котором живет на родной земле, со своей львицей, своими друзьями. Он хочет жить.  Чумви опустил взгляд на тяжелые, мощные лапы, которые могли ударом переломить шею зебре.

"Я хочу жить. Но примут ли меня?"

Почему он и об этом не подумал, когда радостно предлагал Ише остаться с ним? Почему он вообще ни о чем и никогда не думает? Быть может, им наоборот лучше уйти после того, как все закончится? Чумви не рассказал оставшимся на родных землях друзьям о том, что совершил. Значит, придется еще раз как минимум встретиться с прошлым. Он мысленно содрогнулся, представив, как посмотрит на него сводная сестра, единственный на свете член его крохотной семьи. Столько прошло времени с тех пор, как они с Кулой беззаботно играли у камней, преследовали лягушек и делились мечтами. Их общий отец ни для кого из них не смог стать папой, но как для Чумви сделал отличный подарок - сестру. Нелегко будет увидеть разочарование в ее глазах, когда она узнает, что сделал ее сильный и крепкий брат, защитник территорий и прайда. Симба почему-то не спешил завершить разговор, а Чумви не решался просто встать и уйти.

- М? Мм... не за что, - спохватился Чум, поворачивая тяжелую голову к Симбе. Почему-то показалось, что это было не простое "спасибо", иначе чего старому другу глядеть на него так серьезно и проникновенно?

Он чувствовал зависшее в воздухе напряжение, но от старого друга не исходила враждебность, и казалось, будто он и впрямь не против, чтобы бурый находился рядом. Может быть... это что-то да значит? Может, у них и впрямь есть шанс вернуть все, как было, снова стать закадычными друзьями? Может быть, наконец-то у него, Чумви, появится шанс сбросить окончательно с плеч тяжелую ношу, так сильно вросшую в шкуру, что последние месяцы он даже не замечал ее. Груз вины, сожалений о былой дружбе и недоговоренностей стал привычен, как привычны блохи жесткому меху. И не мог же Чум просто взять и подойти к Симбе, сказав: "Эй, слушай, прости меня, давай будем друзьями!". Глупо, нелепо! Будто можно его так запросто возродить былую дружбу и преступить через все, что произошло!  Но сейчас казалось, что Симба сам протягивает ему лапу дружбы. Неожиданно, удивительно, но... как же здорово! Хотя как могло быть иначе, Симба всегда был более открытым и дружелюбным парнем, намного лучше обращающимся со словами! Чумви, наверное, не смог бы выдумать таких осторожных фраз, с осторожными намеками, в которых таился бы вопрос, терзавший их обоих.

Помимо воли он улыбнулся краем рта, вздыбив невольно короткие белесые усы. Когда Симба заявил о том, что они справятся вместе, Чумви не мог не подумать о том, что имеет он в первую очередь их двоих. Двух крепких самцов, готовых на все ради защиты близких. Улыбка на морде бурого стала шире, а на душе - легче, пусть и слова были мрачны и по-своему правдивы.

- Войны приносят жертвы и, как бы мне ни хотелось всего этого избежать... лучше быть готовым ко всему. Но, как ты сказал, мы вместе будем их защищать, - сказал Чумви.  Уверенность наполняла его сердце и душу, и разговор как-то повернулся так, что он решил тоже высказаться.  - Но слушай, я хочу спросить тебя. После того, как все кончится, скажи, хотел бы ты, чтобы я, как и прежде, жил у Скалы предков? Погоди, не говори ничего, я сначала хочу. Я знаю, что если попрошу тебя разрешить жить там, где и раньше, ты скажешь "да". Я уверен в этом. Но я не хочу просить, я не хочу, чтобы при моем появлении ты спешно куда-то уходил и вообще не желал на самом деле меня видеть, а остаться разрешил из жалости или милосердия. Не хочу притворства. Уже насмотрелся на такое в прайда Скара, теперь воротит от этого всего, мне это противно, - взволнованный взгляд Чумви не отрывался от глаз Симбы. Речь бурого не изобиловала красивыми оборотами, говорил он просто, грубовато и искренне. - Кстати, я уже спрашивал у Иши, хочет ли она остаться со мной и жить в прайде, и она вроде согласилась, но я же знаю, что ей привычна другая жизнь. Так что она вряд ли откажется найти местечко поотдаленнее, если дело вдруг дойдет до такого. Я люблю Земли Прайда, так что, если ты на самом деле не хочешь меня видеть, я найду место, где мы вообще пересекаться не будем. Я буду исполнять свои обязанности, ты свои, просто подальше друг от друга. Поэтому скажи правду, Симба. Самую что ни на есть правду. Ты хотел бы, чтобы я остался на Скале предков?  То есть, наверное, так задавать вопрос слишком грубо. Ты был бы против, если бы я захотел остаться? По-честному скажи. Я пойму, если ты скажешь "да", что мне держаться от тебя подальше. Без обид, без вопросов.

Чумви любил Земли прайда, любил прайдовскую пещеру на Скале. Там он родился и вырос, там будил львиц и весело игрался с их хвостами и благодаря всеобщей заботе и любви редко по-настоящему чувствовал себя сиротой. Сейчас он вдруг подумал о том, что Симба ведь, с его вернувшейся добротой, может и лукавить. Чумви такого не хотел. Не нужно ему притворное прощение, он хотел настоящее, вернуть былую дружбу. Он и сейчас делал для этого все, пусть и не произносил вслух по пять раз в день извинения. Словами мало что исправишь, надо действовать - охотиться, сражаться, быть опорой. Но и уходить с родных земель Чумви никак не хотел, поэтому, если король не хочет, чтобы он был рядом, он отыщет другое место, где-нибудь у границ.

Ну надо же, какая на редкость серьезная и ответственная гиена им попалась! Но Тирион, в отличие от своих спутников, относился к этому чуть менее... подозрительно, что ли? Нет, ну конечно же он тоже прекрасно осознавал, что это могла быть хитроумная ловушка, подстроенная местным царьком-самозванцем — судя по рассказам, коих Бес наслушался немало за все время их путешествия, король Скар был тем еще коварным отморозком, способным еще и не на такие подлости. Но если с таким недоверием относиться буквально к каждому случайному встречному — как бы они вообще планировали вести переговоры с соседскими прайдами? А вдруг те тоже в сговоре со здешним правителем? Хотя слова Хатуа прямо этому противоречили.

— Хм. Судя по всему, на ваших родных землях уже почти не осталось еды, чтобы питать такую здоровую ораву голодных ртов, и даже гиены это поняли, — негромко молвил Тирион, бросая короткий, но до предела выразительный взгляд на замершую рядышком с ним Налу. Да уж, не самая воодушевляющая новость, учитывая, что в случае победы им всем еще предстоит как-то поднимать эту голодную пустошь с колен... Ну да ладно, давайте-ка мы лучше будем решать проблемы по мере их поступления. Главное в этом известии было то, что уже и клан Шензи, очевидно, проявлял серьезное недовольство правлением Скара, а значит, они теоретически могли бы заручиться поддержкой части падальщиков... если, конечно, те были хоть на половину также умны и адекватны, как эта маленькая отважная крокута. — Любопытно узнать, кто основной "зачинщик" мародерства в соседских владениях, — еще тише прежнего пробормотал Златогрив, больше обращаясь к самому себе, нежели к кому-либо еще, и банально не желая отвлекать Хатуа от сосредоточенных вопросов Налы. И Тесвы, что также решил присоединиться к их разговору. При этом сам Тирион и не думал "выпадать" из беседы, продолжая внимательно слушать терпеливые объяснения их гостьи, рассчитывая вычленить из них максимальное количество сколь-нибудь полезной информации. Все остальные львы (и не только) пока что молчали либо едва слышно перешептывались за их с Налой спинами, как видно, понимая, что не стоит наседать на Хатуа всей толпой разом. Молчал и старик Рафики, который, как казалось со стороны, вообще крепко задремал, прислонившись щекой к своему посоху, сомкнув морщинистые веки и мирно стоя так где-то далеко позади всех остальных — на самом деле, он, разумеется, и не думал засыпать, но кто ж мог утверждать это наверняка? Коротко зыркнув в его сторону, Тирион вновь повернул голову к Нале и, выждав удачный момент, тихонько произнес ей на ухо... точнее, под ухо, учитывая, что он был гораздо ниже светлошкурой и не мог вот так запросто приблизить морду к ее голове:

— Сдается мне, нам лучше заранее предупредить Симбу о приходе Хатуа, если мы, конечно, не хотим, чтобы он первым же делом набросился на нее с обнаженными клыками и когтями. Я мог бы заранее подготовить его к этой встрече, но, полагаю, тебе гораздо лучше меня удастся его успокоить, в случае, если он не пожелает выслушать известие до конца, — на этих словах, Бес едва заметно усмехнулся самыми уголками губ и покачал патлатой головой, мол, что поделать! Все мы знаем, что наш король не отличается ни особым терпением, ни тем более любовью и доверием к гиенам, и вполне может кинуться на Хатуа раньше, чем кто-нибудь успеет его от этого остановить. Да и Чумви, пожалуй, тоже.

Наблюдая за тем, как гиена продолжает робко рассказывать что-то про круг жизни и вконец обнаглевших гиен, которые мародерствуют теперь уже не только на землях Скара, но и на соседних землях, Иша постепенно теряла терпение. Солнце поднималось все выше, и морозная (особенно по меркам привыкшей к теплому оазису львицы) ночь стремительно уступила место жаркому дню. Нет, правда, температура росла с какой-то дикой скоростью; львица готова была поклясться, что еще несколько часов назад ее лапы ступали по свежевыпавшему инею — и где, скажите на милость, он теперь?
Перекинувшись еще несколькими дежурными фразами с Керу — что-то еще такое занудное о том, как ей не нравятся гиены, — львица, наконец, отошла в сторонку и села, каким-то чудом уместив свою широкую задницу на клочке жухлой травы. Ей было отчаянно скучно. Особенно после всех этих бесконечно длинных дней и ночей, когда они путешествовали по пустыне. Ничего утомительнее пустынного пейзажа не было, и быть не может! Иша всегда считала себя довольно терпеливой, ну так вот, запас терпелки как раз благополучно подошел к концу. Она готова была убивать за то, чтобы промчаться по зеленой травке и наконец-то поохотиться не на дохлую и костлявую пустынную тварь, а на жирную, сочную антилопу или даже зебру. Ай, да что там, сойдет и падаль, пусть только она будет не слишком уж гнилой, да жирку на костях останется хотя бы чуть!

Остальные тем временем продолжали беседовать с гиеной, внимательно и участливо расспрашивая ее обо всем, что та знает. Бурая даже ушей не повернула в ту сторону. То, что землям Скара сейчас до крайности хреново, она и так знала, а по второму кругу слушать осторожные заверения крокуты в своей безобидности и полезности не хотела. Ну да, наверно Иша все-таки ошибается: бывают и хорошие гиены, вот как эта. Наверно, стоит относиться к ней хоть чуточку снисходительнее, быть вежливой и все такое. Но пересилить себя трудно, особенно после того, как вот такие пятнистые накостыляют тебе пару раз. Так что, хоть бурая и поулыбалась чутка в адрес Хатуа, ее улыбка больше напоминала оскал, а желания общаться не было вовсе. Пусть уж Тирион разбирается. У него язык будто медом смазан: наверно, компенсация за малые размеры. Говорит много, порой слишком много, но все так ловко, так умело, что неволе начинаешь прислушиваться этак уважительно. Вот и сейчас, когда карлик что-то сосредоточенно шептал на ухо Нале, та слушала его со всем возможным вниманием.

Мотнув туда-сюда хвостом, львица перевела скучающий взгляд на Чумви с Симбой. Те уже долгонько беседовали, отойдя подальше и сблизив лохматые головешки. Интересно, отдают ли они себе отчет в том, как похожи сейчас, когда одинаково склоняют головы, явно подбирая слова для беседы?.. Бурая интереса ради навострила ушки. Ай-яй-яй, невежливо, но любопытно ведь, черт возьми!.. Правда, услышать ничего не удалось, да и Симба, явно заканчивая разговор, развернулся в сторону остальной группы.
Ну наконец-то!
— Ооооо, неужели они закончили, — негромко пробормотала львица, так, что услышать ее мог разве что находящийся в паре шагов Керу, — теперь-то мы можем уже уйти с солнцепека куда-нибудь, где попрохладнее и поприятнее?
Порывисто вскочив, она нетерпеливо повела хвостом, ожидая, когда же все соберутся.

Получилось! Лапа прилетела шакалу четко в бок и придала тому неплохое ускорение, отправив его в полет. Этот полет сопроводился жалобным визгом и триумфальной улыбкой Сиары. Она увидела, как ее друг заставил полетать еще двоих зверьков и поняла, что этот бой не такой страшный, как им показался на самом деле. Весь пыл нападавших поутих, они поджали хвосты и новых атак, кажется, не планировали.

Тем не менее, подросток бросила совсем недвусмысленный, еще пылающий запалом драки взгляд на оставшихся двух шакалов. Видимо он был довольно красноречив, раз их недавних обидчик залебезил что-то еле разборчивое о “перепутал” и “не хотел”. Да, конечно, а кто продырявил тогда ей лапу пару минут назад, извольте спросить?

— Сиара, ты как, в порядке? — обеспокоенно спросил Нео.

Она пошевелила задней лапой и получила лишь небольшое жжение в ответ. Кажется, шакальи зубы не задели никаких сосудов. По крайней мере из раны лишь потихоньку выделялась кровь. Несмотря на худобу и недостаток еды, какое-то мясо на костях молодой львицы все-таки было, и нападавший попал в довольно плотное бедро. Ей повезло, она это понимала, да и адреналин еще скакал по ее телу, как стадо антилоп. Но, увидев обеспокоенный взгляд, который бросил на нее друг, Сиара лишь улыбнулась и махнула хвостом, мол, ерунда.

Измученная голодом молодежь не попала в серьезный просак именно из-за везения. Да, безусловно, сработали они тоже неплохо, но попадись им более умные противники, то исход был бы куда более плачевным, чем прокушенная попа. Легкое разочарование пришло к Сиаре, когда она поняла, что звуками драки они точно распугали всех мелких зверьков в округе. А, значит, потеряли возможность поесть еще на несколько часов. Казалось еще немного, и желудок прилипнет к позвоночнику. Недовольно фыркнув на распинания шакалов, львица посмотрела на Нео и дернула ушами.

— Пойдем отсюда, — предложила она, но тут же остановилась, услышав последнюю фразу одного из мелких. — Клад, говоришь? Ну рассказывай, раз заикнулся.

Конечно это казалось странной затеей, но что они теряли? Если шакалы обманывают, то им не поздоровится, а если говорят правду… В любом случае проверить стоило. Податься им было некуда, а слоняться в поисках еды по границе пустыни уже осточертело. Какое-то, да разнообразие.

— Смотри мне, а то я все равно найду тебя и притащу обратно, — усмехнулся король-изгнанник, мягко плечом толкнув плечо Чумви: как раньше, когда шоколадный самец брал его на слабо или удачно шутил. Потом лев продолжает говорить и благодарит искренне и счастливо: и суровая морда бойца в одну секунду преображается в морду доброго старого друга, готового, как и в детстве, как и всегда, впрочем, подставить свое плечо.

Симбе нужно было сказать «спасибо» шоколадному самцу за то, что преподал ему важные уроки в жизни: быть сильнее, смелее; не быть эгоистом, не забывать о том, что есть друзья, которые не только готовы поддержать тебя в трудную минуту, но, безусловно, могут иногда также страдать и переживать. В конце концов, рыжегривый был рад, что Чумви в последний момент предупредил его об ужасной засаде. Симба не знал точно, что Скар обещал молодому самцу, но очевидно, что чувство преданности и собственного достоинства взяли вверх над обидой и желанием мести. И раз уж лев, по природе своей импульсивный и резкий, откинул в сторону все плохое и сохранил в себе все хорошее, то отчего же сам король-изгнанник не может поступить точно также?

И пускай Симба ничего не ответил на слова своего друга, более энергичного и открытого по природе, он чувствовал то же самое: облегчение, свободу и уверенность в дальнейшей своей деятельности. Он знал, что шоколадный самец теперь уже точно прикроет ему спину и сделает все ради того, чтобы Земли Гордости были отбиты у узурпатора и возвращены законному королю. Он знал, что Чумви больше ничего важного не скрывал и был искренен и открыт — большего и не было нужно.

Лев поднялся со своего места, кивнув на группу львов, которые преданно ждали своего предводителя и изнывали под жаркими лучами пустынного солнца. Конечно, пустошь –-это не пустыня, потому что здесь, по крайней мере, хотя бы растет что-то похожее на траву, но место для отдыха все еще неприятное. Вот лечь бы сейчас под большие крупные листья, нависающие над головами усталых путников в оазисе, да окунуться в теплую чистую воду: конечно, Симба теперь нередко будет вспоминать свою жизнь в этом замечательном месте, потому что это — часть его судьбы, но роднее и милее собственного дома ничего нельзя уже найти, даже если Земли Гордости действительно находятся в плачевном состоянии, как говорят звери, недавно прибывшие оттуда.

— Да, идем, — отозвался рыжегривый, следуя за Чумви, — нужно, наконец, определиться с дальнейшим планом действий, — однако на довольной морде льва внезапно проскочила гримаса ненависти и презрения. Симба это заметил, а когда повернул голову в ту сторону, куда указал друг и втянул воздух посильнее, понял и источник эмоции. Возле небольшой группы их спутников стояла гиена. Что она там делала, с какими намерениями пришла — это короля-изгнанника не волновало, поскольку для него абсолютно все гиены были совершенно одинаковыми: наглыми, злыми и голодными, хамоватыми существами, которые только и делали, что отбирали у львиц еду и запугивали маленьких котят. Еще ни одна гиена, которую повстречал бы Симба, хотя бы немного отличалась от своих соплеменников: те, с которыми льву удавалось пообщаться, были заносчивы и трусливы, поэтому он просто не верил в то, что могут быть какие-то другие. Словом, незваная гостья не успела даже объясниться, как заметила взрослого самца, что скалясь в предупреждающем рыке шел на нее. Она поняла, что едва ли можно сейчас рассчитывать на переговоры, поэтому беспокойно озираясь по сторонам и очевидно уже не рассчитывая на поддержку хоть кого-нибудь из компании, с кем ей немного удалось поговорить, предпочла ретироваться: видимо, собственная жизнь ей пока что была дороже проблем, о которых она заикалась, пытаясь наладить контакт со львами.

Симба, удовлетворенный тем, что падальщица убежала быстро, обернулся на своих друзей, презрительно фыркнув. Он не скрывал своего отношения к гиенам: не скрывал этого Чумви, хотя, кажется, даже он был настроен куда лояльнее.

— Не знаю, что она от вас хотела, но я бы не верил ни единому ее слову, — отчеканил рыжегривый и сурово осмотрел своих спутников: все были на месте, живы-здоровы, поэтому уже пора было переходить к активным действиям. Это было не так просто, как при обычном диалоге с другом: все пары глаз устремлены только на тебя и ждут решения. Тяжело быть главой прайда, когда ты совершенно разучился общаться с живыми существами помимо суриката и бородавочника, — ну… хм... мы поговорили с Чумви и пришли к выводу, что нужно идти до ближайших земель к территории прайда и разделиться. У нас мало боеспособных львов, мы не знаем, что происходит на Землях Гордости, поэтому нам не помешают союзники, — машинально Симба посмотрел на шоколадного самца, будто бы спрашивая у него, все ли нормально и не ошибся ли он, пока говорил речь. Да, рыжегривому еще долго придется привыкать к тому, что теперь он ответственен за группу львов, а вскоре возглавит и прайд, где придется откуда-то достать все свои навыки оратора, даже если их вообще нет и не было.

Отредактировано Simba (1 Авг 2020 12:37:09)