От ужаса львенка даже забыла, что нужно дышать. Только хлопала глазищами, отчаянно цепляясь за край, рассыпавшийся под ее лапами. Никто из детенышей никогда не думает, что с ними может произойти подобное. Не думала и Освин, пока не повисла, загребая лапами, над обрывом. Правда, сейчас бояться ей было некогда: из головы будто ветром выдуло все мысли, и малышка только и знала, что держаться и стараться найти хотя бы какую-то опору для задних лап.
Родители обязательно ее спасут. Спасут ведь, да? Ближе всех была Фалька, но она была в нескольких шагах, а силенок у Освин было не так уж и много. Мир вокруг нее будто замедлился. Она наблюдала, как томительно медленно ее мать переставляет лапы, как исказилась от переживаний ее морда, как разбегаются трещинки в почве под ее лапами.
Птичий крик вернул львенку к действительности. Она чуть было не разжала лапы, когда в спину ей впились острые когти, раня кожу. Запищав, Освин рванулась, но единственный путь к отступлению был наверху, на утесе, и она невольно помогала птице вытащить ее. Один из коготков на передней лапе львенка сломался, оставив на земле несколько капель крови. Она этого даже не заметила, в ужасе косясь на свои плечи, над которыми били птичьи крылья, обдавая ее жарким воздухом и запахом хищника. Вдруг он хочет ее съесть?
- Ну что встала? Вытаскивай, -проскрипела птица.
Львенка даже вздрогнула. Она почему-то никогда не думала о том, что птицы умеют разговаривать.
В следующий момент материнская лапа вытащила ее на тропу одним мягким шлепком. Освин ткнулась носом в землю, но, черт возьми, как же она была этому рада! Все произошло за считанные секунды, но малышке казалось, что она висела над обрывом целую вечность.

Страшно представить, что пережил Рудо в тот момент, когда его супруга встала на опасно осыпающийся край тропы: на миг ему показалось, что сейчас она полетит в пропасть вместе с дочерью... Лев спешно дернулся вперед, стремясь ухватить Фальку за любую доступную ему часть тела, да хоть за хвост — лишь бы удержать и предотвратить падение. Однако прежде, чем Бродяга успел сунуться на узкий карниз, произошло кое-что совсем непредвиденное. Рудо резко ударил по тормозам: крылатая тень метнулась к висящей на карнизе Освин, желая схватить бедолажку острыми, загнутыми когтями. Темногривый оскалился, сочтя, что сокола заинтересовала легкая добыча... но, к счастью, он ошибся. На глазах у изумленных родителей, пернатый спаситель придержал львенка за шкирку и даже начал втягивать его обратно на тропу, не забывая при этом громко ворчать и ругаться. Разумеется, он бы не смог удержать Освин в одиночку, но тут, наконец-то, вмешалась Фалька. Мгновение — и их маленькая дочурка вновь очутилась на тропе. Только сейчас Рудо позволил себе шумно перевести дух... но ненадолго. Ох, счастье, что в прошлом у него уже имелся опыт общения с детьми! Иначе бы он точно не выдержал и зарядил Флинну хорошую оплеуху. Однако лев сдержался и, протянув лапу к опасно балансирующему сынишку, аккуратно "подцепил" того подушечками и подкатил поближе к себе и подальше от отвесного края.
— Нет, Флинн, львы летать не умеют, — терпеливо объяснил он непоседе. — Иначе мы с мамой не испугались бы так за твою сестренку... зато теперь ты знаешь, что может случиться, если подойти слишком близко к краю. Освин, все хорошо? — тревожный взгляд отца метнулся обратно к зеленоглазой малышке, отметив, что у той слегка поранена лапка. — Аме, Флинн, Освин, встаньте с противоположной стороны от мамы и больше ни в коем случае не приближайтесь к пропасти. Дядя... дядя сокол не сможет вечно ловить падающих с горы львят, у него и свои дела найдутся, — мда, столько нравоучений, и хоть бы одно задержалось в беззаботных ушастых головенках! Подняв голову, Рудо смерил птицу коротким изучающим взглядом. Разумеется, та была права: львам не место на обрывистых склонах вулкана. Но ведь этот сокол не знал всей ситуации.
— Пожалуй, нам стоит сказать "спасибо" за спасение нашей дочери, — наконец, негромко произнес шоколадный, и голос его звучал вполне искренне. — Это было очень отважно. Даже не знаю, как нам вас отблагодарить.

Фалька молча показала соколу клыки, но все же промолчала. Безмозглые кошки или нет, но надо было признать, без помощи птицы ей вряд ли удалось помочь Аме и при этом самой не упасть с обрыва. В чем-то нахальный пернатый был прав, им действительно не место здесь, в горах. Но больше пока просто негде...
По правде говоря, будь сокол чуть более нерасторопен, за его нахальство львица с удовольствием поддала бы ему лапой. Легко обругать льва, если ты сам сидишь в безопасном месте. Попробуй-ка лучше сказать это, сидя на земле у его лап.
Впрочем, к лапам Фальки прижималась, дрожа всем телом, Освин, и остальные львята, потрясенные тем, что их сестра чуть было не упала с обрыва, тоже немного притихли. Впрочем, нет, не все. Флинн по-прежнему был готов свернуть горы, теперь вот и соколу досталась доля вопросов. Надо отдать ему должное, пернатый смотрел на львят хоть и сварливо, но беззлобно. Рудо не дал львенку разбушеваться окончательно, иначе, пожалуй, он попробовал бы по отвесной стене влезть, чтобы добраться до сокола и рассмотреть его поближе. Тот сощурил глаза, склонил голову, явно узрев хамелеона на шкуре львенка, но, похоже, был не настолько голоден, чтобы хватать добычу прямо с львиной шерсти.
Аме послушно перешла за спину матери, туда же сама Фалька ласково подтолкнула Освин, убедившись прежде, что та не пострадала. Ей очень хотелось прочитать детям хорошую такую нотацию, всем трем, для профилактики. Но узкая тропа была не лучшим местом для этого. Нотации подождут, добраться бы уже наконец до логова и расположиться там.
— Пожалуй, нам стоит сказать "спасибо" за спасение нашей дочери, — подняв морду, чтобы видеть птицу, проговорил Рудо, — Это было очень отважно. Даже не знаю, как нам вас отблагодарить.
- Спасибо, - присоединились к нему негромкие голоса львят.
- Спасибо, - пришлось поблагодарить сокола и Фальке, хотя с большей радостью она выдернула бы ему пару перьев из хвоста.
Птица расправила крылья. Над склонами снова разнесся пронзительный птичий крик, после чего сокол переступил с лапы на лапу, оглядывая все семейство.
- Нет, вы знаете, - он прищурил янтарные глаза, не без нахальства взирая на Рудо, - вы хищники, и питаетесь мясом. Разделите со мной вашу следующую трапезу.
Он издал клекочущий звук, который, видимо, означал смех.
- Если, конечно, вы скачете по этим горам так же, как и горные козлы. Иначе, боюсь, я состарюсь прежде, чем дождусь своей награды.
Если при первых словах сокола Фалька лишь фыркнула - много ли птица съест? Уж это-то они могли себе позволить, - то когда он закончил говорить, она снова смерила его недобрым взглядом. И... вновь промолчала. Вместо этого львица аккуратно взяла Освин за шкирку и легким подталкиванием в плечо дала Аме понять, что нужно идти дальше, к логову. Тем более, что отделяло их от него всего пара десятков шагов, которые они все никак не могли преодолеть. Самка аккуратно обошла Рудо, на ходу мимолетно погладив его кисточкой хвоста. Взгляд, искоса брошенный ею на льва, вполне мог бы воспламенить сухое дерево, вот только...
Вот только сперва собрать бы всех детенышей в одно место.
- Так, - довольно строго проговорила Фалька, едва девочки оказались в безопасности, на небольшой, окруженной кустарником площадке у логова, - здесь достаточно места, чтобы вы могли поиграть и не упасть вниз. Я запрещаю, - она поморщилась; львице очень не нравилось это слово, но возможной гибели детенышей она боялась куда больше, чем их обиды, - вам выходить на тропу, если на это не будет серьезной причины. Флинн, - она чуть повысила голос, чтобы и львенок услышал ее, - к тебе это тоже относится. Иди сюда, к нам.
Конечно, Фальке хотелось, чтобы детеныши отдохнули в расщелине - а заодно и дали отдохнуть ей. Но запретов на сегодня, пожалуй, было достаточно... Пусть поиграют - под ее присмотром, конечно.

Рудо слегка приподнял брови в ответ на нахальную реплику сокола. Уж что-что, а хамить эта птичка умела как никто другой. Но лев и на сей раз не стал делать ему замечания — жизнь дочери дорого для него стоила, и он действительно был благодарен пернатому за его своевременную помощь. И уж коли тот решил вмешаться и спасти незнакомого ему детеныша, то можно было сделать вывод, что за грубоватыми речами и надменным повадками скрывалось по-настоящему доброе и отзывчивое сердце. Коротко, но выразительно глянув на недовольно хмурящуюся Фальку, Рудо успокаивающе улыбнулся своей супруге и вновь повернул голову к крылатому незнакомцу.
— Хорошо, мы поделимся с вами нашей едой... как только поймаем что-нибудь. Если у вас нет других дел, вы можете подождать рядом с нашим новым логовом, до тех пор, пока мы с Фалькой не сходим на охоту, — говоря это, самец развернулся на тесной тропе и последовал за остальными, замыкая собой процессию и бдительно следя за тем, чтобы ни Аме, ни Флинн не приближались к отвесному краю. К счастью, оставшийся путь до расщелины семейство преодолело относительно быстро и без казусов. Остановившись за спиной Фальки, Бродяга еще раз задумчиво оглядел небольшую, но уютную полянку, решая, насколько она пригодна для шумных детских игр в прятки и догонялки. Его подруга в это время строго наказывала их детенышам не выходить на тропу без сопровождения взрослых. Пожалуй, после сегодняшнего случая их малышам уже точно не захочется подходить к опасному участку... ну, может быть, за исключением любопытного Флинна. Дождавшись, пока Фалька закончит раздавать указания, Рудо сделал пару шагов вперед и остановился рядом с плечом зеленоглазой львицы, негромко произнеся:
— Я могу спуститься в саванну и поискать съестного.

К счастью, Дядя Птиц оставил её слова благодарности без внимания. Почти. Он не просто попросил, а потребовал разделить с ним будущую добычу. Львёнка с удивлением взглянула на него, а потом перевела не менее ошеломлённый взор на родителей. Она до сих пор была уверенна, что за вопиющую дерзость спасителю полагалось хорошее наказание. Он, невзирая на свой добрый поступок, вёл себя крайне невежливо, за что должен был поплатиться, как любый из них в подобной ситуации. Однако родители вновь проигнорировали его дерзость, сопроводив своё решение угрюмым молчанием. Малышка не могла поверить собственным глазам. Её всегда учили соблюдать правила, а в данный момент поощряли их нарушение. Где смысл? Но возразить она не решилась, потому послушно опустила голову и попыталась занять себя разглядыванием камней, пока родители решали вопрос с существом. Скучнее камушков, честно признаться, вещей не существует; все они были одинаковыми и абсолютно ничем не могли заинтересовать кроху. Она грустно смотрела на один - серый и неприметный, продолжая думать о своём. Как бы ни стремилась Аме отвлечься, Дядя Птиц занимал все её мысли. Слишком непохож он был на них, львов, как внешностью, так и характером. Такое отличие не могло не привлечь интерес подрастающей Варвары. Раньше она никогда никого не встречала со столь сложным поведением. Малышка думала, что все животные делятся на добрых и плохих, а это существо внезапно пришло и разрушило её представления о мире. Оно не относилось ни к тем, ни к другим. Дядя Птиц был серединой между этими двумя группами зверей. Однако один вопрос не давал ей покоя. И как же к такому нужно относиться? Благодарить или ругать?
Лёгкий толчок вернул Аме к реальности. Она вздрогнула от неожиданности и рассеяно завертела головой, силясь понять, что от неё хотели. Как оказалось мгновение спустя, их дружная семья решила продолжить путь. Аме, понурив голову, покорно последовала за матерью. Ей разрешили идти самостоятельно. Ей доверяют, считают взрослой. Данная новость приносила в маленькое сердечко много спокойствия, тепла и радости. Не будь бы они сейчас в пути, Аме расцеловала бы всех в приливе счастья. Даже наглого Дядю Птица.
Как только львы достигли нужного места, в глазах крохи вспыхнул задорный огонёк. Площадка перед пещерой была идеальным местом для игр, - удобная, просторная и окруженная травой, в которой можно спрятаться. Маленькую головку тут же посетило великое множество идей, касавшихся предстоящих игр. Хотя воплотить планы в жизнь пришлось позже. Мама резко повернулся к ним, и прозвучало всемогущее "так". Аме прекрасно понимала, что означает этот тон, слово и серьёзность в глазах Фальки. Вскоре они должны были усвоить новое правило, которое никогда ни в коем случаи нельзя нарушать. Малышка напряглась и всё свое внимание обратила к матушке. На протяжении короткой речи Аме слушала, стараясь не упустить ни одного слова. Она не посмела и моргнуть, только изредка усердно кивала головой. Правило было лишь одно - не выходить на тропу. Понятное, несложное и единственное на сегодня. Оно ей понравилось.
Когда львятам предоставилось свободное время, Аме первым делом подошла к Узику.
- Как ты? - с тревогой в голосе произнесла она.  - Тебе было страшно? Любопытство не отпускало малышку из своих цепких лап. Её интересовало, что скрывалось или жило в том месте, куда перед падением посмотрела её сестрёнка. Монстр? Тогда вероятно, что именно он захотел утащить Узику к себе. Неожиданно рядом мелькнула тень, напомнившая собой Фальку. Однако их матушка находилась рядом и не могла быть в двух местах одновременно. Такой же стройный стан, грациозность в движениях и лёгкий шаг.
Аме наклонилась к сестре и прошептала:
- Как ты думаешь, кто там?

- Спасибо за предложение, но я думаю, что мы справимся сами- сказала незнакомка.
-Эх, жаль. Что ж, не буду вам мешать- произнесла Венера с нескрываемым разочарованием в голосе. Затем она посмотрела вслед львице,стремительно промчавшейся мимо нее, развернулась и пошла своей дорогой. Как жаль... Знакомства не произошло. Она даже  не смогла помочь... Хотя, разве это так страшно? Может незнакомка решила поохотиться сама... А что если она просто хочет побыть одной? Ведь на нее свалилось столько переживаний.. Чуть не погибли ее дети!!!
Венера шла и шла... Единственное чего ей сейчас хотелось, так это найти друга ( а может и вторую половинку)! Хоть она и принадлежала к прайду Нари, у львицы не было друзей. Ей даже как-то хотелось стать одиночкой, или перейти в другой прайд.
Тут львица поймала себя на том, что думает лишь о плохом! А ведь давала себе обещание думать и искать везде только хорошее. Хоть помочь ей не удалось, но ведь львята-то живы! А это на ее взгляд самое важное!
—–→ Саванновый лес.

Отредактировано Венера (10 Июл 2013 08:16:21)

Рудо не сдержал удивленного хмыка, когда Фалька отклонила его предложение и сама вызвалась сходить на охоту. Он-то думал, что львица с лап валится от усталости — но, как выяснилось, она прямо-таки горела желанием спуститься в саванну и поймать там что-нибудь. Темногривый невольно улыбнулся в ответ на ее умильный взгляд: Фалька, сама о том не подозревая, напомнила ему крошку Флинна с его просящей моськой. Рудо стоило большого труда не рассмеяться вслух.
— Конечно, иди и ни о чем не беспокойся. Я уложу их спать, — добродушно проурчал лев, ласково потершись мордой о шею супруги. Однако резкое клокотание, вырвавшееся из ее пасти, вынудило его спешно отстраниться. Еще будучи беременной, Фалька чуть ли не по сотне раз на дню то срывалась в неконтролируемое бешенство, то вновь становилась мягкой, игривой и нежной. К этому было непросто привыкнуть, но со временем Рудо приноровился резко уворачиваться от раздраженных оплеух и своевременно реагировать на угрожающее шипение. Вот и сейчас Рудо торопливо попятился в сторонку, ошибочно решив, что его подругу вновь укусил клещ под хвост, и теперь она готова рвать и метать. Однако довольно скоро стало ясно, что Фалька зарычала совсем не на мужа, а на невесть откуда взявшуюся у края площадки львицу. И как только ей удалось так тихо приблизиться к семейству? Рудо нахмурился, и все то время, что самки обменивались друг с другом короткими репликами, не сводил с Венеры своего пытливого, настороженного взгляда. И лишь когда обе хищницы скрылись из виду — расслабил напряженные мышцы и уже гораздо спокойнее лег на землю, переключив внимание на тихонько шушукавшихся друг с другом малышей. Несмотря на то, что с виду лев казался совершенно безмятежным, в мыслях он тревожно размышлял о том, как лучше защитить логово от постороннего вторжения. Наверно, было бы неплохо пометить тропу, ведущую к их расщелине... Чтобы любой, кто желал ступить на нее лапой, был заранее предупрежден о том, что здесь живут другие львы. Но это было совсем не единственное, что беспокоило Рудо. В последнее время в окрестностях Килиманджаро разгуливало ну очень много чужаков. Это говорило о том, что где-то поблизости, возможно, сформировался целый прайд... Рудо тяжело вздохнул и уложил усатую морду на траву, продолжая рассеянно наблюдать за детенышами. Лучи закатного солнца заливали округу приятным желтовато-оранжевым светом: близилась ночь.
— Мне кажется, кое-кому пора отправляться на боковую, — тихонько заметил Бродяга, обращаясь к малышам. Взгляд самца был усталым, но на губах играла мягкая, нежная улыбка, а откуда-то из глубин груди вырывалось мелодичное урчание. Все-таки, ему нравилось быть отцом, несмотря на все тревоги и переживания.

==========) большая пещера.

  Ньекунду мигом выскочил из пещеры и рванул в сторону тропы, ведущий прочь от каменного мешка, где обосновался его прайд. Услыхав грозное рычание, львенок едва не споткнулся и не перекувырнулся через голову. Опять дети тети Шай! Ньекунду с удивлением и заметной опаской в настороженном взгляде оглядел Хофу и Мороха, прежде чем шмыгнуть к выходу. Кажется, Морох ранен. Терпкий запах крови пропитал воздух. Ньекунду поморщился - отлично, теперь у них будет полный прайд калек... И как так получилось, что раньше все обходились без серьезных ранений?
Ньекунду не стал останавливаться и спрашивать, что случилось. Морох вряд ли его поприветствовал с распростертым объятиями, да и тот второй, Хофу, кажется, тоже был занят. Занят ссорой с раненым братом. Ньекунду фыркнул, понемногу переходя на шаг и внимательно прислушиваясь к шорохам и звукам. Ему вовсе не улыбалось наткнуться на дикобраза или еще какого зверя. По крайней мере, внезапно. Лучше всегда и везде быть ко всему подготовленным. Но вроде бы окружающий мир тих и спокоен, подобно солнцу, скрывающемуся за горизонтом. Ньекунду с наслаждением подставил спину скользнувшим по склону лучикам солнца. Впервые в жизни его отправили за чем-то. Он не просто самостоятельно вышел за пределы поляны, прайду требовалась его помощь. На редкость приятное ощущение. Ньекунду проследил взглядом за пролетавшей бабочкой, морда его расплылась в широченной улыбке. Он был уверен, что Хайко мигом поставит Вади на лапы. Мама тоже не выглядела особенно встревоженной, даже решилась оставить брата, хотя могла с легкостью велеть Шеру отыскать кого-нибудь другого. Кстати, о другом.
"Такие вопросы ведь должен решать дядя Нари", - нахмурился львенок, высматривая зубчатые листья, которые, по словам Акасиро, должны здесь расти в изобилии. "Почему его нет на месте?"
Смутная тревога закралась в сердце Ньекунду. Вдруг с ним что-то случилось? Львенок отогнал от себя подобные мысли. Нари ведь не просто так стал королем, он может за себя постоять! Но из головы не выходили истерзанные шкуры Вади и Мороха. Получается, здешние места вовсе не так безопасны. Ну и ладно. Они ведь теперь не одни, они - прайд. Так, ладно, где же этот папоротник? Ньекунду внимательно вгляделся вперед, и его глаза вспыхнули от радости. Ага! Он рванул вперед, позабыв о всякой осторожности.
И споткнулся.
- Мрярааураару! - завыл львенок, кубарем покатившись со склона. Мир замелькал перед глазами, превратившись в странную мешанину цветов и красок. Ньекунду больно ударился головой, инстинктивно выпустил когти и навзничь плюхнулся на землю. Вывалив язык, львенок постанывал. Надо же было так опозориться! Медленно Ньекунду поднял голову: перед глазами прыгали пьяные и разноцветные мушки, все плыло. Нехило так он шмякнулся, ох как нехило... Пошатываясь, львенок поднялся на лапы и осоловелым взглядом уткнулся в остроконечные растения.
Папоротник.
- Достааал... - протянул Ньекунду и, шагнув вперед, осторожно принялся перегрызать стебли. На этот раз он решил, что стоит воздержаться от бурных проявлений радости.
"Нужно взять побольше, там же еще Морох..."
Удивительное дело, но Ньекунду даже не думал о том, чтобы не взять трав для этой угрюмой задницы. Морох только и делал, что рычал на всех да всячески принижал младших львят. Но он ведь был членом прайда. И для Ньекунду было совершенно естественно взять папоротника и для него. Ведь папоротник от ран, верно? Ну... во всяком случае, не повредит. Запихнув в пасть столько растения, сколько он был в состоянии унести, взъерошенный и запыленный львенок медленно принялся подниматься обратно. Медленно потому, что мир все еще не мог устаканиться.
=======) каменная поляна.

—-→ Каменная поляна
Чонго спокойно шагал позади их небольшой группы. Не нужно было долго думать, чтобы понять, куда именно вел их Хофу. Наверное склоны были действительно неплохим местом для охоты... Вот только хватит ли всего одного худенького травоядного? Ведь в прайде столько львов, львиц, львят. Как оказалось, многие ранены, а другие слишком малы и неопытны, чтобы охотиться самостоятельно. Но, наверное, одно травоядное все же лучше, чем совсем ничего...
К тому моменту, как львы достигли места охоты, уже совсем стемнело. Но даже ночью эти дни было очень жарко и душно, разве что солнце не печет голову. Молодой лев начал осматриваться, ища взглядом какое-нибудь подходящее стадо. Хотя сейчас любое стадо было бы подходящим. Травоядные вообще последнее время редко забредали на территорию прайда, а если уж и попадались стада, то совсем мелкие. Оно и не удивительно, дождей не было уже очень давно, а вся трава была выжжена солнцем. Сухая и ломкая, она будучи один раз притоптанной уже не выпрямлялась, а пожелтевшие листья громко шуршали под лапами. Интересно остался ли в саванне такой уголок, где все еще было зелено? Было странно осознавать, что самые младшие львята могли и вовсе никогда не видеть полноводных рек, дождей и сочно-зеленых растений. Оставалось лишь жить надеждой на то, что настанет сезон проливных дождей и саванна снова наполнится влагой и свежестью. Только вот все это будет очень не скоро. Одноглазый поднял морду вверх, осматривая небо. Ни облачка, ни тучки, только тусклые огоньки звезд в темном небе. Хоть бы слабый ветерок подул...
Наконец оторвавшись от своих печально-ностальгических размышлений, Чонго взглянул на Хофу, который в свою очередь тоже смерил идущих с ним охотников взглядом. Кажется группа на месте.
- Ну что ж... скажу всё что знаю сам и... надеюсь, Чонго, тоже поделишься, - заговорил зеленоглазый, готовясь начать свою лекцию по охоте для чайников.
- Да, конечно, - добродушно отозвался песочный, кивнув своему напарнику.
На самом деле лев даже толком не знал, с чемго начать, но, к счастью, Хофу взял инициативу в свои лапы.
- Одному, конечно, тоже можно охотиться, но только не на зверей крупнее или с тебя размером, запомни.Это очень важно. Как и то, что нельзя нарушать несколько негласных законов. Многие о них забыли, но надо помнить, что нельзя нападать на детей и беременных.
На этом моменте на морде стоящего чуть в стороне Маживу появилась недобрая ухмылка. И ведь правда, пару дней назад они с Чонго наглым образом пытались напасть на заблудившегося детеныша антилопы. Из этой затеи ничего не вышло по сторонним причинам, но тем не менее. Одноглазый конечно тоже вспомнил этот случай, но спорить не стал, Хофу был прав в конце концов, убивать детенышей неправильно.
- Есть ещё дополнения про то, что нельзя убивать на водопое в засуху.
- И вообще никогда нельзя оставлять свою добычу у воды, это чревато загрязнением водоема, а вода нынче, да в общем-то всегда, не только ценный продукт, но и среда обитания других животных.
- ...но у нас пока с этим проблем нет. Главное, проявлять уважение и думать о будущем. Если ты убьёшь вожака стада - то они разбегутся и без руководителя и защитника могут погибнуть. Дети - это будущая добыча. Лучше пусть вырастет, чем погибнет не познав мира. Мы все связаны и очень важно помнить о других. Тогда и о тебе не забудут.
Чонго несколько раз уверенно кивнул, подтверждая слова Хофу. Удивительно, как он смог построить свою речь и подметить столь важные аспекты. В такое засушливое время мало кто думает о благополучии своей потенциальной еды, да что уж там, и сам Одноглазый частенько нарушал эти правила. С другой стороны, когда ты очень голоден тут уж не до старых баек о круге жизни, но лучше уж знать правила этики на охоте, чем не знать совсем. Чонго тоже решил добавить несколько слов по поводу охоты, чтобы было понятно совершенно все. Глубоко вдохнув, лев начал:
- Охота - занятие всегда очень напряженное и волнительное. В ней задействованы не только львы, но и их добыча, поведение которой порой не всегда можно предугадать. Нужно быть готовыми к тому, что не все будет идти согласно задуманному плану, а потому важно быть собранными и ни в коем случае не паниковать. Из любой ситуации можно найти выход. А чтобы найти выход, нужно понимать, как действовать. Прежде, чем стадо должно будет нас заметить мы передвигаемся тихо, мягко ступая и как можно ниже прижимаясь к земле. А когда начнется погоня нельзя забывать о том, что мы все работаем в одной команде, а не только на себя. Нужно постараться действовать как можно более слаженно, и тогда мы достигнем успеха. Также нельзя недооценивать копытное. Даже когда оно будет завалено на землю, оно все еще способно нанести сильный удар копытами или рогами. А сил нужно приложить максимально много, так как добыча может оказаться куда быстрее и сильнее, чем можно подумать на первый взгляд.
Завершив свою речь, Песочный перевел взгляд на Хофу, давая ему слово. Да, говорить приходилось много, но лучше уж обсудить даже самое очевидное, чем что-то упустить.
- Ну а теперь... тактика!...
Когда зеленоглазый закончил, Чонго в очередной раз кивнул. Их план был довольно прост и понятен. Тактика была довольно просто и типична для обычной охоты небольшой группой. Оставалось только претворить план в действительность. В конце концов никакие лекции не расскажут молодой львице об охоте лучше, чем самая настоящая охота. Одноглазый повернулся к Маживу.
- Будешь вместе с нам, если что - ты на подхвате.
Шакал коротко кивнул, охотиться со львом для него было не впервой, так что все должно было быть нормально. Песочный перевел взгляд на Хофу, приготовившись к тому моменту, когда тот отправиться на свою позицию.

В то время как малыш Флинн предпочитал дуться в глубине логова, его сестренки старались держаться поближе к отцу. Оно и понятно: старший львенок, должно быть, все еще злился на чрезмерно (по его мнению) строгих родителей. Рудо вот уже в который раз пришел к мысли, что им с сыном нужно серьезно переговорить, но - утром. В данный момент у взрослого самца отчаянно слипались глаза... как, впрочем, и у крошек Аме и Узику. Тем не менее, отправить детенышей на боковую оказалось не так-то просто...
- Я еще не хочу спать, - заныла одна, старательно подавляя приступ зевоты, - папа, а мама куда пошла? На охоту? Она принесет нам мяса?
- Мы пойдём спать, если ты расскажешь нам сказку, - заупрямилась вторая, сурово сведя тонкие бровки на переносице. Ну, и что вы прикажите с ними делать? Негромко вздохнув, Рудо чуть приподнял косматую голову на травой и едва заметно покачал ею из стороны в сторону, впрочем, все так же тепло улыбаясь.
- Да, Узику, мама пошла на охоту, - подтвердил он, - и утром, если повезет, у нас с вами будет много сочного и вкусного мяса. Вам должно понравиться, - с этими словами Бродяга мечтательно потянулся и перекатился на спину, выпячивая заросшие густой шерстью брюхо и грудь: обе малышки, при желании, могли вскарабкаться на эту мягкую гору и зарыться в теплую отцовскую гриву, устроившись таким образом на ночь. - Хорошо, Аме, я расскажу вам сказку... Хмм, дайте-ка подумать, - и Рудо сузил карие глаза, делая вид, что сосредоточенно вспоминает о чем-то. На самом деле, он знал немало интересных историй, и вообще был хорошим рассказчиком. Все-таки, он так много странствовал по дальним землям и слышал там много разных легенд, а потом делился ими с младшими братьями и сестрами... А еще он очень любил сочинять на ходу. Так что, ему действительно было из чего выбирать... Наконец, физиономия льва посветлела, и он игриво покосился на дочерей. - Кажется, я вспомнил одну подходящую историю, - заявил он с донельзя довольной ухмылкой. Глубоко вздохнув, лев перевел взгляд на медленно зажигающиеся звезды и неторопливо начал свой рассказ.
- Давным-давно, когда наш мир был еще совсем молод, животные походили друг на друга как две капли воды. Не существовало никакого деления на травоядных и хищников; никто ни на кого не охотился, и все звери дружно ели листья и траву. А так как зелени было очень много, то никто не голодал, а, наоборот, все жирнели и плодились день ото дня, до тех самых пор, пока стада не увеличились до такой степени, что еды в саванне стало не хватать для всех. Увидел это Великий Ахейю и обратился к своим подданным, требуя, что они прекратили есть без меры, потакая собственной жадности. Но никто не послушался мудрого Создателя. Вскоре в саванне началась страшная засуха: вся трава была съедена, а листья - сорваны; даже кора деревьев исчезла в бездонных желудках наших праотцов. Еда закончилась, и звери стали голодать. Тогда-то все и вспомнили о том, что им говорил Ахейю. Животные пришли к Создателю и взмолились: "О Великий Ахейю, мы поняли нашу ошибку и отныне свято клянемся Тебе соблюдать меру во всем! Просим тебя, верни же нам нашу пищу, пока мы не умерли от голода!". На что Ахейю ответил им: "Даже если я верну вам пищу, вы снова ее съедите, потому что стало вас слишком много". Испугались животные, что суждено им погибнуть, и в ужасе спросили у Создателя, что же им теперь делать. Тогда Ахейю поделил стада на две равные части и даровал одним острые клыки и когти, сказав: "Отныне будете вы питаться не травой и листьями, но другими травоядными, чтобы не расплодились те чрез меры и не уничтожили всю зелень на земле". Оставшиеся травоядные возмутились столь жестокому, по их мнению, решению. "Как же так," - восклицали они, - "почему мы не можем стать такими же зубастыми и начать есть мясо, как эти хищники? Если ты решил сделать нас чьей-то едой, о Великий, так дай же нам хотя бы возможность  давать жизнь новым поколениям!". Ахейю прислушался к их мольбам и дал травоядным быстрые и сильные ноги, которые позволяли бы им быстро убегать от хищников... - тихая речь молодого льва лилась подобно ручью, постепенно убаюкивая слушавших его малышей. Рудо уже и сам начинал потихоньку засыпать, с огромным трудом сдерживая зевки. Все-таки, день выдался крайне напряженным, и у темногривого уже банально не оставалось сил на долгие истории.

Хофу чувствовал себя старшим братом, как никогда прежде. Все эти советы, опыт, волнения за сестрёнку - он вырос, но он был и остаётся братом. А поддержка Чонго... что ж, поддержка друга всегда воодушевляет. А ещё больше радовала всё-таки сестрёнка. Шарпей очень активный львёнок, но она очень внимательно его слушала и не перебивала. По крайней мере, так казалось по её сосредоточенной серьёзной мордашке. Это и умиляло, и забавляло, и заставляло гордиться ею одновременно. И сейчас, думая о предстоящей им охоте, Хофу вдруг осознал, что все они быстро выросли, а он даже и не заметил этого. Даже если не брать в расчёт самого себя, хотя у самого уже грива отросла пышная и сам он уже с мамку размером вымахал... А стоило взглянуть и на Шарпей. Ещё недавно им не удавалось уползти дальше логова при всём их энтузиазме. Казалось только вчера, чтобы решить любую проблему и спасти её из любой беды, ему всего лишь нужно было поднять её за шкирку над землёй. Сейчас, глядя на окрепшую львёнку, у которой сейчас наступило время первой охоты, он уже понял, что даже вряд ли поднимет её над землёй... она... выросла. Это вызывало и радость и какую-то странную грусть.
Но тут и Чонго закончил и Шарпей, кажется, всё поняла. Больше не было смысла засиживаться в укрытии. Теорию она получила, но практика, по прежнему, их самый лучший учитель. Так что если что и было ей непонятно - придётся разбираться по ходу охоты. Словами может и можно всё объяснить, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Ну и, конечно, одной болтовнёй добычу не поймаешь.
- Отлично! Знаете, лучше одна маленькая антилопа, чем совсем ничего. Весь прайд может и не накормим, но благо мы не все разом и кушать садимся. Так что кто успеет, тот и поест. остальным придётся ждать, когда вернётся основная наша группа охотниц... в которую ты, Шарп, попадёшь совсем скоро, я не сомневаюсь, - он подмигнул своей сестре и у самого на душе как-то потеплело. Он никогда особо не общался с семьёй, не рвался, так сказать. Но сейчас навёрстывал упущенное как мог. Он всегда был ближе всего к Шай или валялся где с Фералом и Юви. Но всё изменилось, он понял что важно и теперь хотел больше времени проводить и с младшими своими сёстрами.
- В саванне много "ночных животных", так что кого-нибудь, да найдём. Ко всему прочему... многие не спят просто так, как и мы. Идёмте, - он кивнул Чонго, Шарпей и двинулся вперёд. Сначала шёл спокойно, но потом стал двигаться чуть медленнее и ступать более мягко, бесшумно. Он нахмурился и прислушался. Он что-то нашёл, вернее, кого-то. Сильнее нахмурившись, он поднял морду чуть вверх и принюхался. Теперь он был уверен, что они тут не одни. Хофу остановился совсем и обернулся через плечо к тем двум, что шли за ним. Он посмотрел в глаза Чонго, затем в глаза Шарпей и мордой кивнул вперёд, мол, там кто-то есть. Затем сомкнул пасть, чтобы те вели себя тихо и тряхнул гривой. Пора было начинать то, что они задумали. Пусть эта парочка остаётся тут или подойдёт ещё немного вперёд, поближе, чтобы иметь в поле зрения их будущий завтрак.
Хофу же и не думал останавливаться. Он чуть согнул все лапы, чтобы быть ниже к земле и двинулся левее того места, откуда доносились шорохи. Трава и грива почти одинаково загородили ему путь, мешая обзору. Поэтому молодой хищник постоянно останавливался, прислушивался и, когда точно знал, что это не напугает добычу, встряхивал чёлкой, чтобы убрать её с глаз. Но... через некоторое количество крадущихся шагов, она всё равно перемещалась на прежнее место. В итоге он бросил эту затею. Полукругом он огибал "зону риска", чтобы оказаться по другую сторону от Шарпей и Чонго. Он внимательно смотрел себе под лапы, в своей привычной манере хмуря пушистые брови. Глаза немного подсвечивали зеленоватым во мраке, но его бурую шкуру было совсем не видно в подсохшей бурой траве в ночной тьме. Так что он оставался незамеченным. Он обходил все мелкие камушки, переступал сухие веточки и... конечно позволял себе чуть быстрее передвигаться в шелестящей траве, когда дул ветерок...

Шави молча шагала по поросшему травой склону. Шаги порой давались с трудом, лапы цеплялись за какие-то ветки или кусты, заставляя и без того ослабшую львицу делать усилие. Худоба только мешала, казалось, что все органы прилипли к позвоночнику и держатся там на соплях. Отвратительное настроение львицы было вызвано голодом, который не спадал с нее уже более половины дня. Ей становилось плохо, она приседала отдохнуть и перевести дух, так как после того, как умчалась от Вирро и Ферала, во рту ее не побывало и капли воды. А намеки на пищу были просто нулевыми: протухшие трупы не привлекали ее, запахи тухлятины забивали ей ноздри и подросток не могла учуять ничего дельного. Это наводило на нее страх, тот первобытный страх, что она может погибнуть от голода. Рези в животе прекращались ненадолго, что давало возможность оценить окружающую местность и попробовать найти запахи копытных. Но пару минут спустя они начинались снова, и Шави не оставалось ничего, кроме продолжения своего бессмысленного путешествия. Она молча огляделась. Тишина. Ночь не давала гарантий, что львица сможет скрыться в кустарнике и поймать добычу. Шави неумолимо шла навстречу инстинкту самосохранения. Он управлял львицей сам и, можно сказать, делал это лучше, чем порой светлая это делала сама.
- Ну и дыра. Что я здесь могу найти? Надо идти обратно, - она развернулась, но никуда не пошла. Уставшие лапы ныли и искали места прилечь.
- Нельзя, - приказывала Шави себе. - Не ложись. Не ложись! Ты заснешь и не проснешься!
Пройдя несколько метров, львица услышала запах антилопы. Ее глаза загорелись сумасшедшим огнем и желанием поскорее сожрать неведомое травоядное. Запах еле витал в воздухе, видно, она прошла здесь давно. Львица облизала нос и наставила его по ветру. Только его не было. Лишь новолуние освещало светлую худую спину.
- Я должна ее найти, - Львица была как под гипнозом. Нос вел ее теперь, а при представлении запоздалого ужина, у Шави просто текли слюни. Она даже не сдержалась и взвыла от радости, когда пошла по более четкому запаху. Он спускался вниз и вел к подножью Килиманджаро. Ну и пусть, что здесь граница прайда, самка этого даже не учуяла. Она была в трансе от обилия запаха антилопы и просто шла по нему.
—-→ Подножье вулкана

В саванне жизнь не угасала даже ночью. Точнее сказать то, что ночью начиналась совсем другая жизнь. Ночь была полна запахов и звуков, которые будоражили воображение будущей охотницы. Шарп вертела головой, а серая челка то и дело попадала на глаза. Она стремилась раньше всех заметить зверя. Хофу сказал, что совсем скоро она будет вместе с другими львицами охотиться. Шарпей не привлекала эта идея, ее вообще мало влекла работа в команде. Но существовало веское но. Но она понимала, что это необходимо. Прайд - это одно общество, одна семья, одна команда, и на все эти утверждения Шарп могла только прокивать. Сказать, что ее не волновала судьба прайда. Волновала, в некоторых моментах. Тем более, ее семья была из него, а бросать семью Шарп пока не собиралась. Даже страшно было подумать о том, что она уже почти выросла и скоро в ее обязанности будет входить охота, а затем и забота о семье. Шарп на секунду попыталась представить образ этого самоубийцы - не получилось. Взрослеть всегда было сложно, тем более для нее. Уж такой у нее характер.
Шарп шла в ногу с Хофу, следя за его походкой. Она старалась повторить все движения молодого льва и это ей удавалось. Неожиданно Хофу остановился, и львы начали принюхиваться. Шарпей тоже ощущала этот запах. Это был запах какого-то животного, запах мускуса и немного обреченности. А значит вот и он – завтракообедоужин, или, если кратко жрачка. Пищевая цепочка в действии, так сказать. Хофу утвердительно кивнул, и они начали расходиться. Сначала она и Чонго прошли немного вперед, пригибаясь к земле, чтобы их будущая жертва их не заметила. Когда Чонго остановился, в некотором отдалении от льва остановилась и Шарпей. В обманчивом ночном полумраке сложно было заметить и Хофу и Чонго и конечно их будущую жертву, а значит оставалось только ждать. Если что-то изменится, она это непременно почувствует. Шарпей показалось, что природа застыла. Однако безумно колотившееся сердце гоняло по крови адреналин, а чуткие уши-локаторы улавливали каждый шорох. Больше никаких ошибок…

Большая пещера >

После недолгого, но довольно крепкого сна, пребываешь в не самом лучшем состоянии. У Тейджи немного кружилась голова, веки до сих пор слипались, и это несмотря на то, что кошка, прежде чем вскочить с места, позволила себе немного поваляться. Самка двигалась вперед легкой рысцой, держа голову довольно низко, словно уже на кого-то охотилась. На самом же деле Тей просто не хотела, чтобы кто-то из прайда её заметил и увязался следом, не для этого она так спешно покинула пещеру, когда туда пришли новички.
Добравшись до склона, подросток заметно сбавила темп, очень осторожно спускаясь и сильно переживая на счет того, что в один момент она может зацепиться лапой за какое-нибудь маленькое растение и кубарем свалиться вниз. Ещё не хватало задницей по пыльной земле проехаться. Брезгливо поморщив нос, думала самка, продолжая все с той же осторожностью спускаться вниз. Ну не хотела она получать лишние царапины по глупости или неосторожности, не в её это стиле. Однако, Тейджа замерла уже на половине пути, потому что заметила внизу движение. Судя по силуэтам, какой-то здоровый лев гнался то ли за зеброй, то ли за гну. Сощурившись, кошка следила за происходящим мысленно упрекая волосатого самца, дурак что ли? Неужели не понимает, что ему не словить её? Но не тут-то было, как выяснилось позднее, лев был не один. Жертва бежала в засаду. И пусть Тейджа сама не охотилась, наблюдение тоже от части является каким-то уроком, верно? Самку и такое устраивало. К тому же, фантазии подростка вырисовывали немного иную картину. Сейчас не темношкурый лев преследовал несчастное травоядное, а она - Тейджа, именно она сделала опасный выпад вперед, чтобы ранить животное. Плевать, что это только фантазия, пасть кошки все равно наполнилась слюной, тонкий хвост нервно заходил из стороны в сторону, а черные коготки впились в сухую почву.