И как-то у всех вдруг заиграло двадцать одно, и надо сказать не зря, но чёрт возьми, так же совсем не интересно! В чём дело, у всех неожиданно яйца отвалились или что? Мелкие спешили ретироваться, Урма уклончиво старалась сохрянять нейтралитет, Такеда нарочито играл в мнимого “лучшего друга”. Скуууууууука. А Такеда по прежнему не угоманивался, вот уж от кого, а от черногривого подельника Джокер такого не ожидал. Совсём уже обалдел  мелких совращать. Зеленогривый аж поёжился от этого шлепка по заднице, как буд-то ему самому прилетело. Да только рыжая оказалась вовсе не такой уж затюканной шмакадявкой, как думалось на первый взгляд, Иша прописала по усатой харе лихую пощёчину. Вот так вот, лапы прочь от советской власти! Джокер аж вздохнул с каким-то облегчением.
- Вуууууух, а можешь ему отдельно от меня леща прописать? - между прочим отметил Джокер массируя взбухший на висках нерв, на столько он был возмущён ошалевшим либидо своего старпома.
- Прости, я поняла свою ошибку.
- М-м-м?
- С некоторыми лучше дружить, как бы тебе этого не хотелось. А вот некоторые, оказываются совсем не такими, как старались себя выставить, - кошка презрительно оскалилась в сторону черногривого.
- И не говори, всего пару недель без воспитательноисправительных работ, и что…
- Жаль, что девочки попались на его обаяние. Но теперь мы познакомились, и …
Джокер не оборачиваясь в сторону Урмы похлопал её по голове аки ручного бобика(???), и скорым флегматичным тоном проговорил, - Да-да-да, это всё крайне занимательно, но я тут немного отвлекусь… ТАКЕДА!!! Мать твою волшебницу! ТЫ меня слушаешь вообще? я тут распинаюсь, понимаете ли,что дюжина львов слегло от срамных болезней, а он и ухом не ведёт!
Но черногривый буд-то и не разумел угрожающего тона клоуна, а лишь расправил на попе пёрышки и спокойно заявил, что отправляется с девчонками на “охоту”. Ну, всё понятно, ереспать со всеми женщинами невозможно, но стремиться к этому надо.
- Ага, охотничек, блин. Хоть говори, хоть на голову на***, ладно, уйди с глаз долой, уйди окаянный! - упёртость Такеды заставляла только разводить лапами. Отходняк ото препаратов давал ещё о себе знать, клоун был каким-то вялым, несобранным, и не мог разозлиться по настоящему. Кости ужасно ломило, и голова ныла словно залитая свинцом, и каждое слово на повышенных тонах возвращалось ему новой порцией мигрени. Анальгинчику бы похлебать сейчас, чесслово.
- Да, девчушки, наверно больше неувидимся, - иронично процедил лев, нехорошо зыркнув на черногривого, - так-что, пока-покааа.
Ушли.
- Ничего, дайте только здоровье поправить, я ему ещё напомню, от чего он прежде так боялся повернуться ко мне спиной, - пророчески заявил клоун, и принялся зализывать кое-какие свежие раны на теле.
А в общем-то знаете... чёрт с ними... со всеми. Решив больше не растрачивать свой гений на разную челядь, Джокер просто тихо взругнулся, развёл лапами и, положив на всё свой железо-бетонный болт, попёр куда глаза глядят.
——→ Облачные степи

Отредактировано Jоker (10 Июл 2014 08:34:14)

Ну, вот они, трое, прямо перед ним, у озера, всего-то шагах в пяти ста впереди. Что-ж, всего трое, Джокер, Уррма и Мерида, которой по хорошему тоже стоило бы свалить. Такэда вглядывался во тьму, стараясь разглядеть, что же они там делают, но вскоре бросил это занятие. Силуэт Мериды скоро скрылся из глаз, а Джокер, сидевший вплотную рядом с Уррмой вроде от нее слегка отстранился, проделывая какие-то манипуляции со своей головой. Все это было безумно скучно и именно в этот момент Такэда понял, что не хочет сейчас видеть клоуна. Он выпустил из пасти тушу, резко пригнулся, нервно дергая хвостом. И что теперь? Фактически в этот момент, лев сам себе выдал билет в противоположную сторону, за который в последствии придется расплачиваться кровью. Но сейчас он думал не об этом, а о дальнейших перспективах. Джокер потерял всю банду, да и сам клоун как-то заметно сдал свои позиции. Не было в нем уже того безудержного веселья, а только какая-то ворчливость под маской улыбки. Нет, вернуться было нужно, но не сейчас.
Такэда лег, и медленно пополз назад, пока не обогнул тушу оказавшись за ней, затем, положив на бок еще не успевшего толком остыть трупа лапы, он слегка подтянулся вперед, навалившись на свою будущую еду грудью, словно солдат на бруствер окопа, собравшегося выползти из него, чтоб добраться до едущего в стороне "Тигра" и метнуть тому на моторный отсек связку гранат. В задумчивости лев распорол бок туши своими когтями, глядя как кровь струиться из раны, медленно стекая по шкуре на землю и покачал головой. Тогда куда же теперь? Был у него еще один вариант. Пингвин. Да, да, тот самый странный, если не сказать правдиво - страшный лев, который наверно дочь мог продать за информацию и прибыль. Конечно, дочерей у него не было, а вот симпатичные львицы иногда появлялись, и не то чтобы у черногривого зашкаливал датчик давления спермы в яйцах, но почему то хотелось любви и чувств. Пусть даже не возвышенных, но каких-то приближенных к ним. Прогулки под луной, ужина, песни и секса, пусть даже в принудительном порядке. Потом, когда все три пункта будут исполнены.
Была правда и одна проблемка. Задумавшись о ней Такэда стал неспешно отрывать от туши куски мяса и без особого удовольствия, хоть мясо и было свежим, отправлять их в желудок. Без хорошей информации, Пингвин ему ничего не даст, а то что Джокер лишился всей банды, Пингвина может и не удивить, а значит, он и не особо расщедриться. Подгонит опять какую-нибудь шмару... Придется Такэде искать информацию в другом месте, коих впрочем, в округе было не мало. Дожевав свой неожиданный ужин, который теперь ему не надо было с кем-то делить, он шустро встал на лапы. Надо было делать лапы срочно, потому что мелкие падальщики уже учуяли запах еды и плотными кучками собрались вокруг, пока вне зоны досягаемости его зрения и слуха. Хотя нет. За спиной, шагах в сорока, уже похоже кто-то дрался за его добычу. Того гляди, мерзавцы поголовно начнут делить тушу и тогда им точно ничего не достанется - Джокер услышит возню и придется принести тушу клоуну, а тогда Такэде уже не уйти просто так. Плюнув на все, лев вскочил на лапы и бросился в строну свободных пастбищ, чтоб обогнуть озеро, а за одно и Джокера по большой дуге. Цель он себе уже наметил - огромную гору, названия которой он не знал, но собирался узнать в скором будущем. Это была гора Килиманджаро, к которой и лежал путь черного льва.

— Большой водопад.

Бескрайние Луга——-→>>
Нет, серьезно, сколько мы шли? Сколько можно было идти с самкой, которая была, кажется, изрядно утомлена? Думаете, что долго, да? Но ошибаетесь... Львица, не смотря на то, что явно чувствовала уже чуть ли не помутнение рассудка, шла настолько бодро, насколько могла идти. Причем я видел, что она иногда морщилась, вестимо от неприятных ощущений, но даже не слова не сказала мне, насколько ей плохо и как несправедлива к ней жизнь. Вообще, я встречал много самок, которые были сильны и терпели все подарки судьбы, но чтобы такая молодая, а уже наполненная выносливостью и умом до краев - такого, признаю, я не видел.
И пусть по мере приближения к месту, куда шли львы, Иша все замедляла и замедляла темп - это не мешало мне удивляться ее настырности.
Но прошло еще какое-то время и, наконец, львица остановилась, усталым взглядом окинув местность.
Я тоже поспешил осмотреться: ранее, тут никогда не бывал. Только здесь, похоже, в воздухе еще висели капельки влаги, которые смягчали вздох, но нагретый воздух по-прежнему давал о себе знать.
- Что же, - глухо ответил я, - будем надеется...
Далее, я прислушался и принюхался, та бы быть спокойным, что никто не осмелиться на нас напасть, а может быть, я учую запах не врага, но того, кого мы ищем? Но только лишь нервно дернув хвостом, я понял, что близко к нам здесь нет совершенно никого. Но и правильно, в саванне была глубокая ночь: какому зверю приспичит сейчас гулять здесь?
Но ступая еще немного по сухо-влажной траве, оба льва вышли к озеру. Иша, казалось, идет уже просто не думая, посему я наблюдал за ней со стороны, медленно следуя за ней.
Тихий шепот долетел до моего уха. Все-таки, молодая львица не выдержала: даже такой сильной кошке нужен полноценный отдых. Она неожиданно упала, отчего мне показалось, будто потеряла сознание. Я подбежал к ней, наклонившись, но вроде бы она была в чувствах. Я вздохнул и присел рядом, поворачивая голову к глади воды.
- Ты и так сделала все, что было в твоих силах. Отдохни немного, это поможет тебе продолжить поиски дальше, - очень бы хотелось, чтобы Иша погрузилась в сон. Я опустил свое тело на траву, тут же, рядом и положив лапу на другую, не отрывал взгляд от той же поверхности воды в озере.
- Все будет хорошо, - может быть самому себе, может быть Ише, да что говорить! Нам обоим прошептал я эти три слова, которые вроде бы вселяли надежду, а вроде бы отнимали ее, внедряя какую-то неуверенность в действиях и напрасно потраченные силы... Эти три слова обычно говорят тогда, когда теряешь последние нитки, но как будто бы заставляешь себя верить в лучшее, в то, что случится все-таки о чем ты мечтаешь. И я надеялся, что Иша не услышала последние три слова, потому что сам не очень-то верил в них...

И опять я думал надолго ли молодая львица отключилась и сколько ей хватит времени, чтобы привести свой организм в работоспособное состояние? Я полагал, что она проспит до утра, но оказалось, она действительно была так обеспокоена пропажей сестры, что казалось, не прошло и минуты, как она снова очнулась.
И теперь, ненавязчиво всматриваясь в ее усталую мордочку, я замечал, что львицу мои слова точно не обрадовали. Хотя, я был не уверен, что она их услышала, но еле слышно прошептала что-то, будто в ответ.
- Нет...- именно это слово я и расслышал, закрыл глаза и устало махнул головой. Кто там меня учил верить в лучшее?
Но она снова заговорила, на этот раз ровно и четко. Я заинтересовано поднял морду и выслушал, а после посмотрел в сторону холма.
Я нахмурился и начал вспоминать чьи территории могли находиться в той стороне. Но на ум мне не приходила ни одна мысль, тем более я совершенно не знал этого озера.
- Она все равно не могла далеко уйти, тем более ночью, - после длительного молчания, сделал я все-таки заключение, которое было сейчас бесполезным, - мы поищем и там. Быть может, тебе все-таки удастся уловить ее след, а если пойдем в темпе, то точно нагоним, - заверил я Ишу и продолжал смотреть туда... на холмы.
"Только бы не рванула сейчас, а то вряд ли уйдем далеко, да и ей тяжело будет", - нахмурено подумал я и понял, что ляпнул лишнего. Но ничего... надеялся, что она и без меня прекрасно все понимает.
На миг мы оба замолчали, погруженные в свои мысли. Львица осталась лежать на месте, на что я с облегчением вздохнул.
- А ты? - Я поднял на нее синие глаза и с любопытством взглянул, - кого ты ждешь? И почему не можешь подождать за границами?
Я отвернулся и посмотрел на лапы, потом на небо, потом снова на Ишу. Я искал такие слова, которые бы поняла молодая самка. Вряд ли она знает, что такое, это чувство...
- Я жду львицу, которую люблю, - наконец-то ответил я Ише, - я не могу ждать ее за границей, потому что ей нельзя покидать территории прайда. Лучше пусть меня загрызут гиены, чем ее выгонят из родного дома или... придумают еще чего похуже, - криво усмехнувшись, я продолжил, - если бы я не ушел от нее два года назад, все было бы иначе.
И подавляя вздох, я посмотрел на львицу.
Наверно, ее сестра была единственной родной душой для нее, как сейчас для меня Сарафина.

Чем больше я пытался утешить львицу, уверяя ее, что все будет хорошо, что мы обязательно найдем ее сестру, тем сильнее убеждался, что это только сильнее раздражает, а затем расстраивает молодую самку.
Наверно, она, в отличии от меня, была настоящем реалистом, оценивающим ситуацию трезво и не верящим в такую чушь, как удача или "белая полоса судьбы". Я даже был малость удивлен, насколько она была мрачна по сути, по сравнению со своими сверстницами. Хотя много ли я их встречал? А может быть, я вообще сравниваю ее с собой?
Ведь я, уже взрослый, пусть не старый, но повидавший уже достаточно, я и то верил в удачу, в такую сказку, как "все хорошо", мне тоже приходилось верить. Ведь не так и мало было ситуаций, где я мог молиться только Айхею, чтобы выбраться и остаться здоровым или живым.
А теперь что я видел? Не мне, не ей пока не везло, не потому что у нас была "черная полоса", а потому что реально не на что было надеется, по сути...
Я испытал облегчение, когда она ответила мне и мы закрыли эту тяжелую тему, испытал облегчение, когда сказал ей о том, что здесь делаю уже продолжительное время. И снова я получил обухом, а точнее словом Иши, по голове.
- Если бы я мог, - сдержанно и очень тихо начал я, - я бы давно увел ее с этих земель. Но у нее здесь семья, дети, которых она не может бросить. Она отказалась от свободной жизни. И мне ничего не остается, как либо ошиваться здесь и ждать, либо предпринимать попытки вступить в ее прайд. Сегодня была одна, но провалилась. А я и так предельно осторожен.
...Но слова львицы прочно врезались в мою голову и я не мог даже поспорить с ней.
"Что будет, если меня вдруг не станет? Расстроиться ли она? Но у нее есть львята, а значит, должен быть их отец. Почему же тогда она так радужно приняла меня? Что стало с ее возлюбленным?"
От мыслей, которые были мне предельно неприятны, у меня закружилась голова, на это повлияла и усталость. Подавляя вздох, я опустил голову на лапы и спрятал нос между ними. Я не хотел думать об этом, избегая таких трудных и важных вопросов.
Я больше ничего не сказал Ише, надеясь, что она поймет меня и либо тоже погрузиться в свои мысли, либо переведет тему нашего разговора.  Хотя меня интересовало, что делает молодая львица одна в саванне, есть ли у нее семья, кроме сестры, но Иша была утомлена и я не хотел пока будоражить ее воспоминания, боясь, что снова ее разозлю или расстрою...

Пологий склон >

Путь выдался неблизким. Оно и неудивительно: Кейоне потребовалось полночи, чтобы миновать границы Земель Гордости и подняться выше, к Северному плато, и вполне естественно, что обратная дорога отняла не меньше времени, даже с тем учетом, что Риддик и его юная спутница сильно спешили. Лев уже сказал, что на рассвете ему вновь придется закрыть глаза, а значит, дальнейшие поиски становились невозможными. Поэтому львы двигались достаточно быстро, так быстро, насколько это вообще было возможно. Кейона уже и не помнила, когда она в последний раз преодолевала такие большие расстояния, а ведь впереди еще было возвращение в Термитник... Но несмотря на страшную усталость и содранные до мяса лапы, львица продолжала упрямо семенить за Риддиком, стараясь не отставать от него больше, чем на длину его хвоста. И чем ближе они подходили к Северному озеру, тем больше укреплялась надежда слепой в счастливое завершение ее долгого и непредсказуемого путешествия Туда и Обратно. Чувствуя небывалый душевный подъем, Кей без устали шагала вперед, то и дело спотыкаясь, но неизменно продолжая путь. Небо потихоньку светлело, пряча звезды от посторонних глаз, а далеко впереди уже тускло сверкала водная гладь: львы почти дошли. И пускай Кей не могла этого увидеть, но она явственно ощущала аромат влаги в воздухе. Сердце радостно билось в груди, несмотря на страшную усталость. Кейона, сама того не заметив, ускорила шаг, поравнявшись с Риддиком и теперь уже идя плечом к плечу со старшим самцом. Серебристые глаза оставались широко распахнутыми и светились подлинным счастьем, ведь самое сложное оставалось позади. Согласитесь, было куда проще отыскать застарелый след Иши, бродя в окрестностях Озера, нежели бестолку гадать, куда тебя занесло, будучи в нескольких километрах от оного. Как хорошо, что она повстречала Риддика! С его помощью, у слепой наконец-то появился шанс на скорейшее возвращение домой.
— Получилось! — не выдержав, обрадованно воскликнула Кей, останавливая на вершине пригорка и улыбаясь во всю ширину пасти. — Мы все-таки успели! Даже не знаю, как тебя отблагодарить, — искренне обратилась она к Риддику, повернув голову и продолжая сиять аки до блеска начищенный медяк. Кончик ее хвоста нетерпеливо качался из стороны в сторону, выдавая охватившее львицу приятное волнение. Поддавшись внезапному порыву, Кейона всем телом поддалась к своему молчаливому проводнику и, приподнявшись на цыпочки, положила передние лапы на его крепкие плечи. Теплый розовый язык аккуратно прошелся по щеке Риддика, зацепив несколько спутанных прядок гривы, после чего слепая вновь опустилась на все четыре лапы и отступила на шаг назад, по-прежнему улыбаясь. — Спасибо! Я бы пропала без тебя, — уже чуть тише добавила она, с легким стеснением склонив ушастую голову набок. — Теперь я смогу вернуться домой... и рассказать своим родным о том, какое у тебя доброе и отзывчивое сердце. Надеюсь, мы еще встретимся — я буду рада услышать твой голос вновь, — призналась Кей, снова приблизившись к Риддику и очень осторожно потершись лбом о его пыльную гриву. — Береги себя, ладно? — шепнула она, доверчиво прикрыв слепые глаза. Отстранившись от чужака, за столь короткое время умудрившегося стать ей хорошим другом, Кей в последний раз наградила его своей светлой улыбкой и молча двинулась вниз, прямиком к берегу озера. Ей было жаль оставлять Риддика одного, но так было нужно... Тем более, что лев вполне мог позаботиться о себе сам. К тому же, он потратил на Кейону немало времени, и львице было уже просто совестно просить о том, чтобы он составил ей компанию в поисках Иши. В конце концов, она вполне могла справиться с этим самостоятельно... Приблизившись к воде, Кей устало опустила голову и сделала несколько осторожных глотков, коснувшись языком волнующейся мутной ряби. Словами не передать, как она хотела пить и есть! И спать, конечно же, тоже. Но еще больше Кейона хотела вернуться домой, а потому не стала задерживаться на берегу: отойдя на расстояние десятка метров, слепая задумчиво облизнула влажные губы и как следует принюхалась. Горячий ветер бросил ей в лицо щедрую пригоршню песка, отчего самочка сильно расчихалась. Когда же она снова подняла голову, в нос ударил сильный запах озона. Тут-то Кей поняла, что ее неприятности еще не закончились: близилась буря. Заволновавшись, львица свернула в сторону, спешно обнюхивая сухую траву в надежде, что ей удастся быстро отыскать нужный след. Какое-то время она не могла учуять ничего, кроме относительно свежих запахов травоядных, но затем, спустя каких-то полчаса беспрестанного блуждания по округе, Кейоне наконец-то улыбнулась удача. Да еще как! Кей едва не пискнула от радости, осознав, что ей повезло наткнуться немного-немало на свой вчерашний же след. Да, это точно был он: Кейона и ее сестра ступали по этой тропе накануне днем, когда еще только подходили к озеру... Чудесно! Недолго думая, Кейона спешно рванула вперед, стараясь на этот раз ни в коем случае не потерять драгоценный ориентир, который мог бы вывести ее из чужих земель, прямиком на родные пустоши.

> Внешние земли > Термитник

Отредактировано Кейона (8 Июн 2014 02:07:16)

Несмотря на закрывшие небо черные тучи, свежее воздух не стал. Было по-прежнему очень душно, хотя Иша, привыкшая к жизни в термитнике, на пустошах, не обращала на это внимания. Ее больше пугали сами тучи. Это могло показаться странным, но львица никогда раньше не видела дождя. Даже обычного моросящего дождика. Что уж говорить о буре, которая, кажется, грозила вот-вот разразиться? Самка нервно дрожала, то и дело прижимая уши и косясь на небо. Ее не пугали ни гиены, бродящие по окрестностям, ни другие львы, ни недружелюбный прайд Скара... нет, все это было где-то далеко, а тучи - вот они, уже над головой, и попробуй от них спрячься.
И, тем не менее, упоминание о доме немного привело ее в чувство.
- Мой дом далеко, - нервно огрызнулась она, - слишком далеко за границами, и до начала дождя мы вряд ли туда успеем. Здесь есть какие-нибудь... пещеры или что-то вроде того?
Впрочем, можно было и не спрашивать. Иша не так уж долго бродила по территории прайда, но уже успела увидеть, что укрытие здесь найти будет трудно. Сплошь саванна да пологие холмы.
- Представь себе, проверяла, - хищница привстала, осматриваясь; и замолчала, косясь на льва.
Конечно, самка не сказала всей правды. Она лишь искала следы Кейоны, ведущие к термитнику - и ничего не нашла. В сам термитник она не совалась, продолжая оставаться на территории прайда и панически кружа по окрестностям, пытаясь понять, куда же могла уйти ее сестра. Идея вернуться, конечно, была неплохая... Но если Кейона до сих пор не вернулась домой, Ише придется столкнуться с разъяренными родителями, и, зная характер Мисавы, она совершенно не стремилась к этому.
- Так что, мы можем укрыться где-нибудь поблизости? - поспешно сменила она тему.

Я снова получил обухом по голове за столь резкие, прямые вопросы, которых Иша, вестимо, не любила. Мне ничего не оставалось, как покачать головой на дерзость самки и промолчать. Зачем мне, взрослому зрелому льву, спорить и доказывать что-то уставшей, вымотанной молодой львице, в которой еще течет кровь горячая, которая еще очень многого не понимала и все было для нее в диковинку и не умела она держать свои мысли и чувства под контролем.
- Так что, мы можем укрыться где-нибудь поблизости? - поспешно переключилась она на ту вещь, которая действительно сейчас волновала не только ее, но и меня. Я стал перебирать всю территорию прайда Скара в голове, но везде, абсолютно везде, была равнина, холмы и изредка растительность, которая практически не могла укрыть от дождя.
- Я нигде не встречал здесь пещер или чего-то подобного, - рассуждал я, - я помню только, что есть баобаб, он просто огромный. По-моему, только его и не тронула засуха. Если ветви если и не укроют нас, то можно хотя бы найти небольшую щель в нем. Во всяком случае, он лучше, чем небольшие кустики. Вот только... находится он не особо близко отсюда, - Керу окинул взглядом местность, - а в грозу у воды нужно держаться подальше.
Я замолчал и посмотрел на Ишу. Как бы она не обозлилась снова. Затем вздохнул, поднялся на лапы и снова осмотрел местность.
- ...или останемся здесь и ляжем под заросли кустов. - Я усмехнулся и устало прикрыл глаза. Господи, как раньше я прятался от ливня? Вот именно - ложился под пышные деревья, не тронутые солнцем.

→ из водопада Хару

Чёртова. Чёртова бабочка.
- Никуда не уходите без меня, хорошо? - крикнул Кили Торину и своему брату, наскоро обернувшись через плечо, когда уже отошёл достаточно далеко.
Но на этом, собственно, его дорога не закончилась. Шёл он, точнее - бежал, уже достаточно долго, однако насекомое размером с львиный коготь никак ему не давалось в лапы. А мозгов-то поди у неё ещё меньше... И как это она всё время умудрялась ускальзывать от Кили?.. Эта погоня несколько раздражала. И шея затекла её постоянно высматривать. Шёрстка его только начинала высыхать, поэтому вид был достаточно взъерошенный.
Впереди уже виднелась ровная гладь неизвестного озера. Ну, насколько неизвестного... Кили тут уже бывал со своим братом, поскольку северный ветер завёл их почему-то именно сюда. Но его названия молодой мароци либо просто не знал, либо запамятовал. В конце концов, он не из тех, кто всю жизнь просидел на пятой точке и узнал название одного только холма, а юный рьяный путешественник, сья задница проскакала по половине кочек всей Саванны.
Бабочка подлетала всё ближе к озеру, а юный охотник не отставал от неё ни на шаг. Итак. совсем скоро он тоже оказался у поверхности воды. Первым делом он четырьмя своими лапами очутился на достаточно маленьком камне, после - перепрыгнул на ещё один, с трудом удержав равновесие: его лапы так и заскользили по мокрой поверхности. И, именно в этот момент его балансирования, передней лапой он-таки задел эту несносную бабочку и... С горестном выражении на морде наблюдал, как она удалилась ещё дальше после его атаки, а ещё через пару секунд была уже на середине озера. Досадная охоты вышла в этот раз. Мароци явно приуныл.
Он решил как можно скорее вернуться к Торину и Фили, поскольку те однозначно затевали что-то очень и очень увлекательное, и Кили бы не простил себе, если бы не принял в этом участие. Вернувшись по камням обратно на берег, молодой хищник решил немного срезать и пойти более коротким путём назад, к водопаду.
В голове у молодого льва ни с того и ни с сего возник один очень старый мотив... На само деле, в его голове их было очень много и на любой вкус. Собственно, порыв воспроизвести его он сдерживать не стал, поскольку считал, что находился в одиночестве. А подобные песни с самого раннего детства ассоциировались у него с исключительно приятными моментами и со своей семьёй в целом.
- За синие горы, за белый туман
В пещеры и норы уйдет караван;
За быстрые воды уйдем до восхода
За кладом старинным из сказочных стран...
Мароци шагал практически вприпрыжку: ему-таки было, куда торопиться. Но на бегу не попоёшь, верно?
- Шумели деревья на склоне крутом,
И ветры стонали во мраке ночном;
Багровое пламя взвилось над горами -
И вспыхнули сосны смо...
Один очень странный звук остановил и ход, и песнь Кили. Чей-то очень тихий и однозначно девичий всхлип, по большей части горечный, нежели капризный и всего-навсего чем-то недовольный. Кили замер как вкопанный, только его услышав. Он повторился, даже не однократно. И, хотя объект, его издавший, уж наверняка заслышал громогласие Кили задолго до этого, помедлил с типичным вопросом "кто здесь?", поскольку не хотел ещё больше напугать хнычащее создание. Мароци достаточно аккуратно повертел-покрутил головой: никого нет. Сделал ещё несколько шагов вперёд, стараясь как можно тише шаркать лапами о засушливую почву.
Наконец-то этот объект был им замечен.
Что-то достаточно светлое или серое виднелось в дупле одного из деревьев, в шаге от которого Кили стоял боком. По-видимому, это что-то серое и издавало такие печальные звуки. Не особо задумываясь над тем, что может напугать того, кто там находится, Кили тут же решил непременно познакомиться и предложить свою помощь.
Широким шагом подойдя к дуплу вплотную, Кили положил на вход свои косматые лапищи и заглянул внутрь. Стоит сказать, что увиденное его удивило: две малышки, то ли просто метиса леопарда и льва, то ли мароци - таких, как сам Кили! И вид у них был очень печальный. Расстроенный. В конце концов, они были ещё детьми, хоть и не самыми маленькими из их представителей.
- Привет! - Кили тут же разлыбился во все свои многие, надеясь, что малыши не подумают, что он хочет их тем самым сожрать, - У вас что-то случилось? Я могу вам помочь!
Отважный молодой мароци даже не посчитал спросить об этом, а не утвердить. Кили отстранился от дупла, вновь встав на свои четыре, и оглянулся вокруг, чтобы увидеть того, кто их сюда привёл или кто их так сильно обидел. Однако он тут никого не нашёл, что его уже по-серьёзному опечалило: а не бросили ли их? В таком случае, поведение Кили можно было бы расценить как очень глупое, поскольку он не сможет помочь вернуть им маму/папу. А вот Кили с этим повезло: семья у него была хорошая, хоть и не все её члены шибко любили Килефиле. Но он-то их любил, а это же главное, да? Молодой хищник снова перевёл взгляд на обитателей дупла. Они казались такими маленькими и одинокими... А взгляд мароци немного помрачнел.
- Вы тут совсем одни, да?
И голос стал его посерьёзнее, как-то более подобающим взрослому льву, а не озорному подростку. Он искренне сочувствовал обеим малышкам, хоть и не понимал, какого это - оказаться на их месте? Но в своих намерениях помочь ему он был совершенно уверен.

Офф: пост написан от лица фамильяра персонажа. Самого Торина нет в локации.
Пост обращен к Кили, Хейли и Лири.

Запах молодого львенка чувствовался в еще влажном воздухе и уверенно вел фенька  вперед. Возможно, если он поторопится, они еще успеют нагнать Торина и Фили, главное чтобы дождь, который должен был начаться вот уже с минуты на минуту, не смыл след, которому следовал Оркрист. Да и в целом начавшийся дождь мог бы разрушить все его планы, как и планы его хозяина. Конечно, Торин поступает благородно, но, тем не менее, он демонстрировал Нимерии, что она теряет сейчас и от чего отказывается.
Оркристу пришлось бежать довольно-таки долго, и он почти потерял счет времени и надежду на возвращение, когда услышал знакомый голос племянника Торина – Кили. Два шебутных самца никогда не нравились Оркристу. На его взгляд они были слишком шумными и, как правило, после них оставался дикий гвалт в голове. Фенек уже пару раз успел пожалеть о том, что вызвался сам доставить к Торину его племянника. Но Оркрист не собирался сдаваться просто так, и потому поспешил на голос, который звал его чудесной песней. Феньку даже хотелось подпеть молодому мароци, но он не знал слов этой песни. И Оркрист шел достаточно уверено на его голос, пока песня не оборвалась. Лис недоумевал, что могло остановить молодого самца, но, тем не менее, он уже знал куда идти и постепенно приближался к месту их встречи.
Когда лис уже подбегал к Кили, он обнаружил очень интересный факт. Молодой мароци с кем-то разговаривал. Оркрист защелкнул пасть, как бы не ляпнуть что-нибудь о психическом расстройстве мальчики или о легкой форме шизофрении. И тут Оркрист заметил их мохнатые, пищащие комки. Лис вежливо поднял бровь. Еще дети? Зачем? Откуда? Проглотив в себя пару излишних комментариев, особенно о том, что пятнистое семейство ждет пополнение, лис повернулся к Кили.
-Торин и Фили решили нанести дружеский визит прайду Нари. Они хотят, чтобы ты составил им компанию. – Оркрист окинул презрительным взглядом малышек. Ох, не нравилось ему возрастающее количество львят в геометрической прогрессии. Но кем он был в сравнении с львом, пусть даже и молодым. Он посмотрел сначала на кили, затем на львят и медленно произнес. – Их можешь захватить с собой, Торину нужно учиться обращаться с детьми. – Хмыкнул Оркрист. – Но смотреть за ними будешь сам, я вам не нянька!
Посчитав, что миссия выполнена успешно, лис развернулся в сторону Килиманджаро, где и располагались земли прайда Нари. Его ждал новый путь…

–-К Торину

Отредактировано Торин (29 Июл 2014 00:39:57)

Хэйли уткнулась мордочкой в шерсть Лири, глотая соленые слезы, а светлая в это время понуро опустила голову, вглядываясь в свои лапы.
Это все было неправильно, и Лири самой хотелось горько разреветься, роняя морду на чем-то приятно застеленное дно дупла, но слез уже не осталось. Светлая то зажмуривала глаза, то резко их открывала, словно надеясь, что это все — всего лишь просто сон, но этим маленьким надеждам не суждено было воплотиться в жизнь. Раз за разом она видела лишь только грубые стены дупла, плачущую в ее плечо Хэйли и темное посреди дня небо, с которого медленно начинал капать дождь.
Лири уже видела дожди в своей жизни, но она никогда не видела такие ливни. Тем более, она никогда не оказывалась совершенно одна с Хэйли в такую погоду, которая всем своим видом угрожала.
Светлая не знала, что ей делать. То есть... Оказаться в семь месяцев со своей сестрой-двойняшкой в одиночку на улице, зная, что последняя надежда угасла, было для нее слишком трудно.
По небу проходились тяжелые раскаты грома, то и дело заставляющие тело покрываться мурашками. Холодный, невесть откуда налетевший промозглый ветер пробирал до костей, то и дело заглядывая к малышкам в дупло.
А Хэйли все также дрожала, уткнувшись в плечо Лири; а Лири все также всматривалась вдаль, отказываясь хоронить надежду.
До ушей светлой донеслось что-то сродни песне, и светлая невольно вытянулась, обращая внимание на голос. Она резко вдохнула влажный воздух, а после этого заметила приближающегося к ним с Хэйли льва. Он казался просто огромным, массивным и страшным, посреди ливня, с темной шкурой и гривой. Он положил свои лапы на вход в дупло, и Лири вздрогнула, глядя на них. Да уж, этот самец был гораздо больше их с Хэйли.
Лири настойчиво ткнула Хэйли лапой в бок около трех раз перед тем как та, вскинув голову, уставилась на льва. Лири не отрываясь смотрела на него, распахнув глаза так широко, как только могла. Брови также взметнулись вверх, а сердце стало биться на порядок чаще.
— Папа?!
Они с Хэйли воскликнули это вместе, и в голосах обеих звучала та самая пресловутая надежда. Он был темношкурым, темногривым, синеглазым... Так похожим на их отца...
Но при детальном рассмотрении оказался не им.
На его шкуре просматривались еще более темные пятна (он что, такой же, как и они?..), оттенок синего в глазах был другим, более глубоким, и глаза эти искрились добродушием и... желанием помочь?
Лири понятия не имела, как ей на него реагировать. Вроде бы, слезы так и норовили вдруг снова брызнуть из глаз, заставляя Лири силиться не зареветь так внезапно; а с другой стороны, ей хотелось подползти ближе к этому льву и, по-детски распахнув лазурного цвета глазищи, попросить его о чем-то.
Он же ведь что-то мог?
— У вас что-то случилось? Я могу вам помочь!
До Лири долго доходили эти слова. Она озиралась по сторонам, словно пытаясь увидеть в тесных стенах мягкого дупла маму, то и дело смотрела на Хэйли, и до нее совершенно не доходил смысл сказанного Кили.
А когда дошел, Лири крепко задумалась, уставившись прямо в глаза этому внезапно объявившемуся льву.
Чем он мог помочь им? Он мог найти им маму? Привести ее? Если она больна, излечить, или воскресить? Лири не знала, как им мог помочь этот подросток.
Хэйли тоже молчала, и Лири понимала ее.
— Вы тут совсем одни, да?
Он понял это после того, как оглянулся по сторонам и никого не заметил. Лири увидела, как Хэйли надула пушистые щеки. Но сама светлая не спешила обижаться на жизнь. Голос льва стал вдруг заметно взрослее, словно тот осознал всю ситуацию, а Лири вдруг стало гораздо страшнее, чем в любую из прошедших минут безрезультатного ожидания. Просто потому, что пятнистый лев подвел очевидный итог: они тут совсем одни, и к ним больше никто не придет.
— Да.
Лири опускает голову с растрепленной челкой и не спешит смотреть на Кили, осторожничая и медленно ожидая, что же он предпримет. Быть может, вместе с ним у них наконец-то появился кто-то, кто защитит их, вместо матери?
— Их можешь захватить с собой, — доносится до закутанной в мысли, словно в пуховое одеяло, Лири, и она отрывает взгляд, до этого глухой и направленный в одну точку, на Кили.
Он был так похож на них. Он был таким же пятнистым, а его глаза были добрыми и лучились чем-то приятным, словно солнышко. Быть может, где-то там, в тех краях, откуда он пришел, пятна на шкуре — это совершенно нормально. То есть их не будут обижать и задирать, они наконец-то станут своими. За них тоже будут стоять горой все свои.
И никаких тебе "ублюдков", "бастардов", "пятнистых"!
Лири схватилась за эту идею, как утопающий за спасательный круг.
Хэйли тоже. Они словно читали мысли друг-друга, говоря, как один единый лев.
Лири спрыгнула следом за Хэйли, но, к счастью, не попала по тушке какого-то подозрительного существа, смех которого поразительно напоминал ржание лошади. Он был темным и отчасти от этого похожим на демона, и он очень напугал Лири, которая попятилась назад и уткнулась Кили в хвост. Тем временем, подозрительное существо времени не теряло.
Оно разглагольствовало и разглагольствовало, пока не призвало еще одно странное существо. Это однозначно был сокол, который также был мелкого возраста, как и шакаленок. И произвел этот сокол (которого, видимо, звали Снежок) на Лири неизгладимое впечатление.
У него для своего возраста был довольно низкий голос, он гулко рассмеялся, пикируя с ветки прямо на плечо шакаленку.
— Ты напугал их, Шоколадка.
Сокол глянул на Лири и, увидев широко раскрытые напуганные глаза той, подлетел прямо к ней, расправляя свои пока еще небольшие крылья. Было видно: он вырастет очень крупной особью в будущем.
— Мое имя Снежок. Я думаю, Шоколадка... Он... Ну, не хотел, — и сокол добродушно улыбнулся, сверкнув задорными глазами.
— Лири, — пролепетала в ответ светлая, поднимая взгляд огромных лазурных глаз на Кили и недоуменно переводя его на Снежка.

Маленькие мароци казались такими... Беззащитными. Что бы с ними было, если бы вместо Кили их первым нашёл кто-то другой? Их судьба была бы явно незавидной. Точнее, ещё более незавидной, поскольку они уже находились в просто отвратительном положении. К сожалению, сколько бы сочувствия Кили не проявил к их ситуации, он не мог окончательно представить во всех красках, насколько тяжело им приходилось, поскольку сам рос в дружной семье.
На свой вопрос Кили не получил устного ответа, но он тут и не требовался. Ответом служило это не очень-то и неловкое, но траурное молчание, поглащающая все остальные мысли, даже просто не пускающая их в голову. В эти достаточно долгие моменты нельзя было думать о чём-то другом.
Бросила ли их мать? Да как только... Лапа повернётся... Но не Кили судить. Погибла ли их мать? Умерла ли с голоду? Молодой мароци этого не знал, но, стоит сказать, что неоднозначный интерес по этому поводу его уже начинал подъедать изнутри, однако молодой хищник не был настолько аморален, чтобы задавать этот вопрос малышкам.
Мароци опешил, не имея возможности подобрать какие-либо нужные или как минимум просто подходящие слова в этой непростой ситуации, которая из печально-скорбящей грозила перерасти в неловкую. Он почти что было даже смутился, но старый знакомый спас его из этого конфузного положения.
Из-за своего плеча Кили расслышал знакомый голос друга Торина. Дядюшка, стоит полагать, уже послал за ним, поскольку мароци забылся в своих игрищах с бабочкой и уже знатно задержался у озера.
- Конечно! Но...
Кили был полностью растерян. Он был нужен своей семье по достаточно важному делу. А разве может быт что-то поважнее семьи? Тем более, такой крепкой и сплочённой, какая была у него. Но... Не мог же он оставить двух совсем малышек, которые потеряли то, чего не может быт важнее? Аналогичным образом - нет. Всё в той же растерянности он несколько раз перевёл взгляд от двух девочек на фенека и обратно. Его передняя лапа приподнялась, означая начало действий. Он думал было упросить малышек дождаться его возвращения, хоть и было омерзительно продолжать играть с их наивностью: они бы ему не поверили. Но очередная фраза лисички немедленно вживила в нём новый огонёк.
- Да, да, конечно! - в порыве радости Кили как совсем малой котёнок подпрыгнул напрямую к Фенеку и лизнул его вдоль практически всего тела своим сравнительно огромным львиным язычищем, - Они тебя не побеспокоят!
Ещё одним широким прыжком, которые достаточно свойственны кошачьим, он вновь подошёл к двум маленьким мароци, которые, судя по всему, точно так же воодушевились разрешением маленькой лисички и уже выпрыгнули из своего убежище, что означало, что Кили их не так уж и пугал.
- Конечно можно! - ответил хищник той малышке, что была потемнее своей сестры, - Вы же одни из нас, а это, считайте, часть семьи. Меня зовут Кили. А тот маленький пушистый милашка - Оркрист, - мароци взглядом указал на уже начавшего уходить лиса, - Он друг моего дяди Торина. А Торин - наш предводитель. И не за горами то время, когда он возглавит наш именитый род.
Последние фразы Кили протараторил, испытывая высшую степень гордости за своего старшего родственника и за перспективы их семьи. Всё это звучало просто фантастически: теперь он сможет отвести этих малюток в их общий дом и расширить их семью. Однако пора было выдвигаться навстречу Торину и познакомить малышню с ним и Фили. Ну и возможно, что даже с Нимерией.
Кили припал к земле брюхом, опускаясь своей мордой на уровень глаз маленьких мароци, с уже вновь натянутой и достаточно доброй улыбкой.
- Кто-нибудь хочет покататься?.. Тогда залезай!
Небо содрогнулось через считанные секунды после предложения Кили. Затряслось, заскрипело и заревело своим непривычным голосом. Преддверие дождя считалось более чем хорошим знаком, но стоило надеяться, что малышки не испугаются раскатов. Кили пребывал в настолько взволнованном и воодушевлённом состоянии, что мало радости отделил изменяющейся погоде, ибо буквально на иголках скакал от скоро знакомства родни с новыми членами семьи, а ветер вроде как даже с новой силой задул, заставляя торопиться.
→ к Торину

Пологий склон.

"С опозданием на год." - почему то вспомнились ему слова одного льва, который как-то при встрече назвался менестрелем. Вместе они попали под дождь в болотах и спасались от вылезающих под тугими струями воды в темноте от рептилий, которые были не прочь закусить их мясом, предварительно содрав его с костей. С опозданием на год... Так называлась его песня, смысла и слов которой он не уловил, хотя лев весьма красиво пел. Пел о печали расставания и о том, что в мире есть добро. Риддик по началу хотел рассмеяться ему в морду, но не стал, быть может, потому что у льва был просто чарующий голос, заставляющий забыть обо всем. Так и вышло, что запомнил он только название, название ставшее теперь для него нарицательным: С опозданием на год. Где же ты теперь, Шави? Жива ли?
Сопящая сзади Кейона, иногда спотыкающаяся на неровностях местности, словно еще один незримый знак говорила о ней, только о ней. Так же молча шла за ним, держала темп не смотря на то, что лапы у нее наверняка болели, сбитые в дороге о бесконечные удары о мелкие камни и невесть откуда попадавшиеся в этой местности мелкие кустики, которые она, в отличии от него, не всегда успевала обогнуть.
Близился рассвет, и обгоняя его, пара львов шла к Северному озеру, чтоб там как в сказке, встретив его, стать слепыми, на целый день. Вот только для Риддика день вскоре закончится и он снова будет зрячим львом, а для Кейоны увы, никогда. Иногда он думал об этом, отрываясь от мыслей что нагоняли в его голову знакомые до боли места, где они гуляли с Шави, охотились, убегали от погони. Кейона неожиданно, словно воспрянув духом и забыв о пройденном пути, догнала его и пошла сбоку, не теряя темпа. Глядя в ее глаза, Риддик заметил блеск радости, и понял, усмехнувшись в усы, что вскоре их совместное путешествие закончится, и дальше он пойдет один. Кейона, уже приняла решение, и что не менее важно, нашла свой путь, перед которым им предстояло еще одно испытание, к которому лев уже давно привык. Расставание.
Конечно, они не были вместе долго, конечно, не знали друг друга, но встретив слепую львицу, он вдруг почувствовал в ней родственную душу, душу которая его поняла буквально в первые секунды, без лишних слов. Потому что только слепая львица может понять, каково это, жить по ту сторону света.
— Получилось! Мы все-таки успели! Даже не знаю, как тебя отблагодарить. - неожиданно воскликнула она, когда пара вышла на вершину пригорка, с которого было прекрасно видно воды озера. Неожиданно Кейона подалась вперед, закинув ему на плечи передние лапы, подтянулась вперед и вверх... Шершавый язык и ее горячее, молодое дыхание оставило на его щеке след, который лев не стал стирать. Женская ласка... одним богам известно, сколько времени он не знал этого. Потом она много говорила, про то что пропала бы, про его доброе сердце, которое иногда хотелось вырвать и зашвырнуть куда-нибудь подальше, потому что именно сердце зачастую болело куда сильнее чем любые раны. Вот и сейчас, слегка покалывало, едва заметно, затмевая разум, заставляя непослушный язык говорить совсем не то, а мозг думать совсем не так.
- Береги себя, ладно? - напоследок сказала она и уверенной походкой двинулась в сторону озера, а Риддик все стоял и смотрел ей в след, пока львица не скрылась среди редких кустов на берегу озера.
- Обязательно. Обещаю. - наконец, прошептал он и только тогда он поднял взгляд к небесам и заметил что они вот-вот готовы разродиться потоками воды и огня. Близилась буря. Но вместо того, чтоб в спешке искать укрытие, Риддик медленно развернулся и с улыбкой побрел в сторону земель, которые местные именовали Дальними пастбищами. Близость борьбы со стихией, вызывали в нем радость и вливали в кровь адреналин, хотя это никак не отразилось не его морде, покуда он ступал в противоположном от своих поисков направлении. Нет, он не отказался от поиска Шави, такая мысль перечила самому его существу, и он не сбился с пути, потому как видел и знал, куда он пролегал. Но Кейона... она убежала именно в том направлении, куда он собирался пойди и по этому лев повернул в противоположном, намереваясь дать небольшой крюк, потому что в ушах еще долго звучал ее звонкий голос, а перед глазами стояла милая, чарующая улыбка.

Дальние пастбища.

Отредактировано Риддик (28 Сен 2014 03:11:25)

Какая, порой, жизнь непредсказуемая: ещё пару дней назад Вест покинул родной дом, отца и мать, дабы найти свой путь. Ещё вчера солнце бодро припекало, прорываясь сквозь густую листву джунглей и иссушая похудевшие реки, а сегодня яростный дождь, сопровождаемый раскатами грома и вспышками молний, беспощадно прибивает пыль к земле, щедро орошая травы и иссушенную землю, питая водоёмы  по всей округе.
Если раньше этот молодой лев, примерно двух лет от роду, с энтузиазмом искал источник воды, стараясь скрыться от дневного светила в чуть более прохладной тени, то сейчас Вест мечтал о прекращении дождя, желал, чтобы солнце показало свой яркий лик, лаская песочную шёрстку нежными лучами. Однако, судя по сгустившимся тучам, надеяться на такие перемены пока не стоит, а приход ночи и вовсе усугубил ситуацию, так как делал поиск укрытия почти невозможным.
Вест уже перестал надеяться на какие-либо положительные результаты, но вдруг заметил львиный силуэт в очередной вспышке света: Может он местный? Может он поможет мне найти пристанище хотя бы на ночь? При иных обстоятельствах Вест наверняка предпочёл бы держаться подальше от неизвестного льва, почему-то застывшего на одном месте, вместо того чтобы скрыться от непогоды, но обстоятельства не давали уж очень большой выбор.
Прошу прощения, - с расстояния шагов тридцати лев окликнул незнакомца, перекрикивая шумный ливень, всё же подойдя ещё ближе, стараясь хоть немного разглядеть красношкурого: Не могли бы вы  мне помочь?.. Найти укрытие? Я потерялся? - Вест мысленно додумывал вопрос, не зная как лучше обратиться.

Клыки Фастара со смачным чавкающим звуком вонзились в мягкое горло незнакомца. Поток красной жидкости хлынул в рот клыкастого, и он впился в дрыгающегося абонента ещё более крепко, дабы испить из него все соки, которые только есть. Он душил Веста, с каждой новой секундой сильнее и сильнее, выжимая драгоценную влагу себе в пасть, обхватив шею льва своими сильными челюстями. Крики и хрипы льва, на которого напал Фастар, вполне могли бы пробудить если уж не мертвеца, то всякого смертного, но, увы, на озере они, похоже, были одни и будит было некого. По всей видимости, Вест не очень хотел умирать, или вообще не хотел, поскольку помимо рыков он ещё очень усердно махал лапами и вырывался. Такое поведение чужака, лишь ещё больше усугубляло ситуацию ведь красношкурый, пусть и неосознанно, стискивал зубы плотнее и плотнее, инстинктивно  не желая отпускать чужое мясо из пасти. Далее, Фастар навалился на бедолагу всем своим немалым весом и обхватил его тело  передними лапами. Ему нужно было остановить поток жизни, что пока ещё кипел в Весте. Резким и сильным движением передних лап, Фастар крепко окутал Веста вокруг грудной клетки, послышался смачный хруст рёбер. Вест зарычал, насколько ему это позволяло текущее состояние, и в кой-то веки смог прочесать Фастара когтями по плечу. Красношкурый увлечённый своим нынешним состоянием, игнорировал всё, что происходило и действовал подобно пуленепробиваемой машине - бесцеремонно продолжал наступать. Вновь что-то громко хрустнуло, а после - наступила полная тишина. Никто больше не кричал и не вырвался. Всё было кончено. А Вампир, как и прежде, продолжал лакомиться густой, пока ещё тёплой,  кровью, словно не замечая того что натворил. Смерть чужака была практически мгновенной. Клыкастый повалил его на землю, стиснул лапами, а затем сломал позвоночник в районе шеи. Сам красношкурый отделался царапинами на плече, это была истинная удача, ведь в своём странном ночной обличии, Фастаром правили инстинкты. Он становился опасным. И безумным. А безумцами, как известно, правит ярость.
- Фастар? – раздался позади настороженный голос. Вампир сделал ещё пару глотков, а затем достаточно медленно повернул голову в сторону звука. Зрачки льва были сильно расширены, из пасти крапала густая жидкость, смешанная со слюной.
- Что же ты наделал, - прошептал змей растерянно, в голосе его прозвучало многое - страх, уважение, паника, удивление.
- Всё повторяется вновь. Ты такой же, как и он, не можешь справиться собой. Ох, Фастар, - Гайдер подполз ближе.
-  Мне придётся убить тебя, - в голосе змея звучала истинная жалость. Он был привязан к Фастару даже больше, чем мог себе представить. Больше года он обучал его, помогал бороться с ночным инстинктом, оберегал его, но всё было зазря. Проклятие осталось. Что ж Майк не отблагодарить его за это, это уж точно. Змей рванулся вперёд, намереваясь вонзить свои клыки Фастару в морду. Но Фастар оказался быстрее. Подросток подался вперёд и, схватив тело змея, летящего на него, сжал его зубами.
- Прос-т-и-и-и, - тихо промолвил змей в последний раз. Из последних сил он потянулся к плечу красношкурого и укусил его, впрыскивая смертельный яд, а затем умер.
Фастар выронил бездыханное тело Гайдера, лапы подростка подкосились, и он упал, потеряв сознание.
[Фамильяр Фастара, Гайдер - мёртв]