Договорив, самка застыла, отведя взгляд и напряженно прижав скукожившиеся уши к голове. Страшнее всего для нее сейчас было услышать, что он для нее друг — и не более того... Пожалуй, это было бы даже страшнее, чем: тогда, по крайней мере, можно сделать рожу кирпичом, будто и не было этого внезапного разговора по душам.
Судорожно подергивая кончиком хвоста, она затаила дыхание. В то время как часть ее была испугана собственными внезапно вырвавшимися на свободу словами, другая часть ликовала, предчувствуя ответ льва. Она ведь не слепая! Хотя все его поступки можно было списать на проявление дружеских чувств, все же в последние дни Иша видела, что он ищет ее компании, будто невзначай оказываясь с ней рядом во время отдыха или в паре во время охоты — и она сама поступала так же, тянулась ему навстречу, радуясь каждой минуте общения.

Кажется, ее сердце пропустило пару ударов; во всяком случае, тишина, повисшая после того как Чумви, договорив, замолчал, была почти мертвой. Но лишь на несколько секунд: после этого оба льва заурчали уже в унисон, а львица с удовольствием и радостью прижалась к другу, пряча морду в его гриве.
—  Ага, — все еще чувствуя себя весьма по-дурацки, радостно откликнулась она; на морде ее наконец начала расплываться широченная радостная улыбка.
Иша не была уверена, что сможет сохранять серьезный вид, когда им придется вернуться к остальным. Ай, и ладно! Кого это заботит? Разве что... Ох, Керу-то, наверно, забеспокоится. Вроде как дочь уже выросла и завела себе, хе-хе, друга. Любовника, возлюбленного? От этой мысли, будто током пронзившей львицу с головы до пят, она нервно фыркнула, отстраняясь и заглядывая в морду Чумви (и с облегчением видя на ней ответную широкую ухмылку). Он ведь именно это ей предложил, правда? Отношения, семья, дети, как там это у всех бывает? Офигеть!..

— Таааак, — львица безуспешно попыталась собраться с мыслями, но теперь, после того, как они признались друг другу в своих чувствах, ее хватало лишь на то, чтобы улыбаться и дико коситься на самца, будто первое, что он должен был сделать после признания — это наброситься на нее подобно дикому зверю, — не будем загадывать, — она моргнула и чуть посерьезнела, подумав, что Чумви может принять эти слова за этакий деликатный отказ заводить отношения, — я имею в виду, что не знаю, куда нас жизнь занесет... Главное, что мы вместе, правда?
Не в силах продолжать, она снова уткнулась ему в гриву. В такие моменты хорошо бы сказать что-нибудь нежное, но бурая понятия не имела, как это делается, и, к тому же, отчаянно стеснялась такого откровенного выражения нежности. Вот по морде дать — это мы можем, это далеко ходить не надо. Впрочем, льву, кажется, не особо нужны были слова, хватало и обнимашек, благо их было в избытке. Расчувствовавшись, Иша даже осмелилась ответно лизнуть его в щеку, чутка промахнувшись и захватив заодно еще и мочку носа.
— Кхм, — спустя еще несколько минут обнимашек и пару таких же неловких фраз она опять завозилась в объятиях льва, — как думаешь, уже пора вернуться к остальным? Они нас не будут искать?..

Тропический лес——→>>
Неожиданное появление гепарда из кустов уже не так смутило Симбу, как неожиданное появление Тесвы. Ради — друг и верный спутник льва — это король-изгнанник хорошо запомнил, когда кот однажды появился в оазисе, рискуя собственным здоровьем переходом через пустыню. Цель пятнистого хищника тогда была самой незатейливой: сообщить Симбе последние новости, которые касаются как Тесвы, так, непосредственного, самого Симбы. Именно этот зверь принес тогда хорошую новость о том, что Рико успешно пересек пустыню и, хотя младший сын короля отрекся от своей семьи, рыжегривый все еще переживал за брата и хотел бы, чтобы он был исключительно счастлив, а главное — жив и здоров. Именно поэтому лев поприветствовал Ради с приподнятым настроением, хотя от его глаз и укрылось немаловажное состояние самого гепарда: он, почему-то, тоже был несказанно чему-то рад.

Убедившись, что его спутники готовы выдвигаться в сторону реки, Симба поднялся со своего места и зашагал впереди процессии. Несмотря на то, что уже наступила ночь, и в оазисе едва ли можно было что-то разглядеть, рыжегривый двигался достаточно быстро и уверенно. Впрочем, это было неудивительно, поскольку за все время проживания в оазисе, лев успел досконально его изучить: во-первых, конечно, чтобы спастись от Скара в случае надобности благодаря каким-нибудь секретным лазейкам, во-вторых, чтобы иметь представление, где находятся важные места, будь то водопой или хорошее охотничье угодье, а в-третьих, оазис приходилось постоянно прочесывать на наличие любого незнакомого зверя, который мог, как помочь, так и оказаться шпионом. Теперь лев узнавал дорогу по каким-то ему одному известным ориентирам, а еще, конечно, по запаху: дождя не было, поэтому собственные следы хорошо можно было почувствовать, а по ним уж ориентироваться было нетрудно.

Как и обещал, Симба во время пути рассказал о том, что происходило в зеленом кусочке пустыни за время отсутствия Тесвы. Говорил король-изгнанник коротко и ёмко, скорее, отмечая лишь главные факты: на подробный рассказ времени не было, да и не нужно было сейчас этим забивать головы львам, которые и без того многое пережили: Тесва и Ради, скорее всего, толком не успели отдохнуть после перехода, а Нала вовсе была жертвой всех настроений (хороших и плохих) старого друга. Словом, Симба упомянул лишь Сольвейг, упомянул светлую шаманку и ее фокусы с призрачным жуком; резко как-то перескочил, впрочем, на недавнюю и не очень удачную встречу старых друзей, коротко обозначив Тесве, кто кем и кому приходится. В конечном итоге сказал, что благодаря Рафики, — прайдовскому шаману, очень уважаемому, — пересмотрел свои прежние взгляды на жизнь, а уж после как-то больно тихо упомянул, что в итоге оставил компанию у реки, чтобы поговорить с Налой (бросил, правда, на нее очень неопределенный взгляд). О Муфасе Симба умолчал, полагая, что сейчас не лучшее время и не лучшее место, чтобы делиться таким; кроме того, пусть Тесва оказался и надежным товарищем, такие личные переживания король-изгнанник бы не смог ему открыть. Быть может, в более удобной обстановке он непременно расскажет львице об этом: в конце концов, она заслужила объяснений, хотя и не требовала ответов на вопросы. А вопросов у Налы было немало — это несложно было понять по ее взгляду.

Прямо перед рекой, в том самом месте, где рыжегривый забрал свою подругу, в нос ударило невероятно большое количество запахов, которых Симба не знал. Это заставило его замедлить шаг. Чувство, которое он так жаждал избежать любой ценой, вновь в нем заговорило: да, он убедился в который раз, что подобные вещи никогда не проходят бесследно. Естественно, едва дышащий злобный червячок намекнул королю-изгнаннику, что там может быть самая натуральная засада: и Чумви вернулся добить его, и Нала отдала себя своему другу ради того, чтобы заслужить его доверие. Быть может, даже Тесва появился здесь неслучайно: параноик может связать и надумать такого, чего никто никогда не надумает. Все эти нехорошие мысли заставили Симбу остановиться в глубокой задумчивости.
— Здесь чужаки, запахи мне незнакомы, — проговорил рыжегривый, обернувшись в сторону спутников, хотя взгляд его был направлен именно на львицу. Складывалось впечатление, что рыжегривый ждал именно ее реакции, — это не может быть засадой? — обронил он тихо, принюхиваясь. И Нала, конечно, поспешила поддержать его: львица уверила друга, что в случае необходимости будет драться с ним бок о бок; король-изгнанник все это время смотрел на нее, слушал, что она говорит и, если бы Тесвы не было рядом, точно бы заурчал от удовольствия, однако лишь благодарно улыбнулся и кивнул.
— Ладно, я пойду первый, вы — за мной.
И, тем не менее, Симба испытывал к самому себе неприятные чувства: ему казалось, что он ведет себя как трус, ему хотелось вывернуть себя наизнанку от теперь уже мимолетных мыслей, которые он упорно пытался игнорировать или задавливал их весомыми аргументами. В такие моменты король-изгнанник вспоминал отца, чувствовал безудержную тоску по нему и повторял сказанные им слова. Тогда лев успокаивался, тогда ему становилось легче, и он готов был продолжать свой путь. То же самое случилось и в этот раз, правда, вместо Муфасы ему помогла его подруга, быть может, даже не догадываясь об этом.

Сунув морду в кусты, поспешно раздвигая их, Симба даже на короткий миг замер, когда вышел с другой стороны поляны. Он удивленно огляделся по сторонам: львов действительно стало больше, но все они были ему, во-первых, незнакомы, а во-вторых, не особо-то настроены на какое-то сражение. Кто-то из них мирно лежал, кто-то — беседовал, кто-то уже даже дремал. Первым делом, конечно, лев начал искать глазами кого-то из знакомых, но обнаружить никого не успел, потому что на него сию же секунду налетели Тимон и Пумба, поспешно откланявшись Керу и Мичи.

— Эй, где тебя носило?
— А мы уже переживать начали!
— Не подскажешь, здесь что, мясом намазано? Откуда столько львов взялось?
— А мы даже познакомились с одним очень милым львенком!
— Ребята… — пробормотал Симба, на миг даже растерявшись, — тише, вы же… — уже шепотом, с характерным судорожным вздохом произнес лев, однако безнадежно замолчал, не договорив фразу: все глаза, знакомые и незнакомые, теперь были устремлены на него.
— Они пришли с миром, ищут новый дом, — тихо пояснил Пумба, оглянувшись на львов.

Симба понимающе кивнул и, убедившись, что Нала, Тесва и Ради вышли за ним, со вздохом сделал пару шагов вперед, навстречу ко львам, обводя взглядом всех, кто здесь присутствовал. Он, конечно, понимал, что ему предстоит сейчас представиться перед всеми, кто здесь находился; извиниться перед теми, у кого попросить прощение не успел; главное — это озвучить дальнейшие планы и цели, постараться сделать это так, чтобы за ним пошли все.

Но как?

Рыжегривый не помнил, когда в последний раз находился вокруг такого большого количества животных. Он одичал, отвык от нормального простого общения, а что говорить теперь об обращении к большому количеству зверей? Однако он прекрасно понимал: теперь самое время и самое место собрать всех вместе для того, чтобы вернуть дом. От него зависело, спасутся ли мать и его друзья; от него зависело то, возродятся ли Земли Гордости и прекратят ли гиены бесчинствовать на территориях прайда; от него зависели те звери, которые положились на него — даже Чумви! — и которые пришли, чтобы помочь ему. От него же самого зависело собственное будущее, а главное — память об отце.

Симба помнил, как говорил Муфаса: его твердый громкий голос слышали тысячи зверей затаив дыхание; мощный и сильный, он внушал впечатление достойного лидера. Сын должен соответствовать своему отцу, но всегда ли это так необходимо?
—Мое имя Симба, — вдруг сказал лев и помолчал немного, оценивая реакцию слушателей: насколько они вообще в курсе того, кто он и что собирается делать? — и… я хочу вернуться домой.

Выдох. Рыжегривый встречает взгляд Чумви и отводит глаза.

— Простите меня все за то, что я сделал за последние дни. Я был не прав и поступал ужасно.

«Надо ведь им сказать, что я король, да?».

— Я — сын погибшего короля, — выпалил он и, наверное, не будь у него меха, кожа бы покраснела не меньше собственной шерсти. — Мой дядя — Скар — узурпировал трон, но я хочу вернуть его… вернуть для того, чтобы моя семья, мои друзья и все, кто живет на Землях Гордости, были в безопасности и были счастливы.

«Хорошо вроде бы идет, правда?».

— Это будет не просто. За Скара гиены и его последователи. Поэтому я хочу попросить у вас… помощи. Я знаю, что никто не будет биться за чужой дом и рисковать своей жизнью, поэтому… я готов обсудить вознаграждение. Но мне важно… нужно знать, что вы готовы сказать «да» сейчас.

Симба сделал паузу: обождал, пока слушатели обдумают сказанное, а затем продолжил говорить.

— У меня уже есть план. На днях, отдохнув и набравшись сил, мы выступим из оазиса, а когда пересечем Великую Пустыню, настанет самый важный этап: собрать союзников. Вокруг нас много прайдов, много достойных правителей, мы можем склонить ближайшие королевства на нашу сторону. Кроме того, насколько я знаю, плодородные земли пришли в упадок, поэтому я планирую заручиться поддержкой других зверей, которые заходят вернуться домой и заходят увидеть свои земли вновь цветущими! Вместе… вместе у нас получится.

Тишина, воцарившая после его короткого монолога, несколько смутила Симбу. Он слегка кашлянул, снова осмотрел присутствующих и, наконец, робко задал вопрос:
— Так… кто со мной?

Первыми были его друзья, — а Симба вель еще сомневался в них! — а после, посовещавшись и подумав, дали согласие остальные звери: кто-то закричал, кто-то закивал и поднялся шум.
— О, да ты прирожденный оратор, — с нескрываемым скептицизмом в голосе проговорил Тимон.
— Мой король, разрешите вас поцеловать! — бородавочник тут же упал к лапам льва, и, взяв одну переднюю, уткнулся влажным рыльцем в мягкий пушистых мех.
— Пумба, перестань! — поморщившись, ответил Симба, ревностно прижав конечность к груди. И хотя он старался оставаться спокойным, его все равно в глубине души трясло от волнения, от смятения и от того, что он все же сделал самое главное — первый шаг к возвращению.

И теперь, не чувствуя более страха или жажды мести, Симба, бок о бок с Налой, окунулся в шумную большую компанию львов: надо ведь было и Тесву представить, и самому узнать, как зовут каждого и… обсудить еще много-много чего! Впервые за последние несколько лет в короле-изгнаннике действительно появилась надежда, впервые он по-настоящему готов был, наконец, сорваться с места и отправиться навстречу к старой жизни, к друзьям и врагам, к дяде — с ним Симбе предстояло выяснить еще очень многое. 

Таймскип—–→>>Пустошь

Самка поджала губы при упоминании Симбы, но ничего не сказала — по крайней мере, вслух. Это кто еще знает, что он там себе надумает и наговорит… В последний раз, когда они видели несостоявшегося короля, он, в общем-то, произвел впечатление вполне благополучненького, очнувшегося от паранойи льва; правда, никто не гарантировал, что его подозрительность не проснется в ближайшие пять минут. Или десять. Или когда угодно. Симба в понятии Иши был чем-то вроде переполненного лавой Килиманджаро — случайно камешек со склона скатится, и следом за ним повалит неиссякаемый поток лавы, поджигая и сметая все на своем пути. Как она ни старалась, в памяти все время всплывал тот издерганный самец, что едва не навалял Нале лишь только потому, что она встала между ним и Чумви.
Конечно, за дело. Бурая насмешливо вздернула уголки губ, покосилась на идущего рядом с ней самца, но не стала ничего больше говорить. Кто старое помянет, как там это говорится, казалось бы, при чем здесь Мисава.

— Надеюсь, что они тоже вернулись, — наконец, проговорила она, выдав вслух самый вежливый и тактичный вариант из всего того, что пришло в ее голову; вряд ли Чумви стоило слышать все те эпитеты, которые всплывали в мозгу самки при воспоминаниях о встрече с Симбой, — львов там собралось уже много, и не только их… Лучше, если мы будем держаться вместе.
Слова ее звучали суховато. Иша не привыкла к таким большим компаниям, и, признаться, даже немного завидовала Тарту, который в силу возраста мог вести себя так, как ему хочется: всласть паниковать, вращать по сторонам округлившимися глазами, визжать от ужаса и бросаться бежать от всего, что пугает. Ишу не пугала огромная пестрая толпа; к тому же, языкастая и резкая львица уже успела со всеми перезнакомиться и, что удивительно, никому не нахамить — большой успех, учитывая всеобщую нервозность. И все же, чем больше к реке приходило незнакомцев, тем чаще бурая ловила себя на мысли о том, что лучше всего чувствовала себя в пустыне, там, где их было всего четверо.

Месяц выплыл из-за облаков, залив окрестности серебристым светом, и самка волей-неволей настроилась на более мирный и даже почти романтичный лад. Река казалась такой тихой и спокойной; сверчки и ночные птицы вплетали свои голоса в музыку ночных джунглей… Словом, думать сейчас хотелось вовсе не о Симбе и не о том, что он там может сказать или сделать.
— Знаешь, — самка на ходу мимоходом потерлась о плечо Чумви, смущенно отворачиваясь, — я никогда не была... Ну, со львом.
Она прижала уши; казалось, морду окунули в кипяток – так загорелись щеки. Но смена темы была... в тему. Уж отвлеклась, так отвлеклась. Бросив мимолетный взгляд на самца, Иша, убедилась, что беседа просто огонь; по крайней мере, Чумви тоже выглядел так, как будто его макнули рожей в озеро лавы. Сейчас, уже справившись немного со внезапно настигшим ее смущением, львица начала находить некоторое удовольствие в том, что ей удавалось смутить самца. Он выглядел таким милым и трогательным, нет, честное слово.
Пока ошалевший лев подбирал слова, оба они подошли довольно близко к тому месту, где оставили всю свою пеструю компанию, — настолько близко, что внезапно раздавшиеся неподалеку вопли суриката и бородавочника заставили Ишу панически (ничуть не хуже, чем Тарту) шарахнуться в сторону, едва не сбив с ног не ожидавшего от нее такой прыти льва.

— Айхею, — с судорожным всхлипом выдавила из себя львица, обретя равновесие, — орут как потерпевшие.
Впрочем, насколько она могла понять, это были крики приветствия — и спустя пару секунд, осторожненько выдвинувшись из зарослей, Иша убедилась в своей правоте. Зад Симбы маячил перед ней во всей своей красе; должно быть, он тоже только-только подошел на поляну. Нала сопровождала недокороля, не отходя от него ни на шаг; к тому же бурая сразу подметила еще одного льва (трудно было не подметить того, кто загораживал ей добрую половину обзора), незнакомого ей доселе. Вот и новые морды пожаловали.
— Кажется, мы успели вовремя, — кисло проговорила Иша, пихая Чумви локтем и подбородком указывая на эту теплую компанию.

Все на поляне зашевелились, поднимаясь, поворачиваясь к пришедшим, приветствуя Симбу и его спутников. Ну раз приветствий так много, может быть, он обойдется без ее вымученного «здрасьте». Потянув Чумви за собой, самка бесцеремонно двинулась вперед, обходя королевский зад стороной, а заодно на ходу вполне жизнерадостно махнув Нале; она влилась в толпу приветствующих, привычно держа курс на Керу и не замечая никого, кроме него. Приемный отец поздоровался с рыжегривым весьма сдержанно, так что Иша расцвела от радости, едва удержавшись от того, чтобы по-детски не показать Симбе язык. Увидев дочь, Керу приветствовал ее куда более радостно. 
— Меня не было всего полчаса, — смущенно буркнула львица таким ворчливым тоном, что стало ясно: она тоже безумно рада. На миг она спрятала морду в его гриве и тут же, будто ее магнитом потянуло, прислонилась к плечу Чумви с таким беззастенчиво-счастливым видом, что Керу наверняка понял все без слов.

Ах, ну да. Они ведь здесь не за тем, чтобы обсуждать семейные отношения, тут вроде как должна твориться история.   Самка обернула морду к Симбе, старательно делая вид, что слушает его.
Спустя пару секунд ее скептицизм сменился удивлением; затем даже чем-то, похожим на уважение. Что ж… он не нравился ей, но она не могла не признать: он изменился, изменился к лучшему. Было ли это его личное решение, повлияла ли на него Нала или этот самец, тенью стоявший за плечом, но сейчас Симба был куда больше похож на будущего короля, нежели ранее. Издерганный и подозрительный тип куда-то исчез  — львица снова и снова оглядывала говорившего, пытаясь понять, в чем тут подвох, — а на смену ему пришел кто-то новый, уверенный в себе, готовый вести за собой. Что ж, самка неохотно признала, что за ним она бы пошла. Только не надо ничего себе придумывать — он все равно ей не нравится!

Теперь Симба излагал свой план четко, лаконично, обращаясь сразу ко всем присутствующим. Самка слушала вполуха, тем более, что близость Чумви здорово сбивала ее с мысли. Она даже пропустила момент когда, договорив, рыжегривый замолчал, смущенно и даже почти робко оглядывая собравшихся перед ним зверей,  будто он только сейчас сообразил, что находится под добрым десятком пристальных взглядов.
После небольшой паузы все снова загомонили; кто-то даже закричал от избытка чувств. Иша мельком увидела Тириона, почти незаметного среди нормального размера львов — сейчас, кажется, размеры были ему только на пользу, потому что он, как-то невзначай и незаметно оттерев всех остальных, оказался рядом с Симбой едва ли не первым, и теперь что-то вполголоса втирал ему — уж явно не то, какой рыжегривый красавчик. Постно-дружелюбное выражение, с которым самец слушал коротышку, снова заставило Ишу скептически фыркнуть; однако, встретив настороженный взгляд короля, на миг устремившийся на нее, она серьезно кивнула ему, подтверждая свои намерения.
Да пойду я за тобой, пойду.
Придурок.

—-→ Таймскип. Пустошь

————>>> Тропический лес

Их путь до реки занял немного времени. Экспертно лавируя между торчащими корнями и ориентируясь среди ярких цветочных и фруктовых запахов, по каким-то одному ему известным способам, — звезд-то за густыми кронами деревьев было не видать, хотя Нала и знала, что они уже усеяли небо, — Симба уверенно вел их в сторону полянки, где они утром оставили своих друзей. То ли зная, что они быстро придут на место, то ли по каким-то своим причинам, лев довольно сильно сократил свой пересказ последних событий, настолько, что Нала не подчерпнула из них ровным счетом ничего нового, хоть и пыталась. Пожалуй, Тесве он рассказал даже меньше, чем в свое время ей и их друзьям. Уж точно этот рассказ был куда суше и скупее на детали. Больше всего любопытства у нее, конечно же, вызывало появление Рафики и как старому мандрилу удалось так быстро заставить льва полностью пересмотреть свои взгляды на жизнь. Но утолить его сейчас явно не получится, только приглушить и дождаться, когда у них появится свободная минутка поговорить. Что может оказаться не скоро, если они действительно собираются выдвигаться в ближайшие пару дней, как Симба и хочет. Да, чего душой кривить. Она тоже хочет. Хоть сейчас бы побежала, если бы не понимала как это глупо.

Уже когда Нале стало казаться, что она узнает эти места и они совсем близко к полянке, где оставили остальных, Симба вдруг замедлил. Львица бросила непонимающий взгляд через плечо, когда лев и вовсе остановился, принюхиваясь.

— Здесь чужаки, запахи мне незнакомы.

Нала приоткрыла рот, вдыхая множество смешавшихся друг с другом запахов, стараясь отделить от ярких ароматов трав и цветов, запахи зверей. И действительно, она почувствовала незнакомые запахи. Но ветер дул в их сторону и также принес с собой знакомые запахи.

— Да, есть незнакомые запахи. Но я чую и Керу, и Мичи, и, кажется, твоих друзей Тимона с Пумбой, — терпеливо ответила она, давая понять, что даже при обилии чужих запахов не стоит сразу закапываться, подозревая самое худшее. Хотя Симба вел себя куда лучше, чем раньше, даже находиться рядом с ним было гораздо легче, Нала понимала, что такой опыт не проходит бесследно, а за одну ночь невозможно стать полной противоположностью того, кем был. Можно только начать путь в правильном направлении. А ее задача — проследить, чтобы он с этого направления не свернул. — Если это засада, то драться будем вместе, — она ободряюще улыбнулась, — плечом к плечу.

Это, кажется, возымело желаемый эффект и вот уже Симба идет вперед, а они с Тесвой следом. Нала вынырнула из кустов подле самца ровно в тот момент, когда к нему на реактивной тяге подлетели бородавочник с сурикатом на голове. Не ошиблась, значит. Хотя тут, откровенно говоря, сложно было бы ошибиться. Парочка сразу же загалдела, встречая своего друга, а Нала, воспользовалась моментом, чтобы осмотреться и немного обалдела от увиденного. Количество присутствующих на поляне увеличилось чуть ли не вдвое, доеденный труп приволоченной Ишей с Чумом окапи был отволочен куда-то в сторону, чтобы не мешался, а на его месте красовалась явно довольно недавно убитая антилопка, в окружении трех львиц, молодого самца и…

— Ни? — Нала удивленно захлопала глазами заметив вечно пыльную шкуру самца. Вот уж кого она никогда не думала тут встретить. Да и вообще встретить вновь, если честно. Просторы саванны невообразимы, а Ни, насколько Нала помнила, считал себя вечным вольным странником. Каковы были шансы, что их пути вновь вот так сошлись бы? Тесва уже не один раз упоминал “Судьбу”… может, и правда есть в этом что-то? Пожалуй, сильнее Нала бы удивилась только, если бы здесь сейчас оказалась ее собственная мать. Это уже было бы что-то из области фантастики.

— Нала! Симба! — Ни подошел поближе приветственно кивая обоим. — Надеюсь, вы не против, что мы прибились к вашей компании? — он весело улыбнулся и кивнул в сторону трех львиц, расслабленно и довольно лежащих возле антилопы и заспанного подростка, который явно только-только продрал глаза. Нала хотела уже было ответить ему, но их отвлек шорох кустов чуть сбоку, из которых вышли Иша с Чумви. Нала радостно улыбаясь кивнула обоим, как бы без слов пытаясь сказать, что дела идут в гору. Они же, в свою очередь, пошли к Керу, сидевшим вместе с Мичи и… маленьким львенком, явно не очень смело озиравшимся по сторонам в ответ на все это шевеление и внезапную активность. А малыш откуда взялся? С Ни и его львицами пришел? Нала переводила взгляд с явно прилипшего к Керу львенка на самого самца, но отвела глаза, когда Иша счастливо ткнулась мордой в гриву отца. Ее давешние подозрения закопошились на задворках сознания, и львица поспешила снова запереть их подальше. К счастью, особо стараться для этого не пришлось, потому что в этот момент Симба решил воспользоваться моментом относительной тишины, который наступил после всех приветствий, и заговорил с собравшимися. Какие-либо остатки перешептываний быстро утихли, когда он заговорил, пригвоздив к себе внимание всех собравшихся, представившись для тех, кто был с ним не знаком. Нала мягко улыбнулась, когда он, почти сразу, извинился перед своими друзьями. И хотя лев не смотрел на нее прямо, она стояло почти вплотную к нему и надеялась, что он знал, что она его поддерживает и одобряет. Но сама молчала. Сейчас нее ее черед говорить.

Он старался говорить уверенно и, наверное, кому-то, кто знал его сильно хуже Налы, не пришло бы в голову, что на самом деле лев нервничал и смущался, говоря перед такой толпой. Давно прошли те времена, когда Симба был главным сорванцом и заводилой среди львят прайда. Но, наверное, оно и к лучшему. Король казаться уверенным в себе окружающим, но он не должен быть излишне самоуверен. Иначе это будет второй Скар, непоколебимый в своем мнение.

— Так… кто со мной?

— Я, — первым прозвучал ее твердый голос, и они с Симбой успели лишь мельком переглянуться, прежде чем загомонили остальные, привлекая внимание к себе, громче всех, конечно же, были Тимон с Пумбой, хотя в этот раз это вызывало скорее добрый смех, чем раздражение.

— Вот это другое дело! — донесся откуда-то среди львиных тел голос Мичи. Хотя громче всех звучали одобряющие слова совсем еще молодого самца, который, видимо, пришел с Ни. Подросток явно был воодушевлен маленькой речью Симбы, хотя и видел его впервые в жизни. Сидевшие рядом с ним самки были куда спокойнее, хотя тоже согласно кивали. Одна из них, светленькая самочка подошла и прильнула к Ни, что-то нашептывая ему на ухо. Нале не надо было долго гадать что, да как. По морде матерого льва было ясно, что его разрывало между желанием помочь своим старым друзьям и ответственностью перед пришедшими с ним львами. После недолгого разговора, лев поймал ее взгляд и утвердительно кивнул.

— Мы с вами. Поможем, чем сможем.

В этот момент, к ним протиснулся Тирион, неловко припав к земле, совершенно очевидно случайно, хотя и пытался выдать за целенаправленное проявления почтения перед членом королевской семьи. Это… было даже мило. Несмотря на свое не самое эффектное представление, самец красноречиво предложил свою помощь в осуществлении их планов. И с каждым согласным взглядом, который ловила Нала, с каждым обещанием поддержки, в ней все крепче и крепче пускала корни надежда, что все у них получится.

— Нала, — львица опустила взгляд вниз на ушастую рыжую голову Мичи, который звал ее. — Поди сюда.

Она быстро извинилась перед Симбой и как раз подходившим к ним Чумом и отошла в сторону, куда ее звал волк. Оно и хорошо. Этим двоим надо поговорить, а она будет только мешаться. По крайней мере Нала надеялась, что ее друзья смогут найти в ближайшее время возможность, чтобы все обсудить.

— Что такое? — спросила она и перевела взгляд на маленького львенка, сидевшего возле Керу, когда Мичи кивнул в его сторону.

— Я нашел его сегодня в лесу, — тихо начал объяснять волк. — Малыш чуть в пропасть не свалился то ли сослепу, то ли с перепугу. Но он один, матери нет. И я надеялся, что нам удастся оставить его с этими милыми дамами, — теперь он кивнул в сторону львиц, что оживленно что-то обсуждали с Ни, — но так как они, по всей видимости, намерены идти с нами драть гиенам бока, его придется тоже взять. Как мы потащим львенка через пустыню?

Нала вздохнула. Изначально она думала, что львенок и пришел с Ни и его львицами, но, очевидно, ошиблась.

— Как-то. Не оставим же мы его тут? — просто ответила она. А что им еще остается? Волк недовольно тряхнул головой, но крыть действительно было не чем. — Разберемся как-нибудь с этим. Лучше расскажи мне что тут происходило пока меня не было.

Мичи принялся быстро пересказывать насыщенный на события (пусть и не самые разнообразные) вечер, заодно назвал ей имена всех пришедших с Ни львов. А усталость, воспользовавшись передышкой в карусели эмоций, коей был сегодняшний день, незаметно подкралась к самке. И все же, при всем при этом, она чувствовала себя хорошо и, пожалуй, даже была счастлива. Они идут домой. Не сию секунду. Но завтра, может послезавтра. В явно обозримом будущем. И уже ничто их не остановит.

————>>> Таймскип в три месяца и пустошь

Отредактировано Нала (5 Фев 2020 23:28:38)

Не успел я уложить свою тушу на землю, позволив расслабиться не только телу, но и мыслям, как меня тут же насторожил диалог Тимона и Пумбы. Я, приподняв уши, с неподдельным вниманием стал наблюдать за тем, как сурикат, активно жестикулируя, пытался объяснить своему другу истинную причину ухода Симбы и Налы с общей поляны. Откровенно говоря, чувствовал я себя сейчас точно так же, как и сам Пумба, по-идиотски щуря глаза и лихорадочно бросая взгляд на то место, в котором ранее скрылась моя дочь. Потом я вспомнил о том, что точно также улизнула Иша — это окончательно заставило меня усомниться в моих родительских способностях.

Я не знал, что делают отцы в таких случаях. Я не знал, как реагировать мне, старому льву, на то, что мои львицы уже повзрослели и стали интересоваться противоположным полом. Однако после таких прогулок обычно появляются детеныши, которых не всегда можно успешно вырастить и прокормить. Когда, предположительно, родилась Нала, я был гораздо младше ее нынешнего возраста, но даже это не успокоило меня: я все еще не знал, как общаться с самкой, взросление которой я успешно проморгал. Кроме того, меня беспокоил Симба, который в первую и единственную нашу встречу не оставил о себе каких-то приятных впечатлений: я бы наверняка не желал такого возлюбленного для своего дочери. Даже с учетом того, что он будущий король. С Ишей было еще сложнее: она была гораздо младше, чем Нала, когда я нашел ее, но в основном я просто ухаживал за ней, не пользуясь особенными воспитательными методами: кормил, поил, грел и защищал от опасностей. Я мог дать ей совет, научить охоте или базовым боевым приемам, но я никогда не задумывался о том, что она может когда-то уйти от меня или, — что еще хуже, — уйти с другим самцом. Само собой, я об этом с ней никогда не говорил и не знал, как мне лучше и правильнее реагировать теперь. Я боялся, что Симба или Чумви бросят их в одиночестве, как когда-то я оставил Сарафину. Именно поэтому мне хотелось найти обеих самок, усадить рядом с собой и отгонять каждого взрослого льва, что приблизиться к ним, но я не мог сделать этого по нескольким причинам: они стали взрослыми и кто я вообще такой для них?

Для Иши — всего лишь лев, который даже отцом-то ей не являлся, а для Налы — совершенно чужой самец, которому, очевидно, нечего делать, от того он и потащился ради чужого королевства через пустыню.

Я ощутил вдруг такую невообразимую тоску, что пропустил мимо ушей половину рассказа друзей рыжегривого самца; очнулся только, когда Мичи пояснил самке, где и при каких обстоятельствах нашел маленького Тарту. Я склонил голову, взглянув на детеныша, и подумал про себя, что сейчас мы с ним почти одинаково одиноки.

— Мы не оставим его, — твердо сказал я Мичи и заметил краем глаза, как супруга Ни тепло улыбнулась и поспешно закивала на мою реплику. В компании этого самца львиц много, поэтому я почти был уверен, что сердобольные самки сами изъявят желание взять малыша под опеку, но когда я вслух произнес эту фразу, то об этом даже не думал, имея в виду себя самого и моих спутников.

Мне почему-то так «везло» на маленьких львят. На моей памяти это был третий сирота: первую, маленькую самочку, я нашел возле Земель Гордости и воспитывал ее приличное количество времени, пока, в конце концов, не принял решение отвести ее в соседний прайд и там оставить: моей целью было попасть на территорию Скара, чтобы оставаться рядом с Сарафиной, но условия для жизни там были максимально плохи, поэтому я не стал портить детство маленькой львице. Ишу я нашел намного позже: она резко отличалась от прежней малышки, поэтому ее я уже оставить не смог, да и не было причины на это, ровно как и желания. Теперь появился Тарту, который, пока я отвлекся на разговор с Ни и Мичи, успел тихонько пододвинуться к моему боку и умиротворенно заснуть.

Наверное, Айхею делает это специально, чтобы я исправил свою ошибку, совершенную еще в далекой молодости, когда оставил родную дочь.
Я и сам начал погружаться в тяжелую дрему, устав от бесконечного потока мыслей и волнения за обеих львиц, что не сразу понял, когда на поляне снова началось какое-то шуршание и шум. Я нехотя разлепил оба глаза, поднял голову, всматриваясь в источник волнения: между песочными аккуратными головами самок можно было разглядеть рыжую легко узнаваемую гриву. Сердце мое бешено застучало: с ним ли была моя дочь? Я все же аккуратно поднялся на лапы, стараясь не потревожить Тарту, чтобы лучше разглядеть, привел ли он с собой Налу, а, заодно уже, понять, почему его появление так взбудоражило львов.

На сердце стало легче, когда я убедился, что она выглядела спокойной и даже, быть может, счастливой.  Я искренне хотел верить, что Тимон и Пумба лишь фантазировали на их счет, что переживать не стоит; как я понял, она и Симба раньше были лучшими друзьями, так что, наверное, нет ничего страшного и удивительного в том, что для разговора он позвал именно ее. Тут мысль моя оборвалась, потому что за Симбой показалась довольная морда Иши. Я вскинул бровь: а чего, собственно, они обе такие счастливые?

Симба поздоровался, я сделал то же самое в ответ, пока Иша пробиралась ко мне сквозь образовавшуюся толпу.

За дочерью шел Чумви, — кто бы сомневался, ушла ведь она с ним, — но его больше интересовало происходящее на поляне. Я нетерпеливо тряхнул головой, когда Иша подошла ко мне почти вплотную.

— И где ты пропадала?

Она, как и всегда, ворчливо буркнула в ответ, зарываясь носом мне в гриву. Я довольно сощурил глаза, — ну, как я мог думать о том, что одинок? — как она уже облокотилась на Чумви, который был занят сосредоточенным разглядыванием стоящего посреди поляны Симбы, но, тем не менее, шоколадный прильнул щекой к ее ушам.

Все же мои опасения подтвердились — это было понятно без слов. От дочери пахло львом и пусть не так, как обычно пахнет при близости, но прижимались они друг к другу явно не в первый раз. Я бросил сосредоточенный взгляд на шоколадного самца (так хотелось сказать ему, что если он обидит Ишу…! И так раздражало, что он проигнорировал меня: я же не последний лев, в конце концов!), я думал о том, как я мог упустить такой важный этап в жизни дочери, как вдруг раздался голос короля.

Я повернулся к нему, думая о том, почему все происходит так спонтанно, быстро и в одно время. Рассеянно слушая его речь, я не мог не подметить, что от прежнего злобного и неприятного самца почти не осталось и следа. Я даже не мог предположить, что могло послужить такой перемене, но надеялся, что она была к лучшему. По-крайней мере, я был почти уверен, что бездумного гнева от него уже можно не ждать: больно робко он оглядывал присутствующих, когда закончил свою небольшую речь. И когда я встретился с ним взглядом, то положительно, почти одобряюще, кивнул. Конечно, я пойду за ним, но не ради его самого и даже не ради Земель Гордости: только ради Налы и Сарафины, потому что я знал, как для них это важно.

Симба сделал шаг вперед, как к нему тут же подступились окружавшие его звери. Я слышал голос Тимона и Пумбы, заприметил с нескрываемым удивлением даже Тириона, который все это время предпочитал оставаться в тени (что же, позиция наблюдателя в таких случаях весьма полезна). Он усердно и упорно прокладывал к королю дорогу, а следом за ним уже поднялся и Чумви. Я проводил его взглядом, а потом взглянул на Ишу.

— Он у меня на особом контроле, — зачем-то сказал я ей и по-доброму нахмурился, усердно делая вид строгого папочки. Пусть она думает, что я шучу, когда на самом деле я серьезно переживал и собирался сделать все возможное, чтобы моя дочь не обожглась, как когда-то случилось с моей возлюбленной. Нет, конечно, Чумви был хорошим львом, надежным и сильным, но достаточно импульсивным и горячим, кроме того, молодым и идейным: я не был уверен, что любовь может занять важное место в его сердце.

А потом поднял морду и задержал взгляд на Нале, которая, наконец, отошла от Симбы и была уже на довольно близком расстоянии от нас. Мичи кивал ей на львенка и что-то говорил. Его наверняка волновала дальнейшая судьба Тарту, но я был уверен, что Нала займет мою позицию и согласиться с тем, что львенка необходимо взять с собой. В пустыне у него больше шансов выжить в компании взрослых львов, чем в оазисе в одиночку.

Я встретился взглядом с Налой: она действительно была счастлива, и я даже знал почему. Я рад, я был искренне рад за нее, но что-то в глубине души не давало мне покоя: быть может, ее странный уход с Симбой, быть может, предстоящая битва, а быть может, мое собственное смятение, что я не мог поддержать ее должным образом в такой ответственный и важный для нее момент.

Ведь кто я был для Налы? Всего лишь какой-то лев, всего лишь какой-то мамин друг, который зачем-то, по доброте душевной, наверное, решил последовать за ней.

Я отвернулся от нее, взглянув сначала на Ишу, а потом на Тарту. Все только-только начиналось, поэтому во мне говорило смутное желание защитить их. Защитить всех.

——→>>Таймскип в три месяца ——→>> Пустошь

Отредактировано Керу (26 Янв 2020 13:09:22)

>>> Великая пустыня >>> Песчаные дюны >>>

—————

За время этого небольшого «путешествия» шакалов со львицей градус напряжения между противниками снизился. Не исчез полностью, конечно, но Кобэ и его семейство уже не ожидали нападения исподтишка, Лузала пару раз поправила тушу орикса на спине кошки, когда она (туша) начинала «скатываться», а Эйо даже пару раз поинтересовалась у серой хищницы, как та себя чувствует. Говоря откровенно, чем ближе их небольшая группа была к Оазису, тем больше юная целительница переживала за Диару: густые зелёные заросли только-только показались на горизонте – по незнанию их можно было даже принять за мираж, – а львица уже стала заметнее хромать, да и вообще было видно, что идёт она из последних сил. Да, одна она вряд ли выжила бы в пустыне, не зная, куда идти... Впрочем, тут были и свои плюсы. Например, палящее солнце и страшная жара быстрее запекли кровь на свежих ранах хищниц. Не то, чтобы Диара могла умереть от кровопотери, но во всяком случае от почти мгновенного заражения крови это точно могло спасти.

– Мы уже почти пришли, – попыталась подбодрить Эйо их «носильщика», но не получила даже взгляда в ответ. Показалось ей или кошка лишь фыркнула в усы? Ох, какая разница... Поскорее оказать ей и себе помощь – да и разойтись. Вернуться в логово, как следует набить пузо (вон ещё сколько мяса осталось!) да свернуться калачиком под каким-нибудь широко растущим кустом в тени. Сон – лучшее лекарство.

Трава, на которую они ступили, приятно охладила лапы – даже здесь, на открытом пространстве, где деревья не отбрасывали тени. А стоило юной хищнице услышать журчание воды, как она с радостным «Пришли!» ринулась вперёд, к Тихой реке, чтобы с удовольствием погрузить свои лапы в холодную воду и как можно скорее утолить жажду, мучавшую её последние несколько часов. Её родители, впрочем, были не настолько беспечны, хотя тоже, безусловно, натерпелись – Кобэ, например, во время всего их пути то и дело раз за разом протирал глаза, пытаясь извлечь оттуда попавший в начале драки песок. Ух, с каким бы он удовольствием сейчас погрузил свою морду в реку и дал воде вымыть всю гадость! Но нет, шакал был ответственен за жизнь и здоровье своих близких, а кто её знает, это сумасшедшую – а ну как сейчас скажет «Спасибо за помощь» и, хищно улыбнувшись, отведает шакалятины? Словом, как бы Кобэ ни хотел взять пример со своей дочери, он всё же продолжал внимательно следить за действиями Диары: прищурив глаза, наблюдал, как его верная спутница жизни помогает врагу опустить тяжёлую тушу орикса на землю.

Справившись со своей задачей и тут же чуть ли не отпрыгнув от соперницы, Лузала посеменила к супругу и что-то шепнула ему на ухо. Тот в ответ лишь коротко кивнул, продолжая при этом следить за Диарой, конечно же, а взрослая самка шмыгнула в кусты, тут же куда-то исчезнув.

– Дай осмотрю твою лапу, – подойдя ко львице, мокрая вплоть до самого пуза Эйо дождалась разрешения Диары. Она была молода, но отнюдь не глупа – понимала, что хищница, вероятнее всего, ожидает от них такого же подвоха, как и они – от неё.

– Будь осторожна, – дал ей тем временем наставление отец, сев на землю, – мы не знаем, что нам ждать от неё.

Что ж, такта Кобэ было не занимать. Ну, а иначе ему не удалось бы сохранить в целости и сохранности свою семью. В ответ на реплику родителя Эйо лишь дёрнула ухом, как там, в пустыне – да, мол, услышала, поняла, но никак не стала на это реагировать. Как следует обнюхав рану, уже успевшую покрыться не только запёкшейся кровью, но и песком, юная целительница отошла на пару шагов от львицы.

– Тебе надо её хорошенько промыть, смыть песок и кровь. Справишься сама? А я пока... Она была где-то здесь... – на середине фразы посеменив в сторону росших на берегу реки растений, Эйо почти сразу уткнулась носом в землю в поисках нужных ей трав. «Эти жёлтые не те, синие тоже... Красный, нужен красный цветок. Нет, не этот красный. Ага! Так, теперь алоэ...» – подобного плана мысли крутились в голове юной самки, пока она искала необходимые целебные растения. Эйо не могла сказать, как долго продолжались поиски нужных ей трав, но как только всё было найдено, Диара уже больше была похожа на какое-то болотное чудовище – длинная шерсть сосульками свисала с тела, а по этим «сосулям» стекали огромные ручьи воды. Эйо улыбнулась от вида хищницы – пусть львица ещё скажет спасибо, что не засмеялась в голос! А ведь так хотелось... Но собственная жизнь дороже. Отчего-то юному шакалу казалось, что хищнице не понравится, если над ней будут так откровенно смеяться. И всё же улыбку сдержать у юницы не получилось.

Внимательно осмотрев и обнюхав раны серой самки, Эйо попросила Диару лечь на землю на правый бок:

– Рана на боку пустяковая и затянется очень быстро, – поспешила она успокоить кошку. Куда больше целительницу волновала травма на левой лапе львицы. – А вот её лучше обеззаразить. Да и кровь, как видишь, всё ещё продолжает течь... Это потому что мы содрали образовавшуюся коросту. Так было необходимо! – поспешила она пресечь возражения самки вроде «так и не надо было её в воде мочить». – Вот, разжуй это, чтобы было быстрее, – положив перед Диарой свежесобранную Маи-Шасу и сорванный по пути широкий лист какого-то растения, на который одиночка могла бы эту кашицу положить, сама травница занялась алоэ: взяла стебель, слегка погрызла, чтобы выпустить целебный сок, и обмазала им лапу львицы. – Всё? – удостоверившись, что её пациентка достаточно тщательно пережевала Маи-Шасу, Эйо подвинула лист с лекарством ближе к лапе, а взамен этого к морде львице подсунула ещё одно растение. – Это обезболивающее, съешь, – не слушая возражения или согласия противницы, юная травница нанесла полученную кашицу поверх сока алоэ, а лапу Диары накрыла ещё одним широким листом.. – Сок травы помог обеззаразить рану. Ей ничего не угрожало, но лучше перестраховаться. Красные цветы, которые ты жевала – это Маи-Шаса, она останавливает кровотечения. Запомни, может пригодиться в будущем... если вновь попадёшь в такую ситуацию, – несмотря на всю её доброту, Эйо всё-таки не преминула напомнить львице о случившемся. – Лист лучше как-нибудь закрепить, чтобы он не сползал. Это можно было бы сделать с помощью лиан, но я пока так не умею. Можешь попробовать найти мартышек и попросить их. А можешь какое-то время полежать здесь, чтобы сок успел впитаться, а кровь – остановиться.

Подобрав остатки трав, Эйо подбежала к отцу:

– Поможешь? Надо выдавить сок и накапать его на мою рану, – конечно, юница и сама могла бы это сделать, если бы львиные клыки прошлись не по шее, куда она не могла достать. Кивнув, Кобэ повторил действия, которые до этого провернула сама Эйо.