Как давно засохли эти несколько старых деревьев на небольшой прогалине на склонах Килиманджаро - одному Ахайю известно. Самое крупное из них росло на краю небольшой, узкой расселины, дно которой поросло мхом и мелким кустарником. Такова была сцена, на которой разыгрались довольно таки драматические события. Браши охотилась. Самка каракала была весьма необщительной и недоверчивой одиночкой, поэтому и охотилась всегда одна. И сегодня она увидела на одном, самом большом из засохших деревьев крупного грифа. Подняться по тому-же самому дереву, не спугнув при этом добычу, она не могла, поэтому она забралась на соседнее с ним, и прыгнула, при приземлении вонзив свои когти прямо в ничего не подозревавшего грифа. Вот только Браши не учла одного обстоятельства - старое сухое дерево вот уже давно пребывало в состоянии неустойчивого равновесия, нависая под небольшим углом над краем расселины. И прыжка Браши оказалось достаточно, чтобы это равновесие нарушить. Послышался сильный сухой треск и дерево вместе с Браши и её добычей начало падать, при этом и Браши тоже не смогла на нём удержаться... очнулась она на дне расселины. Благо туша грифа, мох и кусты смягчили падение, так что серьёзных травм, кроме "отключки" да нескольких царапин Браши не получила, но "удачным" это падение назвать было никак нельзя. Когда Браши осмотрелась, то она увидела, что отдельные, сломавшиеся ветки, попадали в расселину, и, казалось бы, по ним можно было-бы легко выбраться наверх... если бы не одно маленькое, а точнее - как раз очень даже большое но - упавшее дерево намертво заблокировало выход из расселины там, наверху, так что даже поднявшись по обломкам веток и сучьев к выходу из расселины, Браши всё-равно оставалась в ловушке.

Судя по вытянувшейся физиономии чужака, вопрос Рудо поставил его в тупик. Бродяга терпеливо ждал ответа, не спеша отходить в сторону или прятать клыки — мало ли, вдруг Ни лишь строил из себя невинного ягненка?
— Все в порядке, — раздался позади успокаивающий голос Фальки, — он их даже не трогал, — шоколадный мысленно вздохнул с облегчением... но, кажется, он по-прежнему не собирался отпускать Ни за просто так. Тот факт, что малыши оказались живы-здоровы, ничуть не по-умерил его недоверия к чужаку. Кто знает, вдруг он просто не успел никого тронуть.
— Так вы родители львят? — наконец, изумленно пискнул Ни. — У них и вправду есть родители!? — брови Рудо медленно поползли наверх. Он что, специально строил из себя дурачка? Как будто так сложно догадаться, что у троицы оставленных в кустарнике малышей скорее всего имелись сердитые мать или отец... или оба сразу. По мнению Рудо, это было как минимум очевидно. — Как бы то ни было, я думал, что эти детёныши были брошены, и я лишь хотел позаботиться о них,, я не хотел им навредить. Могу Вас заверить, что на шкурках Ваших чад нет и царапинки...
Рудо еще пару мгновений грозно взирал на поверженного чужака сверху вниз, после чего, наконец, нехотя сделал шаг назад. Ни, наконец-то, получил возможность подняться с земли... Попятившись еще немного, чтобы дать ему немного свободного пространства, Бродяга сердито проворчал:
— Странный у тебя ход мыслей. Ты ведь мог почуять наши запахи, — лев слегка тряхнул всклокоченной гривой. — Ладно, это уже неважно. Уходи отсюда, — конечно, это было не слишком вежливо. Рудо осознавал, что слова Ни могли оказаться правдой — и в таком случае молодого самца можно было бы даже похвалить за проявленную им... заботу. С другой стороны, у него не было никаких доказательств того, что он сунулся к малышам с благими намерениями. Так что, Рудо предпочел подстраховаться и отправить чужака восвояси, чтобы тот больше не вздумал приближаться к его потомству. Вообще. Никогда.

Выстрел, что называется, "в яблочко"... а потом началось черти что.
Грохот, земля задрожала, кусты вокруг смялись, голоса, крики, рычание... малыши сжались в комок, крепко зажмурив глаза, Флинну показалось, что его закружило в немыслимом водовороте, хотя на самом деле он все это время оставался на месте. И закончилось это землетрясение только тогда, когда к его боку прикоснулось нечто большое и теплое - и мамин запах, любимый и родной ударил в ноздри.
- Мама!!! - просиял Флинн и распахнул глазищи. Мама подгребла к себе детей широким жестом, Флинн оказался придавлен кем-то очень пухлявым, и недовольно высунул моську на свежий воздух - теперь все в порядке. Впечатлительный малыш еще был напуган, но мама рядом - значит все будет хорошо... а где, интересно, та наглая морда, которая к ним заглядывала? С выражением лица а-ля "Щасссс как дам!!!", Флинн решительно встал на негнущиеся лапы и вразвалку потрюхал туда, откуда доносились возмущенные возгласы. Хамелеончик, во время свалки вцепившийся в лихой вихор на затылке Флинна, вылез и воинственно раззявил рот - ни дать ни взять, эта парочка пошла вершить "лихие дела". Если бы не мамина лапа, которая своевременно цапнула дитенка обратно в теплые объятия...
- Мама! - теперь уже недовольно вякнул Флинн, принимая более-менее вертикальное положение и исподлобья взирая на Фальку из-под оказавшейся на макушке кисточки хвоста. Ну как это его не пускают! Там же...
- РРРРРА!!!
... да, это была попытка протеста. Впрочем, котенок испугался своего рычания еще больше, чем окружающие - и теперь дрожал, как осиновый лист, под маминым мехом пятой точкой наружу.

После своего тихого «Флинн?» Узику оказалась под братом. В прямом смысле. Тот радостно вылизывал Узику морду, а сама сестра с рожей чемоданчиком предпринимала попытки вылезти из под надоедливого брата, причинявшего такой дискомфорт.
Раздавшийся в кустах шорох заставил всех детей насторожиться. Флинн спрыгнул с сестры, а сама Узику отошла куда-то в центр их «укрытия», со страхом покосившись на подозрительный куст. Откуда-то упала рядом с тремя малышами чья-то лапа, и высунулась морда. От нее веяло совсем не так, как от мамы. Малышка с ужасом уставилась на огромное нечто, в то время как брат заорал известное всем троим слово «мама» на всю округу.
Что происходило дальше Узику понять не могла. Это выходило за рамки ее маленького кругозора – какие-то страшные звуки, морда льва исчезла, зато… Зато появилась мама! Ну, хотя бы ее запах. Узику чувствовала себя самой счастливой на свете, ведь для маленького котенка слушать голоса мамы и папы после того, как увидел огромную чужую морду в кустах – и правда счастье.
В следующий момент мама сгребла львят в охапку своей лапой. Узику недовольно пискнула, мол, ну мам, опасности же уже нет, пусти! Малышке очень нравилось исследовать окружающий мир (учитывая то, что она еще его не исследовала и после того, как проползла немного уже дико устала), но, кажется, мама не разделяла ее энтузиазма. Узику немного погрустнела и уставилась на мать своими огромными зелеными глазами, толкнув брата лапкой в бок. Ну что это такое, чего он шумит?!

Рудо в напряжении следил за перемещениями незнакомца, вплоть до того самого момента, пока тот не скрылся в ближайших зарослях. Но и тогда шоколадный сделал несколько шагов ему вслед и, просунув морду промеж веток, бдительным оком проводил Ни до ближайшего поворота. И только после этого расслабился и приблизился к своим родным, опустив голову к малышам — те сидели в лапах у Фальки, возбужденно попискивая. Если бы они только знали, что их родителей только что едва не хватил удар об беспокойства! Ну да ладно, главное, что все остались целы и невредимы.
— Все хорошо, — успокаивающе проурчал он, на манер заботливой мамочки (читать — Фальки) прохаживаясь широченным языком по макушкам своих детенышей. В этот момент он понял, что в его семействе, пардон, небольшое прибавление. Лев озадаченно уставился на невесть откуда взявшегося крохотного хамелеончика, с гордым видом восседающего на плече его старшего сына. — ...и давно это здесь?

Лев был совсем рядом, малышка всем своим существом чувствовала опасность. Но пришло спасение - да еще какое! - в виде двух грозных родителей. Аме была бы готова с восхищением, любопытством и страхом за маму с папой, наблюдать за происходившем, но шум и суматоха не давали ей даже крошечного шанса. Вся эта возня, громкие голоса, если ей не послышалось, то еще ужасный крик, беспокоили, заставляли метаться в поисках укрытия от шума. Львенка была поражена, за всю свою жизнь она еще ни разу не была свидетельницей столь ужасных событий. Аме прижала уши к голове и закрыла глаза, весь мир моментально погрузился во мрак. Малышка сморщилась от звука громких голосов, к сожалению, у нее не было и быть не могло пульта, который мог бы отключить звук. Ей оставалось лишь дожидаться. Аме даже не поняла в какой именно момент это случилось, когда все начало утихать. Малышка опасливо приоткрыла глаза; вроде бы наступило долгожданное спокойствие.
Аме удалось заметить какую-то точку, что начинала удаляться. Малышка приоткрыла рот от удивления, с любопытством вглядываясь вдаль. Аме начала активно вертеть головой (от чего та закружилась), надеясь, что мамочка с папочкой просто-напросто не заметят её желания узнать про таинственную точку чуть больше. Львёнка с опаской сделала буквально два маленьких шага и тут же остановилась, вздрогнув от легкого шороха. Она боялась сейчас попасться родителям в лапы, словно вор в разгар своего преступления. Но та точка - тайна, неизвестность, манила ее, и этот интерес к новизне был больше, чем ее страхи. Малышка уже хотела продолжить свой путь, как пискнула от неожиданности. Один миг - и она уже рядом с матерью. Аме виновато прижала ушки и посмотрела на Фальку своими большими зелеными глазами, будто бы пытаясь сказать простую, но ей пока что еще неизвестную фразу - прости и не сердись.
Флинн что-то сердито мяукал, Узику возмущенно копошилась, все как должно быть. Аме прижалась к матери и зарылась в ее мягкий теплый мех. Как ей было хорошо и уютно рядом с мамой. Пожалуй, лишь на такой чудесный момент можно было променять возможное приключение. Рядом с ухом львёнки прозвучал ласковый голос. Аме даже не вздрогнула, а просто повернула голову на голос. Папа казался теперь не страшным чудовищем, а настоящим и сильным героем. Рудо заботливо провел языком по макушке Аме, и она в ответ ласково замурлыкала, чему в сей же момент подивилась.

Отредактировано Аме (16 Мар 2013 21:34:53)

К невероятному облегчению львицы, незнакомец не стал испытывать судьбу - сразу же ушел, едва только . От него пахло прайдом, и Фалька проводила его тоскливым взглядом. Как-то там сейчас...
Впрочем, вряд ли особо хорошо - судя по подтянутому брюху Ни. У них с Рудо не лучше, но, по крайней мере, и гиен рядом нет.
- Все отлично, - заверила она Рудо, вслед за ним оглядывая детей. Кажется, те были не слишком обрадованы тому, что мать так бесцеремонно сгребла их в кучку, -0 а этот мелкий зеленый... кажется, он не хочет убегать от Флинна.
Львица потупилась: она уже попыталась сковырнуть ящерку, но та ловко увернулась так что Фалька оставила свои попытки. В конце концов, этот зверь не ядовитый и львятами не питается, а Флинна, кажется, ничуть не пугало его присутствие.
- Не знаю, откуда он взялся, но пусть пока побудет здесь, - отозвалась она, - он нестрашный. Думаю, нам нужно отсюда убираться. Что-то здесь львы шастают. Не нравится мне это.

Сны были настолько красочными и красивыми, что терять их был невыносимо больно. В этом невероятном мире сновидений смешалось все самые запоминающиеся события, самые радостные и дорогие крошечному сердцу. Львенка то шептала неразборчивые фразы, то нервно дергалась, будучи в своей собственной сказке. Здесь мог сбыться любой ее каприз, здесь она могла легко оторваться от земли и взлететь к звездам. Но постепенно волшебство начинало исчезать, а внешний шум становился все громче. Аме один раз нервно дернула ухом и закрыла лапами мордашку. Она надеялась, что таким образом сможет хотя бы чуть больше побыть в своем прекрасном мире. Второй раз она сердито нахмурила брови, напоминая взрослого льва в задумчивости. И на третий раз львенка лениво приоткрыла глаза. Картинка все еще была нечеткой, но основной смысл происходящего даже в полусонном состоянии она поняла: брат с сестрой во всю резвились.Теперь Аме осознала причину своего пробуждения и если бы могла, то взвыла от досады и обиды. Даже пять минут не могут посидеть спокойной! Бес-пре-дел!
Малышка несколько раз моргнула, отгоняя остатки сна. Тот факт, что поспать ей до наступления темноты не дадут, она с горестью приняла. И теперь Аме прислушивалась, пытаясь вникнуть в смысл разговора родителей. Однако, не получив никакой дельной информации, львенка решила спросить про более важную, как ей казалось, вещь, которая давно не давала ей покоя.
- Мамочка, папочка, зачем тот лев приходил? Он что-то потерял? - Аме робко остановилась на полуслове, переводя взгляд с Рудо на Фальку. Малышка боялась, что родители отмахнуться от нее и правда останется неизвестной. Но медлить с последними вопросами Аме не могла, ее чуть ли не трясло от любопытства.
- Он же искал нас? Откуда он о нас узнал? Ему кто-то рассказал? - львенка понизила голос до шепота и с большими от ожидания разгадки глазами вопросительно уставилась на Фальку. Ей казалось, что именно мама расставит все точки над "i" и ответит на вопросы. Ведь мама знала всее-все, что только было бы можно знать.

Отредактировано Аме (25 Апр 2013 19:19:00)

Мутузить Узику - очень увлекательное занятие, но мама поднялась и переключила все внимание Флинна на себя. Соответственно, проснулась и Аме, до того момента сопевшая под боком у львицы, и тут же начала приставать к родителям с вопросами. Флинн прищурился, внимательно глядя за сестренкой - ему тоже захотелось поприставать к маме или папе, спросить у них что-нибудь эдакое.
- Нет, он никого не потерял, - ответила Фалька дочке, - я думаю, он учуял ваш запах и решил, что вы остались без родителей и нуждаетесь в помощи.
- А пришел папа и каааак дал ему! - Флинн увлеченно изобразил хук левой, поразившись своей ловкости - не упал же! И со счастливой улыбкой глянул на отца. - Пап, только в следующий раз не мешай мне драться. - совершенно серьезно попросила Рудо об одолжении его миниатюрная копия. - Я ведь его почти победил.
Ну серьезно, в воображении Флинна тут же нарисовалась картина - один за другим он отвешивает сопернику смачные удары, после чего лев падает, а львенок триумфально рычит в багровых лучах закатного солнца. Детская фантазия - она такая... Флинн замечтался и был сцапан проворной мамой.
- Мама! - возмущенно пискнул львенок, подвешенный за шкиряк. - Ну мама, поставь меня на место! Я сам дойду! Я большой уже! И тяжелый! Ну маааааааа!...

Львинка уже дрожала от нетерпения, когда прозвучал ласковый голос матери. Аме обратила все внимание и слух к Фальки, ловя каждое слово, словно оно стремилось  ускользнуть от нее. Многое  уже в начале было не ясно, и с каждым следующей фразой вопросов становилось все больше и больше. Но правило, которое даже было произнесено другим тоном, малышка запомнила как таблицу умножения. 
- Никогда не встречаться с незнакомцами, не говорить с ними, не попадаться на глаза, - с очень серьезным видом шептала  себе под нос Аме, полагая, что таким образом она сможет лучше запомнить наказ матери. Повторив еще несколько раз эту фразу, малышка отвлеклась от священного закона и продолжила осмыслять ответы. 
Она ожидала большего. Ей казалось, будто все в один миг станет так ясно и понятно, что даже будет стыдно за такие глупые вопросы. Но ни стыда, ни удовлетворения не чувствовалось. Была лишь самая настоящая мадам по имени путаница. Масла в огонь подлил Флинн, который вспомнил, как отец прогнал чужака. Мама сказала, что лев был добрый, увидел трех котят без присмотра и решил помочь, за что его жестоко прогнал папа. И у Аме все представление о мире из-за этого трещало по швам. Ведь она думала, что на добро отвечают добром, а на зло - злом. К тому же, малышка не могла понять, как большой, лохматый и страшный лев, от которого как раз таки следует держаться подальше, был добрым. 
Мама уже понесла Флинна в новый дом, а девочки тем временем находились с папой. Аме восхищенно и с некоторой тоской взглянула на своего величественного, огромного отца, и воображение ярко вырисовывало картинки, где он беспощадно атакует беззащитного льва. Малышка полностью развернулась к отцу (все же выворачивать шею на сто восемьдесят градусов аки птица она не могла) и тихо произнесла, надеясь, что никто посторонний их не услышит:
- Па-ап, зачем ты прогнал того льва? Он же был добрым. Так все с добрыми делают?

Ноль эмоций, нервы у мамы железные... Одним словом, родители не оценили креатив сынули, и правильно сделали - иначе катился бы он колбаской под самое подножье Килиманджаро.
- Я знаю, что ты можешь сам, - брякнула его мама на пол, заслоняя собой даже небо. - но тропа очень узкая, а мы торопимся. Когда мы с папой принесем сюда твоих сестер, вы сможете погулять и осмотреться. Посиди пока здесь, а я схожу за ними.
Флинн недовольно выглянул из-за своего укрытия, проводив взглядом убегающую маму; хамелеончик, благоразумно скрывшийся в складках шерсти на время переноса, выполз детенышу на голову.
- Мама ушла. - скорбно и тихо пожаловался Флинн своему товарищу. Зеленый понимающе пискнул, очень огорчился и пошел фиолетовыми пятнами.
Флинн уже вполне осознавал себя мальчиком и вел себя, как типичный мальчик. То есть дрался, хулиганил, не мог усидеть на месте и мечтал стать, как папа. И при этом впервые за свое уже более-менее осознанное детство Флинн почувствовал укол сожаления - мама ушла, мама его покинула. При этом факт, что мама скоро вернется, в сознании ни коим образом не задержался.
- Слушай... а ведь на маму может напасть чужак... - испугался Флинн, в ужасе поведав страшную версию своему другу. - А ведь он может ее укусить! А у папы рот большой, туда Узику и Аме влезут, а чужак уже не влезет, МАААААМААААААА!!!
Со всей своей четырехмесячной решимостью детеныш сиганул из убежища и галопом поскакал за уже поднявшейся вверх Фалькой. - МААААМА, Я С ТОБОЙ!!! Я ТИБЯ СПАСУУУУУ!!!

Отредактировано Flynn (1 Май 2013 01:40:15)

Аме внимательно выслушала всю речь отца, и наконец-то все встало на свои места. Сначала не было известно, кем являлся незнакомец, потому, защищая все их дружную семью, папа прогнал его. Все ясно, словно солнце над просторами саванны. 
- Спасибо, папочка, - произнесла малышка и благодарно потерлась о бок их могучего защитника.
От радости, что переполняла ее, львенке хотелось скакать по лугам и полям, как зебра. И, конечно же, ей не терпелось поделиться своим счастьем с братом и сестричкой, а также поболтать с ними на эту тему. А, может, и поиграть в игру "поймай за хвост чужака". В воображении уже начали всплывать различные яркие картинки, где они с Узику, явно подражая отцу, грозно рычат на Флинна и понарошку прогоняют его. Но тут раздался пронзительный крик, от которого Аме сама поджала хвост. 
Флинн незамедлительно показался рядом с матерью, и сразу же на него громом обрушился гнев Рудо. Малышка готова была съежиться от грозного тона, а смотреть в глаза отца и вовсе  не решалась. Аме было очень жалко братца, на которого по непонятной ей причине обрушился весь гнев. Он всего лишь выкрикнул, что спасет маму и подбежал к той,  но отчитывали его, как за серьезную провинность. И даже обычный вопрос, сказанный другим голосом, Аме восприняла за упрек. Но вмешиваться малышка побаивалась, все же ничего еще неизвестно, да и попасть под разгоряченную лапу не хотелось.

Отредактировано Аме (10 Май 2013 02:32:46)

Узику картинно вздохнула.
- Вот глупый! - прошептала она себе под нос, когда Флинн с воплем помчался обратно за Фалькой.
Конечно, львенке не было этого видно, но зато она все отлично слышала: и приближающийся топот маленьких лапок, и суровый рык Рудо.
А затем над сестрами склонилась мама.
- Девочки, давайте-ка пойдем своими лапками. Я не унесу вас обеих. Но нужно быть очень аккуратными. Я пойду рядом и поддержу вас, если поскользнетесь.
- Ух тыыыы! - не удержавшись, восхищенно протянула Освин и тут же вскочила, ободренная ласковым материнским взглядом, - пошли, Аме.
Сперва пришлось пробраться сквозь заросли, росшие по краю тропы. Зеленые ветки в этом месте были уже заметно истрепаны, и малышка без труда проскользнула через них, не потеряв при этом ни клочка своей густой длинной шерсти.
Карниз оказался не таким уж узким. Для львят это и вовсе была самая настоящая дорога. С одного бока вверх поднималась каменная стена, не отвесная, конечно, но нечего было и думать о том, чтобы по ней взобраться. С другого, буквально в паре шагов, был обрыв, вид которого немедленно пробудил в темношкурой малышке желание заглянуть вниз. Она всегда была даже чересчур осторожна, немного пуглива - но только не в компании. Присутствие Фальки явно придавало Освин храбрости. Вот и сейчас она чувствовала себя так, будто у нее вот-вот отрастут крылья.
- А что там внизу? - с любопытством осведомилась она, едва только мать отвлеклась на секунду; последние слова львенка проговаривала, уже практически свесясь с карниза и с любопытством глазея на открывшуюся перед ней картину, - ай!
Земля под ее задними лапами вдруг дрогнула, рассыпаясь на мелкие камешки и песок. Освин лишь чудом успела повернуться и повиснуть на передних лапах, отчаянно подгребая задними и чувствуя, что вот-вот сорвется и познакомится со всем, что там, внизу, поближе.

Пожалуй, он и вправду слегка переборщил — все львята как один вздрогнули и недоуменно навострили ушки, словно Рудо прикрикнул на всех сразу. Бродяга мысленно попенял себя за излишнюю суровость. Он просто... испугался за сына. Однако взгляд темногривого самца, несмотря на заметно смягчившееся выражение морды, оставался строгим: Флинну нужно было раз и навсегда уяснить, что взрослые ничего не говорят просто так.
— Сказал! Но вдруг на маму напали?! — чуть ли не с возмущением пропищал малютка Флинн, и в голосе его отчетливо прозвенели обиженные нотки. Рудо это, впрочем, ни капли не проняло: лев только удрученно покачал лохматой головой.
— Я ведь был здесь, — терпеливо объяснил он. — А пока я рядом, никто и близко к ней не сунется. А вот ты мог случайно оступиться и упасть с большой высоты...
— Не ругай его, — примирительно мурлыкнула Фалька, — он, должно быть, испугался оставаться там, — ох, зря она это сказала. Флинн немедленно напыжился и выпятил мохнатую грудь, желая продемонстрировать всем свою неустрашимость.
— Я не испугался! — завопил он с самым оскорбленным видом. — Я подумал, маму... там... злой... чужак... ну он был! — так, приехали. Рудо устало вздохнул, поняв, что его сын вот-вот ударится в слезы. Только истерики им не хватало... Все и так сильно вымотались, чтобы еще скандалить по мелочам. Однако прежде, чем Бродяга успел открыть рот и успокоить разбушевавшегося малыша, тот резко развернулся и, плюнув на отцовские нотации, рванул вниз по склону. У Рудо аж сердце в пятки ушло от ужаса.
— ФЛИНН! — прогрохотал он, отбросив всякое терпение. Куда там!... Львенок уже был далеко, стремительно проскочив у матери под лапами и вырвавшись вперед, на узкую тропу. Перемахнуть через Фальку Рудо, понятное дело, не мог, равно как и обойти ее, чтобы остановить расшалившегося сорванца, так что ему пришлось с замиранием сердца наблюдать за тем, как кареглазый детеныш вихрем несется к пещере, в опасной близости от отвесного края. Именно поэтому лев упустил тот момент, когда почва ушла из-под крохотных лапок Узику. Тем не менее, едва раздался шум осыпающейся почвы, взгляд шоколадного самца немедленно метнулся к дочери. Увиденное заставило его похолодеть.
— НАЗАД! ФАЛЬКА! — рявкнул он одновременно жене и сыну. Большего он сделать не мог: не ломиться же всей тушей на узкую тропу, рискуя столкнуть в пропасть все семейство в полном составе. Единственное, на что ему оставалось рассчитывать, так это на то, что мать быстро сориентируется и успеет схватить Узику за загривок, а Флинн притормозит и не бросится к краю.