Я родилась в семье одиночек, на нейтральной территории... - Тори вкратце поведала свою историю. Икси так давно был в родных краях, его путь до оазиса был похож, но он обитал под опекой прайда Муфасы, до кончины правителя и его опекуна Сафу, он бежал и остался в оазисе один, он и жил здесь один до прихода в эти земли Оззи, а теперь делом Оззи занялась Сольвейг, Икси был благодарен ей. Искренне в душе он благодарил каждого товарища, за то что он не одинок, за то что он обрёл семью и, несмотря на то, что империя принимала к себе зверей любого вида, выла ему будто кровной роднёй.
Появление Симбы для Икси было как удар прошлого, удар в самое сердце. Перед его глазами как в самом ужасном сне пролетело ущелье, стадо и дерущиеся львы. Обвал и коварство Скара. Страх, сожаление, ведь у Сафу была семья, жена, дети. Что говорить о короле? Почему Симба здесь? Почему он скрывается? - Одноглазый сел, подобрав к себе лапы: Похоже слухи, которые передавал Лонас от других птиц правдивы, Скар захватил прайд, значит Симбу все считают погибшим? - Он посмотрел на сверженного принца, в его взгляде читалось сочувствие: В его беде виноват я!
Так. Давайте решать проблемы по мере их поступления, - голос Сольвейг вывел красногривого из раздумий и самобичевания, он мотнул головой, отбрасывая ненужные мысли: Я должен позаботиться о моём доме, если я смогу как-нибудь помочь Симбе, я сделаю это, непременно, а пока...
…был бы признателен вам, если бы вы не распространялись о том, что видели меня на землях Оазиса. Вообще, что видели меня, - Икси кивнул.
Конечно, друг, если тебе это поможет, мой рот на замке.
Икси, Тори, тем не менее, я все равно попрошу вас сделать то, что я сказала раньше: нам нужно закончить патруль, и это сейчас в приоритете перед всеми другими проблемами. Поэтому, пожалуйста, отправляйтесь на луга, и, если не встретите там проблем, встретимся совсем скоро на поляне в Логове. Удачи вам.
Так точно, доброго вам пути, Сольвейг, Симба, - рыжий кивнул императрице и свергнутому принцу, улыбнулся подошедшему гибриду, чьего имени Икси не знал, но , исходя из всего, тот был знаком с Соль, и обернулся к Тори:
Я знаю короткую дорогу до лугов, но один момент, - лев ловко забрался на первую ветку ближайшего дерева и подозвал к себе мартышку. Зверёк, пусть и выглядел напуганным, подобрался ближе, дабы выслушать правую лапу новой правительницы: Малыш, я хочу попросить тебя и твоих друзей о маленькой услуге: мы с моей спутницей отправимся на цветущие луга, где растут прекрасные цветы... Не могли бы вы сделать для неё небольшой подарок из них? - Казалось, что обезьянка замешкалась: отказать хищнику страшновато, а выполнить просьбу? Пожалуйста, - Икси попросил от всего сердца. Похоже это окончательно убедило обитателя деревьев, бросив быстрое "хорошо", мартышка ловко поскакала по веткам в направлении лугов.
Тяжеловато спрыгнув на землю, Икси встряхнулся, он всё же не столь ловок, как леопард, для того чтобы лазать по деревьям:
Следуй за мной, - обратился он к Тори, кивая на еле заметную тропу среди зарослей: Цветущие луга поистине красивое место, вот увидишь, тебе там понравится!
===> Цветущие луга

А Амадей с радостью согласился на его предложение, отправится и поискать хоть какой-нибудь источник воды, пусть это будет даже лужа. Хотя, наверно, лужа сейчас подошла бы больше всего, потому что не известно какие хищники могли прятаться в мутной воде местных озер. А лужа – вот она! Вся, как на подушечке лапы, просматривается со всех сторон и не глубокая, манящая своей прозрачной, теплой от лучей солнца водой. Да, Дуго был готов даже на теплую воду.
Как говорится: Воду? Теплую? Из лужи? Утром??? Буду!!! Но пока на их пути не попадалось никаких источников влаги, или даже намека на то что питало этот дивный уголок зелени в пустыне, берегущий путников от верной смерти среди песков. Дуго медленно шел вперед. замирая при каждом шорохе, но не от того. что боялся, будто на них может неожиданно выпрыгнуть крупная кошка, а для того чтоб в полной мере насладится той симфонией звуков, что рождал этот дивный лес. Даже буря, что пролетая над оазисом. Продолжала выть в бессильной злобе, сейчас казалась лишь частью мелодии, напевающей двум коркутам о жизни, спокойствии и достатке. О том, что Оззи отошел от дел, а на его место пришла новая, пятнистая хозяйка, им еще предстояло узнать. А пока, оба самца находились в сладком неведении – ведь их путь лежал напролом через заросли. А кошки прошли более удобными, известными им тропами. Потому-то и не встретились, как говорится в одном из рекламных роликов: потому и не кусают.
Проходя под рухнувшим на бок деревом, ствол которого за многие годы зарос зеленым мхом, но все еще оставался крепок, Дуго в очередной раз замер, вслушиваясь в пение птиц над головой. Хотя, надо отметить, не пение это было вовсе, а так, ругань. Кто-то кого-то гнал из гнезда, обвиняя в широкополосном блядстве и супружеской измене, а так же, потворстве в разведении в оазисе небольших, ярко-желтых птичек. Крылатые супруги ругались, и сверху сыпались мелкие веточки, падали листья, а иногда и перья буйной парочки, отмечая местоположение их дома на ветвях и территорию конфликта, в который если вдуматься, лучше не лезть. Все это дополнял шелест ветра, долетающий сверху, оттуда, где бушевала буря, пославшая этого скромного, тихого разведчика. Ветер наблюдал за коркутами и птицами, все еще надеясь, что те все же сойдут с ума и вернутся в пустыню, под удар голодной, неутомимой хищницы, что гнала легионы песчинок прямо к морю, через всю пустыню, собирая на берегах океана свою армию клонов для генерального, но изначально проигранного сражения. Потому что океан – это бездна, вечность, сама жизнь и чья-то судьба. Возможно, судьба Дуго и Амадея, но ни тот ни другой про океан не знали, а то бы Дуго уж точно сорвался бы в поход на его берега. Да так и замер на них песчаной статуей, красивой, но не долговечной, пораженной красотой водного простора, который когда к нему не приди, вроде один и тот же, но всегда разный. Столько воды… вот и сейчас да слуха замерившего на месте Дуго долетал колокольчик скользящего между камней ручейка, сливаясь с пеньем птиц, шелестом листьев, что ласково трепал ветер-шпион, уже явно ни на что не надеявшийся, потому что, видимо, знал, что будет дальше.
Знал… Уши полосатого повернулись, словно две антенны радара, вылепляя из мелодии один звук, что бы приятен разуму и заставлял биться сердце чаще, словно зов, заставляя идти через преграды за ним. И Дуго пошел, не торопливо, не уверенно, но с каждым шагом все быстрее, потому как зов усиливался, становился громче. Пока не вывел его к тому месту. Где серебристая змейка ручейка спрыгивала с обрыва темного от времени валуна вниз. прямо под корни многолетних деревьев, чтоб превратиться небольшое, поблескивающее в редких лучах солнца, с трудом пробивающего кроны, озерцо. Ну как озерцо? Места было как раз для Дуго и Амадея, при том глубиной этот водоемчик. Скопившийся в небольшой впадине едва бы мог скрыть плечи одного из коркутов, если тот в него ляжет. Да и зачем? Здесь и сейчас, оба они хотели пить, а что будет дальше - никто из них не думал, причем не в силу скромного ума, а в силу того. что край этот тих и прекрасен и полон всего того, что нужно для жизни этим двум самцам. Ну, разве что кроме самок.
- Амадей, а вот и вода! – без надобности сообщил полосатый, хотя и так понимал, что его друг давно уже осознал что источник живительной влаги близко. На морде его играла детская, наивная улыбка и Дуго видел, что пятнистый едва сдерживает себя, чтоб не пуститься в пляс или не сотворить какую-нибудь глупость, свойственную молодежи, но зачем то себя сдерживал. А Дуго был для этого стар. Хотя нет, не был стар конечно, но тоже зачем то себя сдерживал, хотя и желания пуститься в пляс у него было поменьше, ввиду возраста. Он подбежал к воде первым и начал жадно лакать, хотя в этом не было совершенно никакого смысла – воды было более чем достаточно и места тоже, так что толкаться им явно не придется, а вот что касается мытья…
Напившись, Дуго сел рядом с водой, терпеливо дожидаясь, когда Амадей наконец, утолит жажду, а затем, мягким тоном предложил:
- Залезай. – кивнув на водоемчик: - Воды в этих местах полно, а нам надо привести себя в порядок перед встречей с Оззи.

>Начало игры<
офф: не имею отношения к другим отыгрышам.

Перед глазами все еще бегали солнечные зайчики – это сказывался солнечный удар, который львица получила не так давно. Найденной лужицы не хватило для того, чтобы напиться, поэтому она медленно, пошатываясь, брела через многочисленные кусты. Почему через кусты? Потому что с координацией не все в порядке и ее периодически заносило. Зрачки были расширены, она тяжело дышала, даже пыхтела временами.

Черт возьми, угораздило же меня послушать Таурт и переться вместе с ней через эту чертову пустыню. Да и она запропастилась куда-то… Надеюсь, что она где-то здесь.

Несмотря на то, что ей хотелось наподдать сестре по ушам, она все же скучала по ней и беспокоилась. Ужаснее было то, что она больше не чувствовала рыжую, как могла делать это прежде. Мафдет скидывала это на усталость: она не ела уже которое время, так как была не в том состоянии, чтобы поймать себе хоть что-нибудь съедобное. Она перебивалась ягодами, которые выглядели вполне себе приемлемо. Однако после последнего приема пищи ее вырвало, посему в желудке было пусто. Сейчас ее меньше всего волновало, есть и существуют ли поблизости живые существа – главной задачей было найти источник воды, желательно прохладной, а потом уже разобраться, что к чему.

Она в очередной раз пошатнулась и споткнулась об сучок, который не заметила в силу своей утомленности.

Да чтоб тебя!

Мафдет распласталась на земле, нахмурившись. Лапы не хотели ее слушаться, однако голод вместе с жаждой требовали найти что-нибудь и как можно скорее, пока она откинула ласты. Львица подтянулась и попыталась сесть, что получилось у нее довольно неуклюже. Она попыталась осмотреть себя на предмет всяких колючек и ссадин, которых к счастью не обнаружилось, а возможно она и не заметила их. Между тем, она решила повнимательнее осмотреть местность, где сейчас находилась: ее окружали бесчисленные деревья, что не могло не радовать, однако сучья и пеньки осложняли ее без того не простой путь. К тому же она слышала шумную болтовню мартышек и чириканье птиц, что было уж слишком для ее бедной головушки. Так же ее нос почувствовал запах воды, что было очень даже хорошей новостью.

Похоже, что сегодня мне везет больше чем обычно. Надеюсь, что удача не оставит меня, когда я попробую поохотиться, правда с моим-то состоянием… Боюсь, что могу рассчитывать только на мелких грызунов. Но на какое-то время этого может хватить.

Львица широко разинула пасть и зевнула: она порядком выбилась из сил, пока шла. Но к чему сидеть здесь и прохлаждаться, когда где-то там есть то, что поможет ей утолить жажду? С этими мыслями она попыталась встать, что к слову в этот получилось даже лучше, чем в предыдущий и медленно побрела на источник запаха.

Долго ли, коротко ли, но Мафдет добралась до реки: это подняло ей настроение, и львица улыбнулась.

Отлично, мой нос не подвел меня.

Она принялась аккуратно спускаться к берегу, боясь поскользнуться и упасть в воду. Берег был мягкий и скользкий, видимо влажность здесь была выше. Ее лапы уже были в грязи из-за чего выражение морды приняло кислый вид. Она недовольно буркнула и принялась лакать прохладную водицу.

Однако не стоило ей пить так много, ибо горло обожгло прохладой настолько, что было даже больно, после чего львица отпрянула и попыталась карабкаться обратно, что далось ей с трудом.

Проклятье. Заболеть мне надо в последнюю очередь. Ну и мышеголовая же ты, если позволишь этому случиться.

Пару раз она скользила обратно к реке: здесь было ужасно склизко. Но на третий она все-таки смогла забраться наверх, после чего принялась вытирать лапы об траву – грязь была липкая и вязкая, что раздражало.

Закончив с приведением себя в божеский вид, Мафдет отправилась на поиски добычи: ей определенно требовалась еда, несмотря на усталость. Кошка принялась смотреть по сторонам, нервно дергая кончиком хвоста: что-то ей не нравилось здесь, но что конкретно – она не могла понять.

Отредактировано Мафдет (7 Янв 2016 18:35:22)

Рыжий лев, что когда-то был крон-принцем самого крупного и могущественного прайда, выглядел странно. Его затравленный взгляд, язык его тела. Все указывало на то, что Симба пережил многое. И что он не доверяет тем, кого видит перед ним. После слов Тори, самец отступил назад. Выглядел он пугающе, поэтому кремовая невольно повторила его движение, сделав шаг в сторону Икси, как бы ища защиты.
Львица беспокоилась за Симбу, потому что даже не представляла, через что он прошел за эти годы, но и за себя она тоже боялась. Вдруг он решит напасть. И что тогда? Она не хотела драк и конфликтов. И кремовая совсем не умела драться. Охотницей она была неплохой, но драться с себе подобными… нет уж, увольте. К счастью, в разговор вступил другой лев. Точнее, не лев, а какой-то странный гибрид. Тори никогда раньше не видела этого пятнистого, но была благодарна за его фразу про зомби. Это неплохо разрядило ситуацию.
Симба, кажется, расслабился. Из взгляда ушла нервозность. Он был все еще насторожен, но явно не агрессивен. Бывший принц выслушал всех внимательно, но не ответил. Да и Тори не нуждалась в ответе. Честно говоря, ей уже очень хотелось уйти отсюда подальше, прихватив с собой Икси. Уйти от этой суеты и наконец пообщаться с этим красногривым самцом, который почему-то крайне заинтересовал ее. Впрочем, Сольвейг сделала все за нее. Пятнистая решила, что ей нужно переговорить с пришельцем наедине.
— Икси, Тори, тем не менее, я все равно попрошу вас сделать то, что я сказала раньше: нам нужно закончить патруль, — произнесла она, а затем объяснила, куда им идти.
Предстояло пойти на луга. Где они, кремовая понятия не имела, так что она понадеялась на своего спутника. Кажется, темная самка уловила отношения между ними, поэтому отправила Икси и Тори вместе. А может быть, это было просто совпадение. В любом случае, львица была рада уйти из этого леса. Она кивнула Соль и повернулась к красногривому. Он как раз закончил говорить о чем-то с маленькими обезьянками. Тори решила не лезть в его дела.
— Следуй за мной, — сказал Икси и нырнул между деревьями. Тори попрощалась с теми, кто оставался на поляне, и пошла за ним.
———————————————>Цветущие луга

Мафдет с неохотой оторвалась от поедания грызуна, которого очень долго пыталась выловить. Этот мелкий паразит не хотел вылезать из своей норы, поэтому львице пришлось терпеливо ждать, учитывая то, что сил на более крупную добычу у нее бы не хватило.

Уже полдень. Я провозилась с ним все утро! Чтоб ему на том свете не единожды четырхнуться.

Время не ждало, а ей было необходимо узнать, где она находится и к кому можно было бы обратиться. Жаль только, что поблизости не было ни одной души. И кого спрашивать? Деревья? Она покачала головой и облизнулась: с этим определенно надо было что-то делать. Не торчать же в этой дыре всю оставшуюся жизнь, а?

Щито поделать.

Она потянулась, мысленно думая о том, что здесь не так уж и плохо, несмотря на влажность. Не так жарко, как в пустыне. Ну да, сравнивать пустыню с джунглями – верх гениализма. Львица лизнула правую лапу и принялась умываться – надо было смыть с себя все эти дурацкие мысли. Сейчас было важно – сосредоточиться на поиске того, кто мог бы ей помочь. И этот кто-то должен быть не злобным и не враждебно настроенным. Но она здесь впервые, поэтому не знает здешних порядков и обычаев. Вдруг здесь каннибалы живут?

Мафдет нахмурилась: голова выдавала сплошную чепуху. Видимо она нанюхалась тех красивых цветов, которые росли возле норы грызуна.

Ха-ха. Повелась на то, что они красиво выглядели.

Как бы ни было хорошо в тени дерева - надо было уходить. Кошка открыла пасть, вдыхая ею свежий воздух и наполняя им легкие. Так было намного легче, да и самочувствие заметно улучшилось. Зеленоглазая наконец-то подняла свой пушистый зад и направилась вглубь джунглей. Правда, это была совсем не глушь, это ей так казалось. Все же местность новая и неизведанная, вот и ошибается маленько. Кругом все так же пели надоедливые птицы, когда так хотелось тишины и спокойствия. Львица успела вспомнить, почему она ненавидит дневное время суток, а заодно и отметить то, что деревья смотрятся довольно живописно: лианы свисают с веток, точно большие змеи, а при солнечном свете самые верхушки кажутся паутинками, похожими на замысловатые узоры.

Мафдет прищурилась: ей не нравилось то, что было слишком много солнечного света: ее шкурка темная, а потому быстро нагревается, что не есть хорошо. Она периодически открывала пасть пошире, чтобы обеспечить себя прохладой. Она даже пару раз останавливалась возле маленьких луж, чтобы напиться, восполняя тем самым запас жидкости в своем теле.

А здесь не так и уж плохо. Место красивое. Я все же надеюсь, что Таурт где-то здесь…

Расслабленная до такой степени, что позабыла об элементарной осторожности и всегда такая внимательная Мафдет не заметила, что к ней кто-то подкрадывается. Она заметила это в самый последний момент: когда буквально в паре метров от нее стоял лев. Во-первых, он был больше, что логично, а во-вторых, появился так неожиданно, что сердце львицы чуть в подушечки не ушло.

Да, только инфаркта мне здесь не хватало.

Ее морда приняла соответствующее выражение, мол «какого черта ты вытворяешь, приятель?». Правая бровь медленно поползла наверх, а глаз начал нервно дергаться. Но это временно – через пару секунд ее мозг переварил полученную информацию и скомандовал телу немедленно успокоиться и отставить панику, после чего мышастая принялась разглядывать сей субъект. После беглого осмотра она пришла к выводу:

Какого тушканчика здесь творится? Что с ним? Почему он такой помятый? А меня вот так вот никто не побьет? Я ведь не такой ас в борьбе, как моя сестра.

Кстати, Мафдет, этот индивид может быть ее видел, а ты могла бы спросить у него?
И вообще спросить, в какой жопе мира ты находишься?
Ага, и пошлют меня с моими вопросами обратно в пустыню.

Но прежде чем мозг загрузился сплошными вопросами и анализом, последовал вполне логичный для такой встречи вопрос. Львица успела заметить, что в округе как-то даже тише стало. И, что от него кровью пахнет. А потом она подумала о цвете его глаз, а потом и о смысле жизни. Льву можно было посочувствовать, что его собеседница оказалось такой «тормозной» в ответах на вопросы. Нет, вы не подумайте, она просто немного в шоке от всего происходящего – нервная система немного кукукнулась, а так все sehr gut.

Ау, женщина, тебе ответить надо что-то, а то он уйдет, и тебе придется искать нового. Нового. Это было бы плохо.

- Гм, а может ты для начала сам назовешься? - прозвучало слишком нагло и дерзко, но не стоит винить ее оплошность, ведь она столько успела пережить: сначала смерть матери, потом путешествие через пустыню со всеми вытекающими из этого последствиями.

Эм, так не принято отвечать. Мама бы тебя по голове лапой ударила за такие некрасивые слова. Надо бы поправить положение, а то у него сложится плохое впечатление обо мне. Вот возьмет и не захочет помогать.

- Прошу простить мне мою грубость: просто я здесь не так давно, да и заблудилась маленько. Ты, случайно, не знаешь, где мы находимся? Я, как бы это сказать, издалека. И, - львица немного помялась на месте, показывая, что она совсем не хотела грубить – меня зовут Мафдет. –

Вот так намного лучше.

Она села на мягкую траву и склонила голову набок, принявшись более детально рассматривать льва, который навскидку был ей ровесником, а может быть и нет. Так же она отметила то, что на дереве, что находилось в нескольких хвостах от них, сидели обезьянки, которые, видимо, чего-то ждали.

Я надеюсь, что это не ритуал жертвоприношения. А то получится как-то грустно.

Как и следовало ожидать, реакция льва была мягко говоря неприветливой. Однако он даже вроде бы как улыбнулся, или ей это только показалось?

Жаль, я думала, что хоть кто-нибудь знает побольше моего.

Львица тяжко вздохнула, понимая, что ей придется преодолеть путь, конца которому она не знала, прежде чем отыщет свою горячо любимую сестру. Плохо, что сперва ей придется поговорить с леопардом. А что она знала об пятнистых кошках? Не так уж и много, если честно. Она видела их пару раз от силы, да и то на расстоянии. Что об этом говорила мама? Она говорила, что к ним следует относится с особой осторожностью, ибо род другой, привычки другие и так далее. Новость ее не особо порадовала, но выбирать не приходится: либо ты бежишь отсюда на все четыре стороны и методом научного тыка пытаешься во всем разобраться, либо тебе составит компанию этот милый юноша, который как раз сам и предложил пуститься в путь вместе. Ну, условно. Там же еще обезьяны в роли сопровождающих выступать будут.

- Хм, не думаю, что у меня есть особый выбор, поэтому приму твое предложение, - она встала и прошла мимо черногривого, нервно дергая кончиком хвоста – Кстати, ты так и не назвался. –

Мафдет подошла к большому раскидистому дереву, которое вероятно росло здесь уже пару десятков лет и принялась разглядывать мартышек, которые начала бурно о чем-то шептаться. Ей это совсем не нравилось.

Ц! Главное, чтобы в ловушку не завели, а то я их быстро на место поставлю.
Ага-ага, в твоем-то состоянии. Мафдет, кому ты это говоришь? Ты на ногах держишься еле-еле, признайся уже.
Главное, что он, кем бы не являлся, будет в роли недопрводника. Значит, вдвоем чисто теоретически можно дать отпор.
Ты его состояние-то видела, а? Он сдерживает себя достаточно хорошо, а вот тоже не прочь прилечь, вон как лапы у него чешутся.

Мартышки, кстати говоря, разгалделись. Устали, видимо, сидеть и ждать, поэтому привлекали к себе внимание. Какая-то из них, видимо старейшая и мудрейшая, поманила за собой своей мохнатой лапой, как бы говоря, что надо в путь отправляться.

Львица медленно переводила взгляд то с мартышек на льва, то со льва на мартышек. Все это казалось ей очень странным. Ей даже доверия особо никто не внушал.

Ну, надо же, неужели у тебя пятая точка нагорела, что ты об безопасности думать начала?

Надо признать, что внутренний монолог с собой был еще более странным, чем вся эта ситуация в целом. Но она до сих пор не могла объяснить появления этого голоса в своей голове. Может, это совесть? Или головушка немного тронулась, после случившегося. Во всяком случае, голос всегда внушал ей спокойствие и говорил разумные вещи. А еще тормозил, когда это требовалось. Правда, другие могли бы подумать, что она недалекая, потому все время молчит. Но Мафдет никогда об этом не задумывалась: ей было попросту плевать на мнение других.

Кошка посмотрела на небо, на котором по-прежнему не виднелось ни единого облачка, даже махонького. Она еще немного вглядывалась в куст, который рос неподалеку, а затем перевела свой взгляд вновь на льва, развернувшись на месте и все так же подергивая кисточкой. Она прижала уши, чтобы иметь возможность слышать все, что находится за ее спиной. Его вид вызывал скорее грусть, чем жалость. Нет, она не собиралась его жалеть, просто было грустно. У нее вдруг возникло ощущение того, что они как будто оказались в одной луже, ибо не так много знают об окружающей обстановке. Но, чтобы там себе не нафантазировала львица, все могло оказаться совершенно иначе: самец казался ей неразгаданной загадкой, которую не очень-то хотелось раскусывать. Она знала, что в чужую жизнь лучше не лезть, иначе проблем потом не оберешься.

Что-ж, была ни была.

Однако надо было позвать за собой то желто-рыжее нечто, что она и сделала: Мафдет обернулась и крикнула, но не так громко, чтобы ее слышали все джунгли, но достаточно, чтобы ее услышал лев:

- О, таинственный некто, ты собираешься идти вообще? Наши друзья уже из шкуры вон лезут, чтобы мы за ними следовали. Мне это, конечно, не особо нравится, но придется пересилить себя. – она двинулась следом за мартышками, которые в это время принялись скакать с одного дерева на другое.

Поспевать бы еще за ними! Ух, шустрые твари.

Они прыгали слишком быстро для уставшей львицы. Она опять умудрилась спотыкнуться и обругать все живое на свете. Глупо выглядит со стороны, наверное, но Мафдет взяла себя в лапы и уже рысью продолжила следовать за приматами, периодически оглядываясь назад, чтобы узнать, не отстает ли ее новый знакомый.
——————————–→ Куда-то за мартышками

По джунглям, пробираясь сквозь густую растительность, шла одна львица.  Оотви. Она шла не день, не месяц, она шла почти всю жизнь. Она, как и все, кто обитал здесь были одиночками. Движение- единственное, что могло продлить их жизнь. Если ты не хочешь быть растерзан враждебной бандой- двигайся, если ты не хочешь умереть в схватке с кошкой другого вида- двигайся, если ты не хочешь погибнуть от голода- двигайся. И эти двое покорно следовали этому правилу. Сложно сказать, куда она направлялась, скорее всего просто шла. Вот уже год, или больше прошло с того момента, как она оставила свою банду и начали жить другими законами. Да, даже в мелких "шайках" бывал устав, иерархия и какие-то законы, без них, как известно, распадается любой союз. Теперь же эти двое не подчинялись никому, их законами были их слова, приказы себе отдавали они сами, а о существовании должностей вообще успели забыть.
Кажется, самка шедшая впереди была чем-то раздражена. Лианы то и дело путались о ее лапы, или зацеплялись за хвост. Выбираясь из них львица недовольно жмурилась и мышцы на ее морде складывались "гармошкой". Фыркая и попутно пытаясь отбиваться от надоедливых насекомых, которых было полно в этой местности львица сказала:
— Боже, как я скучаю по равнинам, которые напрочь лишены этой ужасной растительности. Поскорее бы эти джунгли закончились. Интересно, я вновь окажемся на никем не занятых территориях или попаду в чей-то прайд, а если и попаду...Останусь ли там? —сложно было сказать, то ли это были мысли вслух, то ли Оотви обращалась к самой себе.

Отредактировано Оотви (14 Фев 2016 13:29:44)

—–→ Тихая река

А бородавочник-то оказался на диву шустрый. Мало того, что вонючка умудрялся не попасть в когти голодного хищника, то ускользая прямо из-под них, то оказываясь заметно впереди, так еще и неплохо петлял, уворачиваясь от мешавшихся препятствий. Львица не сбавляя скорости перемахнула через торчащий из земли толстенный корень. В очередной раз ей почти удалось схватить кабана за хвост, но тот издевательски умчался прямо из-под лап. То ли у бородавочника был обширный опыт по уходу от погони, то ли Нала после изнуряющего путешествия через пустыню стала сдавать позиции.

У Чумви дела обстояли не лучше. Самка слышала, как лев пыхтел где-то позади, пытаясь догнать несущихся на головокружительных скоростях зверей. Все-таки не зря охота – занятие самок. А Чумви, ко всему прочему, еще и очень грузный самец, естественно ему это занятие не с лапы. С другой стороны, не разделяться же им опять? Ничего, чай не растает, а помощь от него может быть будет.

Мичи же вообще непонятно где, может, вообще у реки остался. Куда ему гоняться за львами с его-то размерами?

В какой-то момент перед Налой, словно из ниоткуда выросло огромное дерево шириной, наверное, раз в пять больше, чем она в длину, и самке пришлось буквально оттолкнуться от него, чтобы не врезаться и не затормозить. Все, лишь бы не дать добыче возможность улизнуть. В любой другой ситуации, львица бы, наверное, подумала, что овчинка такой выделки не стоит. Однако голодные месяцы в пустыне и не менее голодные времена в прайде, заставляли самку идти на поистине безумные выкрутасы ради куска мяса. Даже, если этот кусок мяса – очень вонючий бородавочник и тощий сурикат, который разве что за зубочистку сойдет. Они не могут себе позволить брезговать даже этим, особенно, если оазис окажется большим и их поиски еще сильнее затянутся. Или выяснится, что добычи, окромя всякой мелочевки, тут не водится. Вот это будет «удачно».

Тем временем у бородавочника, похоже, открылось второе или даже третье дыхание. Даже удивительно сколько прыти и выносливости в такой жирной туше. Но, когда на тебя объявлена охота, еще и не такое сделаешь, лишь бы уйти живым. Нала это понимала, как никто другой. Свинтус умудрился вырваться вперед на довольно приличное расстояние, но самка не собиралась сдаваться. Да, даже если он сумеет как-то скрыться от глаз хищников, найти его по оставляемому свиньей не составило бы труда. Плюс, как опытная охотница, Нала прекрасно понимала, что все может измениться в любую секунду.

И именно это и случилось.

Нала смотрела, как, словно в замедленной съемке, бородавочник ныряет в кольцо из веток и корней и успешно застревает там, беспомощно подставив самые свои пикантные и вкусные части под зубы оголодавшим львам. Прекрасно! О лучшем раскладе и мечтать нельзя! Это же практически все равно, что добыча сама налетал брюхом е на когти. Львица подавила триумфальную ухмылку в пользу злобного оскала, уже предвкушая теплую кровь у себя на языке, как громогласное львиное рычание и шум откуда-то сзади заставляет самку резко затормозить и обернуться на налетевший на Чумви вихрь из желтой шерсти и пламенно-рыжей гривы.

Отредактировано Нала (31 Окт 2017 16:21:06)

Большие водопады——-»>
Симба-Симба... Не смотря на все пережитое, протянутое ниткой сквозь всю его жизнь, есть что-то такое в этом льве, не меняющееся никогда и не под каким давлением. Король-изгнанник пережил многое, но до сих пор в нем осталась та черта, которая помогала ему не оставлять в беде тех, кто ему дорог. Так было всегда с братом и с друзьями. Теперь так было и здесь, в оазисе, ведь каждый раз, когда Тимон и Пумба попадали в переделку, каждый этот раз Симба боялся опоздать. Сейчас он тоже боялся: сурикат и бородавочник были хорошими ребятами и за целый год, который рыжегривому удалось пережить в этом месте, они стали для него надежными товарищами.

По-началу их союз был похож на симбиоз. Лев предоставлял этим объектам защиту, а они, в свою очередь, шпионили для льва и докладывали ему о том, какая новая морда появлялась из жаркой пустыни. Но проходили месяцы, Симбе нравилась компания этих двух друзей и в конце концов он привязался к ним ровно на столько же, насколько они привязалась к нему. Рыжегривый теперь всегда боялся потерять своих товарищей, ведь они его единственные друзья в оазисе, кому бы он смог доверять полностью и безоговорочно. Поэтому Симба не просто сейчас бежал на зов Пумбы: он фактически летел, сшибая все на своем пути.

Кто бы это не был: крупный хищник-лев, либо особь поменьше вроде леопарда - Рыжегривый не боялся проиграть в битве. Все, о чем он сейчас думал - не опоздать. Сложно быть другом травоядного, особенно, когда ты сам хищник.

Но приблизившись к месту происшествия, король-изгнанник разглядел среди листвы не пятнистую шерсть леопарда, не бурую шкуру кабана, а мелькавшую пышную гриву цвета шоколада и до боли знакомый запах. Самец сразу понял, что на Пумбу охотился лев, возможно даже, не один. Но думать было некогда, поскольку на счету была каждая минута: Симба выпрыгнул из листвы и вихрем рыжих волос обрушился на обидчика. Незнакомец от такой встречи не смог устоять на лапах, но король-изгнанник уже готовился к новому удару.

- Симба! - Знакомый голос притормозил порывы рыжегривого и заставили его погасшие некогда воспоминания зашевелиться где-то там, глубоко внутри. Да! Снова этот шоколадный нос, копна густой гривы, знакомые глаза и этот взгляд прямо из детства...

Глаза Симбы расширились от удивления, а сердце забилось так сильно, что, казалось, весь оазис слышал этот стук.

- Чумви, - одними губами прошептал король-изгнанник.

Казалось, весь мир перевернулся. Что этот лев делает в оазисе? Он пришел за ним и Рико? Он пришел по приказанию Скара? Он искал короля Земель гордости все эти годы и, наконец, нашел? Он желает его убить или он пришел помириться? А может все не так плохо и он искал его для того, чтобы помочь вернуться домой?

Друг он или враг? Верный товарищ с детства или приспешник Скара?

Да какая разница!

- Ты... - послышался глухой шепот, но боль так сильно пронзила Симбу, что он не смог договорить. Злоба внезапно заклокотала в нем, морда обезобразилась оскалом; лев абсолютно точно уверен в том, что от Чумви надо избавиться. Он враг. Рыжегривый помнил, как его лучший друг, на которого лев некогда мог положиться как ни на кого другого, сам признался в этом. Он подставил его, Симбу, а значит, подставил Муфасу и все королевство! Лев был так потрясен этой встречей, что даже позабыл наставления духа оазиса, который говорил королю-изгнаннику о старом друге детства. О том льве, из-за которого рыжегривый оказался здесь и потерял своего братишку.

Симба занес лапу в воздух, после чего сразу же обрушил удар на Чумви, оставив на щеке невидимый пылающий след.

- Предатель!

Второй удар пришелся по другой стороне щеки.

- Позор!

Но третьего удара не последовало. Симба занес лапу, но с удивлением обнаружил, что его атака была отражена: Чумви оправился за несколько секунд, поднимая голову на рыжегривого. Сузившиеся зрачки темно-карих глаз пристально вглядывались в черты морды короля-изгнанника, пока когтистая лапа шоколадного не прилетела Симбе по носу.

Рыжегривый зарычал и кинулся в атаку. Его надо убить. Сейчас. Иначе, его самого убьют, и тогда Скар никогда не поплатиться за смерть Муфасы, за предательство и за разрушенное королевство.

- ДА Я ЖИЗНЬ ТЕБЕ СПАС!!

Симба глух. Адский вулкан, жерло которого уже во всю плюется едкой лавой, засел внутри короля-изгнанника настолько прочно, что вот так сходу нельзя было ни сбросить его, ни разрушить. Он убежал от погони лишь физически, но мыслями и всей душой продолжал бежать все дальше от Земель Гордости. Все эти годы, что лев скрывался в оазисе, он думал только об одном: о том, что будет, если узурпатор послал за ним погоню, которая его рано или поздно обнаружит. Он скрывался, как только мог, стараясь не общаться с кошками, а если и приходилось, то представлялся не своим именем. Он столько раз боролся с самим собой, чтобы не увидеть в очередном добром звере врага, но каждый раз воспоминания о предавшем его друге колючими иглами втыкались в его сердце, заставляя думать только о плохом. Это поведение почти довело Симбу до безумия: пожалуй, надо отдать должное Сольвейг, которая все-таки в какой-то степени смогла убедить льва, что ненужно прятаться всю жизнь, но потом сама же исчезла, словно ее и не было вовсе...

Чумви ударил Симбу, потому что защищался, а не потому что хотел убить. Разгоряченный, разозленный и одновременно опустошенный, король-изгнанник не понимал сейчас этого. Стоило только лапе шоколадного самца коснуться морды рыжегривого, причинить вред ей, доставить боль, как скользкая и весьма грязная мысль щелкнула в голове сына Муфасы: "а я же говорил!".

- КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! - Озверевший Симба молнией дернулся к Чумви, готовясь буквально вцепиться ему в глотку, как тогда, когда он практически допустил того же в ущелье. Этот роковой день навсегда перевернул жизнь законного короля Земель Гордости. А все благодаря кому? Ярость так сильно овладела рыжегривым, что он не видел ничего вокруг, кроме предателя, коим он считал этого льва. Мало того, он сейчас был совсем не похож на себя самого.

Лев снова замахнулся на Чумви. Удар был ужасающе сильный, вобравший в себя всю ярость и злобу, накопленную Симбой всем тем временем, проведенным в изгнании. Рыжегривый достиг цели этим ударом, но тот, кого он ударил, сильно пошатнулся. Взрослого льва, причем такого же крупного и сильного, каким был его противник, не могло так скоро и так легко откинуть в сторону.

Симба выдохнул и резко остановился. Между ним и Чумви лежала львица. Светлая самка с зелеными, как свежая трава после засухи, глазами. Рыжегривый замер, с глубоким удивлением вглядываясь в черты морды молодой кошки.

- Нала? - Неуверенно произнес он, а глаза забегали, и так стало в душе гадко и противно от собственного поведения.

- Прости меня, - Симба только сейчас начал осознавать, что вместо Чумви он ударил львицу, которая не имела никакого отношения к тому злополучному дню в ущелье. Нет, может, и имела косвенное, ведь там был ее брат, но Мхиту - сын Скара, а это очень многое объясняет. Налы не было там в тот день и едва ли она вообще была в курсе нападения. Она всегда была рядом с королем-изгнанником, всегда его поддерживала и, как Симба слышал от Зазу, даже предназначалась ему в качестве будущей королевы. Она была против политики Скара с самого начала, хотя рыжегривый, конечно, мог бы предположить, что все это подстроено специально, но сейчас, когда он сам увидел, в какого неуправляемого убийцу он превращается, то начал рассуждать если не совсем здраво, то хотя бы по существу,- я не хотел, - продолжал он бормотать, - но это не моя вина.

Он отступил еще на шаг; стыд и боль теперь охватили его сердце и разум. Разве так король должен встречать своих друзей?

"Подруга детства с сине-зелеными глазами...", - Симба вспомнил гулким эхом в глубине души слова духа оазиса. Духи - они правы! Они знают гораздо больше, чем живые звери и птицы. Им открыто то, что другим не видно, - "темношкурый предатель...", - сын Муфасы переводит взгляд на льва, щерящегося и рычащего. Не потому что он - враг, а потому что Симба сам стал его врагом.

"Отец", - думал король-изгнанник, прикрыв глаза, - "как бы ты поступил на моем месте? Простил бы ты того, кто согласился убить своего друга? Того, у кого были даже просто мысли об этом? Доверился бы ты львице, чей брат намеревался избавиться от твоего сына?".

Муфаса бы дал шанс. И Симба даст.

Чумви зарычал сильнее - смеет? Да он сейчас покажет, как и что смеет! Дать лапой по морде, надеясь попутно выбить пару зубов из ослепительного оскала сиятельного короля, несколько месяцев прячущегося в приятных, прохладных джунглях, покуда его подданные сохнут от жары и голода.
Чумви напрягся всем телом и дернулся вправо, чтобы избежать удара - сам он в это время метил в плечо Симбы, чтобы сбить его с лап и повалить на землю. И он не сразу заметил, как между ними что-то промелькнуло, взметнув ветерок, что-то бежевое, светлое. Он отпрянул - на земле растянулась Нала, сокрушительный удар недокороля, предназначавшийся ему, угодил ей.
Чумви хлестнул себя хвостом по бокам - с Симбы это мигом сбило гнев, а вот он клацнул зубами от злости и подкатившей к горлу тревоги.
- Ну куда ты лезешь? - рыкнул он, рывком подходя к Нале и опуская к ней тяжелую морду. Его короткие усы коснулись шерсти львицы, а в глазах мелькнуло облегчение, когда он понял, что серьезно Нала не пострадала. Ну куда она лезла?! Это их дела, а ей нужно было подождать, пока они не помахают всласть когтями. Чумви поднял взгляд на Симбу - такой же тяжелый, как удар, которым рыжий наградил Налу.
Внутри еще осталось царапающее недовольство и чувство вины - только на этот рад перед Налой, будто он какой нашкодивший львенок. Куда она бросилась, черт возьми?!
- Естественно, - ядовито буркнул Чумви, когда Симба пролепетал, что в этом нет его вины. - Как обычно.
Томящаяся внутри ярость никак не желала пропадать вот так сходу, и Чумви, раздраженный и Налой, и Симбой, принялся шагать туда-сюда. Нала поднялась - более-менее живая и здоровая. Ну, точно такая, раз принялась читать морали. Чумви тряхнул головой.
- Избави нас от своей морали и лекций, - внезапно огрызнулся он, едва повернув к ней голову. - Куда ты полезла?! Иногда полезно выпустить пар. Я тут ползать на брюхе больше не буду. Наползался.
Взад-вперед, взад-вперед. Впрочем, за кое-что Нале он был даже благодарен - она взяла на себя труд рассказать, что было в ущелье. Чумви бы не смог - слишком часто его слова обращались бы в раздраженный рык.
Эта злость, подогретая дракой, затмила привычное, тупое чувство вины, и он почти ничего не почувствовал, когда она рассказала про нападение в ущелье. Лишь его глаза, темно-карие, с огоньком в глубине зрачков, изредка поглядывали на Симбу.
- Ладно, вот так все и было. Вот теперь мы здесь, - он остановился резко, выпрямив шею. - Какие твои планы? Ведь ты этим здесь занимался - строил планы?
Симба мог сомневаться в Чумви, но и Чумви сомневался в Симбе. И, если до этого он сомнения свои не желал высказывать сразу, то после драки, разгоряченный, не смог сдержаться. Нала видела в Симбе героя, Чумви же не понимал, что он тут делает столько времени. Сил набирается, чтобы дядю свергнуть? Эти сомнения он долго копил в себе, почти все путешествие, и почему-то сейчас они ринулись наверх из глубины души, крепче, чем раньше, и на языке была горечь резких слов.
И ему, признаться, было плевать, вспылит Симба или нет. Сейчас Чумви был подданным земель Прайда, как и Нала и, подданный земель Прайда, требовал ответов у своего короля. Может, и не стоило давить на него сейчас, учитывая происходящее, но Чумви, устав от напряжения, еще не до конца успокоившийся после драки, резанул сходу.

Симба ответил. Почти спокойно. Чумви вздрогнул и инстинктивно обнажил клыки, когда наследник престола шагнул в его сторону, но в глазах рыжегривого не было никакой угрозы. Да и и в движениях  тоже. Кончик хвоста бурого льва подергивался, сам он вздернул голову, поглядывая на Симбу сверху вниз и чувствуя, как гулко колотится сердце. Он ждал этой минуты слишком долго и не предполагал, что взбесится сам. Это ведь не его право - рвать и метать, а Симбы. Или он бесится и злится на самого себя, срывая злость и накопленные на месяцы горечь, чувство вины и страха, что его отвергнут? Легче играть в нападение, чем в защиту. Нала молчала, не вмешиваясь в их короткий разговор, и Чумви, признаться, был рад, что она не встала между ними со своими нравоучениями. Вряд ли простыми словами той, кого не было там, в ущелье, которая знает лишь по рассказам, что произошло, можно было что-то изменить.
- Сторонников? - рыкнул Чумви. - Здесь? С чего ты взял, что найдешь больше сторонников тут, неизвестно где, а не рядом с родными землями?
В самом деле, на что рассчитывал Симба? Что окрестные звери, явно не слышавшие о Муфасе и скале ни разу в жизни вместе поднимутся на защиту земель, на которых никогда не были?
А вот одна фраза заставила снова повысить голос.
- Да! - рявкнул он. - Молчал! И сделал бы это снова! Прознай Скар про то, что вы живы и в бегах, неужели ты думаешь, что он не положил бы все, чтобы вас разыскать? Я знаю, кто у него ходит в телохранителях, один из них едва не убил Налу. Я думал, что твое слово против Скара заставит всех встрепенуться, но и знать не знал, что ты подашься в бега на такое долгое время.
В самом деле, если бы Симба сразу вернулся, представ перед ошеломленным Скаром, на его стороне была бы неожиданность. Может, он сумел бы чего изменить, свергнуть дядю. Но даже если бы Чумви рассказал бы всем, что наследник престола жив, через сколько бы все потеряли надежду, учитывая, что Симба так и не вернулся и неизвестно, когда собирается? Скару было бы проще воевать с тем, кто сбежал, пусть и по очень важным причинам. Пошли он за Симбой наемников - тот наверняка был бы мертв. А останься Симба и встреться он мордой к морде с дядей, то на его сторону наверняка бы встала добрая половина прайда, если не больше. Тогда война разразилась бы сразу. И все решилось бы тоже сразу.
А вот следующий вопрос заставил его замереть на месте. Он не ждал его, уже не ждал. Уши Чумви дернулись назад, точно он хотел прижать их к затылку, но в последний миг передумал и оставил стоять, чтобы внезапно нахлынувшее чувство вины и раскаяния не слишком сильно отразилась на его морде. Одна эта фраза заставила схлынуть всю ярость и отвести взгляд.
- Почему? - эхом повторил Чумви, и выражение тоски на морде бывшего друга шипом вонзилось в шкуру. Он боялся этого вопроса, потому что было слишком мучительно на него отвечать. Но промолчать? Свести все на нет? Тогда останется между ними эта недосказанность, и не стоять им вместе в битве, и, поддайся он страху и стыду, Симба никогда не будет ему доверять. Нужно вскрыть этот нарыв, как бы больно ни было.
Если он хочет искупить вину, то нужно до конца быть честным и открытым.
- Отчасти - из-за Налы, - глухо сказал он, глядя в сторону. - Я любил ее когда-то. А еще считал, что из тебя выйдет негодный король. Помнишь, мы поссорились и подрались? Мне казалось, что ты ничего не делаешь. А Скар.... он опытнее, умнее - так я думал.
Он отстранился от Симбы и грустно усмехнулся. Почему-то опустил голову, словно мохнатая грива слишком сильно ее давила, превратившись в обузу.
- Хотя не знаю. Вру. Наверное, просто любил Налу. Был ослеплен. И согласился помочь Скару, - тяжело было выдавливать эти слова, но помогало то, что Чумви не смотрел в глаза Симбе. Люби он Налу до сих пор, вряд ли бы смог признаться, а так.... хотелось все поскорее с себя смыть. И ждать приговора.
- Я думал, что дело в тебе. Ты раздражал меня - тогда я не понимал, что ревную до того, что готов когти обломать о скалу от ярости. Но я ошибся, - он наконец-то поднял взгляд потемневших, лишившихся львиной доли огня глаз на Симбу. Продолжил тем же глухим голосом.
- Дело во мне. Кто в здравом уме выберет меня, готового предать и, вероятно, сына предателя - я ведь так и не знаю, что случилось с моим отцом - когда рядом есть ты? Сын венценосного Муфасы, наследник трона, надежда королевства. Кто в здравом уме променяет тебя на такого, как я?
Такого, который ничего изменить не может. Только смотреть и надеяться, ждать, что придет король и спасет эти земли. Что он мог сделать? Ничего. А у Симбы в лапах власть - за ним пойдут. Он герой, которого ждут.
Чумви завидовал ему. За то, что у него есть отец, которым можно гордиться и почитать. За то, что его выбрала одна из самых красивых львиц прайда. Зависть и дикая ревность едва не заставили его совершить ужасный поступок.
И рядом с Симбой все равно он мал, ничтожно мал. Рядом с будущим королем. Кто он сам? Несостоявшийся предатель, неспособный ничего сделать, когда Скар устанавливал свои порядки и позволил гиенам разорить королевство.

Нала напряженно наблюдала за самцами, насколько ей это позволяли последствия удара. В глазах стало проясняться, но до прежней четкости картинки было еще далеко. По крайней мере, в ушах уже не звенело, и на том спасибо. Глупо, наверное, было надеяться, что она устоит, получив удар от такого крупного самца, но желаемый эффект ее действия - а может и слова? - все же возымели. Львы отвлеклись от своих разборок и перестали самозабвенно мутузить друг дружку. Ворчание Чумви по поводу ее выходки Нала просто проигнорировала. Понятно же, что это он так беспокоится. Ничего. После всего пережитого она может смело говорить, что бывало и хуже.

Нала наблюдала, стоя между самцами, которые некогда были друзьями, готовая в любой момент вновь вмешаться, если ситуация того потребует. Когда Симба, рассерженный словами и тоном бурого, подошел к нему, львица лишь предупреждающе распрямилась, как бы напоминая ему, что не даст им возобновить драку. Однако не вмешивалась. Слова принца-изгнанника обнадеживали и, одновременно, удивляли ее. Сторонников? Каких сторонников он планировал найти в такой дали от дома? Кому здесь может быть дело до того, что происходит на Землях Гордости, аж за полпустыни отсюда? Разве что найдется какой-нибудь альтруист с обостренным чувством справедливости, но в такое чудо Нале было бы сложно поверить. Чумви, кажется, подумал о том же, прямо высказав Симбе свои сомнения.

Когда ее друг детства рявкнул в ответ на вопрос Симбы, Нала лишь предупреждающе зыркнула, но не вмешивалась. Это те вопросы, которые ребята должны уладить между собой сами. Ее задача сейчас - проследить, чтобы молодая кипящая кровь и горячие головы не спровоцировали еще одной драки.

Но труднее всего, для всех присутствующих, был ответ на такой, казалось бы, простой вопрос: почему?

Нала отвела взгляд, уставившись куда-то в землю, где-то на задворках сознания отмечая, что неприятные последствия удара медленно, но верно отступают. Однако центр ее внимания занимали слова Чумви. Было больно слушать, знать, что, в какой-то степени, каким-то странным стечением обстоятельств, она неосознанно оказалась виноватой в том что произошло. И в той боли, которую испытывали все причастные к этой перепетии.

- Дело во мне. Кто в здравом уме выберет меня, готового предать и, вероятно, сына предателя,

Нала сначала подумала, что слух ее обманывает, после такого-то удара. Но, в шоке посмотрев на лицо своего друга, она поняла, что нет, ей не кажется. Впервые за долгое время все слова, словно разбежались из головы.

- Чум…

Хотелось утешить, сказать, что это не так, что он отличный парень, просто… Просто что? Сердцу не прикажешь? Он прекрасный друг? Он ей как брат? Один вариант хуже другого. Поэтому Нала молчала, не зная что сказать и как помочь. И от этого было еще больнее.

- мы все совершили ошибку

Нала перевела взгляд на Симбу и невольно улыбнулась, заметив, что гнев ее друга, похоже, отступил. Возможно, раны еще не скоро окончательно затянутся. Даже скорее всего. Ни одно событие в жизни не проходит бесследно. На то им и дана жизнь. Совершать ошибки, а потом расплачиваться за них и исправлять последствия, даже если на это уходит время. Однако, наконец-то, Нала поверила, что все образуется. И от этого стало так легко на сердце и в теле, как не было уже очень и очень давно.

Нала сделала шаг назад, окинув беглым взглядом окрестности.

- А тем временем, наш ужин убежал, - констатировала она в попытке разрядить обстановку. - Ну, и ладно. Еще найдем. Как, к слову, ты нас нашел? - спросила Нала у рыжегривого, пытаясь сменить тему. Тем более, что ей и правда было интересно как так получилось, что лев налетел прямо на них. Неужели просто был где-то рядом, увидел и узнал Чумви? Как только давящее напряжение, которое практически ощущалось в воздухе прошло, в голове сразу замельтешила куча вопросов и мыслей. Самка нахмурилась, внезапно осознав кое-что и спросила, глядя прямо на Симбу.

- И где Рико?

Симба слабо кивнул на слова Чумви. Но трон... Трон сейчас был для него совершенно не важным. Лев думал не о троне, а о мести. О том, как бы получше напомнить Скару, что он, старший сын Муфасы, живет и здравствует и помнит, какими методами черногривый добился своего теплого местечка.

Рыжегривый выдохнул и отвел взгляд. Его некогда друг готов сражаться. Сражаться за того, кого он предал. Симба даже не мог себе представить, что творилось в голове, в душе шоколадного самца, если он так перебегает с одной стороны на другую. Но, видимо, что-то же за этот год случилось? Что-то случилось и за те пару минут, когда Чумви смог вовремя предупредить короля об опасности; Симба не мог упустить это, а потому, наверно, молчанием своим дал понять, что будет даже рад сразиться с другом бок о бок. Они все уже выросли, изменились, пережили невероятное количество боли и радости, но как не крути, а льву грел душу тот факт, что когда-нибудь, возможно, все будет как прежде. Его королевство, его друзья рядом... Муфаса бы непременно гордился своим сыном.

- А тем временем, наш ужин убежал, - расстроенно проговорила Нала, очевидно, делая попытку перевести тему на более легкую и дать возможность самцам окончательно успокоиться и перейти к другим более важным проблемам. Однако король-изгнанник нахмурился: львица ведь имеет ввиду Пумбу, а Пумба - это не ужин, это его друг. Но сказать что-то против лев не успел, потому что последовал вопрос, который он ожидал услышать, но не от Налы и Чумви, а от Сараби...

Сколько месяцев прошло с тех пор как Рико ушел? Симба в этом оазисе совсем потерял счет времени, но своего брата никак не мог забыть. Его зеленые глаза, уже пустые и не выражающие ничего, глаза незнакомца, порою всплывали в памяти рыжегривого и ничего веселого король-изгнанник не испытывал от этого. Да, возможно с Рико у них и не было теплых крепких отношений, но он является сыном Муфасы и Сараби, братом Симбы, его надеждой и опорой, а потому каждый раз, как Симба вспоминал о потери памяти зеленоглазого принца, ему становилось не по себе. Это была его вина. И, конечно же, не обошлось тут и без Скара.

Но этот вопрос он всегда ждал именно от матери. Кто же, как не мать, вспомнит о своем втором сыне? Кому как не ей придется рассказать историю Рико так, чтобы она не огорчилась, не обвинила старшего сына в том, что он не уследил за младшим братом, чтобы она не волновалась о том, что с принцем случилась беда. Приходилось раз за разом проматывать в мозгу то, как он, Симба, будет объяснять матери пропажу, но когда Нала задала королю-изгнаннику вопрос, который он не ожидал услышать именно от нее - это выбило самца из колеи. Он замешкался, опустил голову, словно Рико был мертв, не зная, что сказать - правду или ложь. Чумви следом задал тот же вопрос; почему рыжегривый никак не мог предположить, что судьба юного принца будет интересовать всех, а не только его близких родственников?

- Рико... - повторил Симба, цокнув языком. Ему было сложно вспомнить побитого льва, которого он отпустил, хотя мог бы держать подле себя ради его же безопасности. Ему было сложно вспомнить, каким Рико стал, но это было необходимо сейчас. Что еще он скажет? - Рико ушел, - уже тверже сказал Симба, нахмурив брови, - он сказал, что такая жизнь его не устраивает. Он захотел свободы и ушел своей дорогой. Я посчитал нужным не останавливать его.

Рыжегривый больше ничего не сказал. Он замолчал, отвернувшись от друзей. От части он все-таки поведал им правду: Рико действительно хотел уйти, не желая возвращаться в королевство, мстить или воевать за трон. Но самец утаил главную проблему - потерю памяти принца. Вот только Симба не видел смысла говорить об этом, потому что черногривому принцу вряд ли удастся вернуть ее. Он был уже не Рико. Самец видел это собственными глазами и смог отпустить физически своего брата, а рано или поздно - отпустит вовсе. Пусть и его друзья сделают тоже самое.   

Симба дал понять, что на эту тему говорить больше не желает. Он повернулся к Нале и Чумви полу боком, всматриваясь в кусты, где видел бородавочника в последний раз. Король-изгнанник ощущал их присутствие, но знал почему его друзья не выходят к нему.

- Кстати, Нала и Чумви, - Симба повернулся к ним на секунду, слабо улыбнувшись, - хочу познакомить вас с вашим "ужином" и, по совместительству, моими товарищами. Пумба, Тимон, выходите!

- Ага, щас! Чтобы они второй раз загнали Пумбу в ловушку? - Послышался тонкий писклявый голос Тимона. Симба лишь вздохнул.

- Никто вас не тронет. Это мои друзья детства. Они нашли меня и портить со мной отношения не будут, пытаясь поймать вас.

Видимо, эти слова показались для Тимона убедительными. Сурикат высунул мордочку из кустов, подозрительно оглядев двух взрослых хищников. По нему было видно, что он жутко нервничает, но ему ничего не оставалось, как повиноваться. Симбе уже оба зверя доверяли, а потому все же выбрались наружу, представ перед озадаченными хищниками во всей своей красе.

- Познакомьтесь, ребята, это Нала и Чумви. А это, - Симба кивнул на несостоявшуюся добычу львов, - Тимон и Пумба.

- Очень приятно, - хрюкнул простодушный кабан, дружелюбно улыбнувшись. Тимон смерил взглядом Налу и Чумви еще раз, явно им не доверяя.

- Я не сошел с ума, - опустив голову вниз с улыбкой сказал Симба, зная, что должно быть сейчас думают его товарищи, - они помогали мне, пока я жил здесь. Эти ребята шпионили для меня и докладывали о любых передвижениях в оазисе. Я их защищал в свою очередь. Они мне здорово помогли.

- И зачем они пришли? - Проворчал Тимон, - да еще голодные!

- Они пришли ко мне. Вернее сказать - за мной. Я позже расскажу, но если вы только с пустыни, - Симба повернул голову в сторону львов, - вам нужен отдых и у меня есть прекрасное место для этого. О еде я тоже позабочусь при необходимости. Тимон, Пумба, пожалуйста, сходите к водопадом за Нейлин и... юным леопардом, приведите их в наше укромное логово.

Тимон фыркнул и запрыгнул на шею кабана и оба они направились вперед.

- Они хорошие. Вы полюбите их, - добавил Симба, делая шаг вперед, - идем? - Он ведь даже подозревать не мог, что Нала и Чумви тоже были здесь не одни.

——→>>Тимон и Пумба переходят в локацию Большие водопады
——→>>Симба переходит в локацию Укромное логово–→>>Открытая поляна

Отредактировано Simba (31 Окт 2017 12:02:55)

Когда Симба замялся, Чумви вскинул голову, и в его глазах отразился нешуточный страх. Неужели.... неужели Рико погиб, не выдержав странствий? Сам перейдя через пустыню, Чумви отлично понимал, какое это тяжкое испытание, а брат Симбы был еще подростком, он вполне мог потерять силы из-за голода и жажды. Или на них напали звери, его могла укусить змея - вереница несчастий промелькнула перед глазами Чумви, слишком хорошо сознававшем, что в гибели крон-принца виноват он. Из-за него это все, если бы он сказал....
Когда Симба с мрачным выражением морды сообщил, что Рико ушел, у Чумви упало сердце - на мгновение он решил, что худшие подозрения оправдались, что им придется оплакивать младшего сына Муфасы. А когда он понял, что король выражался вовсе не метафорически и не туманно, а вполне определенно, на морде Чумви мелькнуло облегчение.
- Ушел, - тихо произнес он, радуясь и удивляясь одновременно. Он кинул взгляд на Налу - та казалась куда более обескураженной, чем он, но лучше уж, чтобы Рико ушел на своих четырех лапах, нежели пал жертвой пустыни! Да и Чумви никогда не был особенно близок с маленьким Рико, а его желание жить своей жизнью нормальное и понятное. Быть может, он устал от опеки брата, быть может, решил пойти дальше самостоятельно, поняв, что его мечты лежат за пределами земель прайда. Это намного лучше, чем если бы он был мертв! Он так обрадовался, что даже не сразу спросил Симбу, что же произошло, а когда спохватился, король уже успел отвести разговор.
Чумви во все глаза уставился на выскочивших из кустов бородавочника и суриката - они держались с Симбой, как старые товарищи! Бурый недоверчиво глянул на потенциальную добычу, хищно сощурив брови, затем на Симбу с непонимающе-недоверчивым, чуть саркастичным взглядом - серьезно? Ур, ну серьезно?! Он жрать хочет! Это единственная добыча, которая им попалась, и теперь им нельзя ее есть!
Нала-то уже расшаркивалась перед недавним ужином, Чумви, ворча, переминался с лапы на лапу. Ладно, ладно, эти две здорово помогли Симбе, если судить по его словам, так что придется смириться. Он облизнул клыки и склонился над бородавочником и сурикатом косматой горой с горящими глазами.
- Ладно, привет, - проурчал он низко, еще не до конца привыкнув к мысли, что теперь это - не еда. Ух. -
Не съем я вас.
На губах дрогнула улыбка. Все-таки это друзья Симбы, благодаря которым его жизнь в оазисе стала куда проще. Его товарищи.
- И другим не дам, раз уж на то пошло. Мое имя Чумви, - он коротко кивнул в знак приветствия. Нала тем временем отправила своего приятеля к Керу и Ише - отлично, не придется за ними бегать самостоятельно, после чего первой отправилась за Симбой.
Чумви пошел следом, слева от старого друга.
======================================)укромное логово, открытая поляна

Отредактировано Chumvi (3 Ноя 2017 22:17:51)