● Ссылка на тему/сообщение: Дорога праха
● Что нужно сделать: удалить сообщение за Абубакара, ошибся аккаунтом

● Ссылка на тему/сообщение: Сахель [заморожена]
● Что нужно сделать: поставьте в микроволновку и разморозьте профиль и анкету, пожалуйста.

Истинный пост для разморозки

*Начало Игры*

Одинокая гиена брела по мрачному безблагодатному пространству среди гейзеров. Словно цербер, обреченный стеречь границы ада. Зеленые всполохи то и дело подсвечивали ее силуэт и обожженную, изуродованную морду, но лишь истинный мудрец мог бы рассмотреть блаженство. Стало бы понятна и причина его — дохлый варан в зубах, погибший скорее всего от голода, которого ей послал бог.

Сегодня был свободный день — график отдыха выпал на ночную. Это было очень хорошо, можно было заниматься своими делами не в удушающей жаре, пыли и смраде. Как раз вечереет — и вот крокута приходит в родное пыльное лоно. Подальше от возможных заданий.
— Фых. — Выдохнула она с наслаждением, так что взгляд на миг разъехался.
Это было — САМОЕ ЛУЧШЕЕ МЕСТО.
Потому что... Ну вы посмотрите как красиво. Зеленое. Грохочет. Если захотеть — можно рассмотреть огоньки за паром. Это было действительно стильно, даже тот же Скар выглядел не таким оборванцем тут как обычно.
Порой она задерживалась тут подолгу, так что начинала болеть голова.

Сама гиена не планировала бурного кутежа — паек был строго отрегулирован и следующий будет не скоро. Но можно поохотиться на крыс или ящериц, эти твари крайне живучи, в основном они то и населяют теперь нынешние постапокалиптические пустоши прайдленда, лишенные воды, зелени и крупного рогатого скота.
Очень жаль, но всю эту неделю ей пришлось находится в трезвом виде — задачи перед кланом стояли ныне довольно суровые, выжить. Не смотря на отсутствие дичи и проблемы со львами, нервные срывы гиен-самок, истерики самцов. То и дело разворачивались жизненные драмы в которых было необходимо разбираться быстро и решительно.
На самом деле все было ху*во.
Но Сахель как обычно бодрилась, занимаясь мелкими делами. А по ночам тряслась как будто грибов объевшись. Все чаще к ней приходил и Люцик и все-все. Потом она оглядывалась по сторонам, силясь разглядеть угли глаз в ночи и могла заехать ни в чем не повинной крокуте. Кошмары вновь преследовали ее. Все это усилилось с той поры когда бахнула гора Килиманджаро.
Она помогала своим, то пожрать что-то принесет, то еще что. Даже их сородичи зверели — пытались на*бать друг друга, отнять. В дикое время они жили. Нынче все были крайне взвинчены.
Все чаще она недовольно смотрела на матриарха. Продалась Скару, как же. Как день ясно было — как львиная ж*па на трон сядет так и все. Они просто наемники.
Несчастный народ питался какими то объедками, пока они там обсуждали свое, Шензи конечно получала вне очереди. Припоминала горелая и речи о том что нужно 1 на 1 со львами биться. Ну и где они сейчас, эти львы? Все так же правят.

— Ладно, бл*ть, — гиена принялась шарить в теплой, прогретой земле, наметенной на скалистую плоскость силой времени. Клубни. Которые никому не нужны особо, и именно потому они еще тут. Да, гиены иногда опускаются до травоеденья — таким образом можно освежиться. По понятной причине у Сахель был извечный сушняк — губ то нет.
Они успели немного запечься за день. И теперь имели хрустящую корочку. И непонятный запах чего то тухлого, если бы гиена знала то сказала бы что это — сера. Привкус тяжелых металлов? Или вроде того.
Такое возможно только тут!
Она просто села у гейзера, наблюдая за термальными всполохами совсем рядом. Иногда можно было рассмотреть огоньки за паром.
— Ох**нно, — с блаженством изрекла она, откусив голову варану и медленно прожевав один из клубней. Но пасторальную нёгу нарушило «Ыыы», раздавшееся где то недалеко.

Кто то хныкал. Как то тоненько слишком.

«Опять эти малолетки»

У горелой почему то сразу же сложилось в голове картина - беснующаяся шайка выбравшая себе жертву.
Когда она возвращалась домой через неблагополучный районы кладбища и гейзеров, то часто видела разного рода драки, которые они разнимали. Порой они пытались драться буквально у нее над головой — за костями не углядишь кто где.

— Сколько бл*ть раз... Сколько раз,  — подхватив обезглавленное тело рептилии, гиена марширующим шагом двинулась на звук. 

Благо это было не так далеко, стоило свернуть из-за скалы и ее взгляд наткнулся на серо-зеленое пятно, похожее цветом на подтухшую почку бородавочника, с такими же темными пятнами на бочках. Он вроде бы не вонял так сильно как почки, а значит - был относительно цел.
Только несло от него каким то знакомым запахом...
Это был самец гиены и он неплохо так нажрался. Сахель это сразу поняла, потому как сама бывала в таком состоянии не раз и не два, поэтому быстро смогла сориентироваться. Еще от него воняло валерианой — сколько он ее принял?
Снова раздалось поскуливание, характерно затряслись лапы. Он будто бы пытался бежать, но не мог, только лапы быстро-быстро сучили, поднимая пыль. Раздалось оглушительное «ЫЫЫАА!».
— Эй, братан, — гиена потыкала лапой в бок. — Эй, проснись! Ну ты и соня! Тебя даже взрывы гейзеров не разбудили. Проснись, говорят что мы уже приплыли! Тебя отпустит, этот точно. Эй, проснись.
Она поняла — ни**я это не помогает.
Поэтому принялась раздавать пощечины лапой.
В глазах ее были странная смесь участия и зависти.
ГДЕ ОН НАШЕЛ?
Нужно было прояснить этот вопрос.

Не истинный пост для разморозки

Этим днем Сахель посчастливилось валяться в кустах у края джунглей. Потому что там росли особые деревья и как раз поспевали плоды. Падь. Как никак отдыхать тоже нужно, нужно следить за своей формой. Так говорил их шаман "Нет настроения - бахни, сестра". И это действительно помогало! Правда каждый трактовал это по-своему - могли что то разъ*бать, сожрать, устроить давку. Главное - действие, так поняла Сахель, а нет то начинается всякая х**ня в головах.
Было довольно свежо - только отдельные лучи пробивались сквозь листву, падая на глаза, что добавляло блаженства. Будто стая розовых фламинго укачивает тебя как бы посреди океана из крови и креветок, а потом кладет в слоновью тушу, как в колыбель, и говорит голосом мамы из детства - "все это твое". Она была птенцом, посреди очень дружного семейства, где даже никто не матерился. Да и не нужно это было. К чему это неуважение? Каждому давалось по потребностям его, и от каждого ждали действий по его способностям. А потом они летели куда то через океаны, где также было много-много трупов. Дефицит пищи был упразднен, казни - отменены. Может это и не фламинго были вовсе, но они были розовыми, э, такие, с лысыми шеями. Гиене снились замечательные сны, в которых правда кто-то нелепый рыдал по-гиеньи. Это было странно.
Пробуждение оставило ощущение неясной вины и сушняк. Было темно, но уже светало. Встав с привычной мыслью о добавке, Сахель тотчас упала - окружение все еще кружилось. Тем не менее упрямая мысль была сильнее каких то вертушек, волевым образом она поднялась, начав шерудить в поисках укатившихся плодов. Нашла она совсем не много - штук пять, а казалось их было намного больше?

—  А-уу!

Она перестала чавкать. Снова раздалось это хныканье. Ровно то самое, надрывное "выыаа" на которое способны только полосатые гиены. Нет, это не птица. Сахель завертела головой, но кругом были листья.

—  Выа-ыыыыыы! Хнык-хнык!

"Не плачь, бл*дь! А то я тоже заплачу!" - глаза заслезились, так жалобно вдруг стало, прямо таки х**во, резало по душе. Кому то плохо. "Нашим ху*во, наших... бьют. С*ки!"

Она вскочила - обуял пылкий душевный порыв. 
Вроде бы нащупав ту нить звука, гиена двинулась туда. Пускай шатаясь, пускай нетвердо, но упрямо, словно нарушая биохимические законы и расщепляя алкоголь быстрее положенного. Еще почему то пахло буйволиным г*вном. Рыдание и г*вно. О. Возможно это было как то связано?

—  Почему ты... Меня... Бросила-а-а-а!

"Куда?"

Ей никто не ответил - только ветка хлестнула по морде. И вот, взору открылся обрыв, ослепительная луна в небе, и сам источник звука. Это был самец полосатой гиены, от него несло перебродившими плодами. Сахель даже не разозлилась что он наверняка выжрал тут все в округе. Этот тощий патлатый дрищ рыдающий был как бы на постаменте, возвышавшемся над лугом с одиноким деревцем, откуда доносился шум буйволиного мычания, характерный запах навоза и мускусного пота. Еще тут был один стервятник.

Нетвердой походкой Сахель сунулась вперед, подобно зомби, из уст вылетело только невнятное:

—  Э-э?

Заплаканная морда повернулась к горелой - челка, черные пятна вокруг глаз, все естество пронизано меланхолической тоской, доведенной до края. Он как бы устыдился зрителя и нет, уже не рыдал - в чертах морды промелькнула холодная, фаталистическая решимость.

—  Ни шагу дальше, ж-женщина... Оставьте меня! —  Долговязое тело мелко затряслось, хотя было довольно жарко. Полосатый сделал шаг, как бы предупреждая, со строгим видом глядя.

"Бл*, да он решил само... самообнул...самообуволиться!" —  Тут до Сахель дошло что он сейчас спрыгнет с утеса и гарантированно размозжит себе голову. Или сломает позвоночник. Станет маленьким буйком потерявшемся в буйволином море. Но он отвернулся, продолжив надрывно кричать куда то вниз. 

—  Несколько лет в непрерывной борьбе, исход которой известен - могила? Как черви рождаясь обречены быть слепыми, из гнили родившись и в гнили растворившись. Мы ходим по миру как бездарные сонные к... коровы.  Бездельные... безстельные коровы. Стелимся то тут то там. Мычим тоже как они - невнятно. Ничего родить не можем подолгу. И жуем бред по десять раз. Для чего? Зачем? Непонятно. Я даже разо... разобрать это мычалово не могу.

Раздался неодобрительный буйволиный гул снизу. Стервятник выглядел вполне заинтересовано.

Сахель сделала пару шагов.

—  О чем вы все вообще? Что вы злобные все такие? Почему не можем ничего? Приходят-отбирают, вот эти все - львы, леопарды, крокодилы. А мы что? Мы чем хуже? Стоим, смотрим, терпим. Только громче нужно мычать, кто больше всех насорит - за тем и земля. Неспособные родить ничего кроме помета, трусы! Скот!

Гул мычания перешел в грохот и какую то возню, стук. Мелко зашаталось деревце рядом с обрывом.

—  ...Ди сюда, с*ка...

Шатаясь, гиена проявила все свое коварство, двигаясь максимально тихо. Ну или ей так казалось. Впрочем, самец был отвернут от нее.

—  Быть или не быть? Для меня особой разницы не имеется, я уже в своем сознании преисполнился всей бития...бытия жестокостью и участвовать в ней...нем не желаю... Вот я спрыгну со скалы, вот я был и вот меня не стало. И тогда узнаешь ТЫ! Да, я трус, ничтожество, п-прощайте. — зверь зажмурился, подняв лапу.

—  Ты... Ты что там о себе придумал? Ну ка БЫТЬ! —  В искреннем порыве воскликнула Сахель, у горелой аж дыхание сбилось от слов таких. Ну не должны гиены умирать, вот так! На ровном месте.

Он же упадет.

Сахель вложила все силы в рывок. Кинулась откуда то сбоку, но не строго вперед. Каким то чудом, совершенно в последний момент ей удалось сомкнуть челюсти на лапе повыше колена и при этом не укатиться еще дальше, сбив с ног.

—  Отстань! Отстань от меня! Дай мне умереть, женщина! —  Самец пискнул, его тощие жилистые лапы дергались как у паука, барабаня по гиене.

"бл*, бл*..." Это же он сейчас может съеб**ься?
Значит надо покрепче... Гиена совершенно не заметила что чересчур сильно сжала зубами лапу.

—  ААА! ОТ**БИСЬ! —  писк превратился в истошный вопль, хлынула кровь.

Самец вцепился куда то в бок Сахель, но если честно ей уже было строго по**й - висела задачка поважнее. Впав в панику от дикой боли, полосатый принялся истерично лупить лапами по обьемному боку, кусаясь, и дергаясь, что в итоге повалило и увлекало к краю все больше и больше...

Раздался какой то треск и удар. Булыжник скалы начал опасно крошиться.
"Ой."
Часть края рухнула вниз. Сахель заскользила лапами, лишь чудом зацепившись о какой то корень и погасив импульс.

Полосатый повис передней частью тела вниз, все больше кренясь. Естественно, встать он физически не мог — задняя лапа была в зубах.

—  БЛ*ДЬ! —  заорал гиен, выдохнув от ужаса. Внизу уже собралась целая толпа, мотающая рогами.

И она жаждала распятия и крови.

—  Да, давай, кидай шизика нам!

—  Я ему покажу мочилово!

—  Совсем совесть потеряли... Малыш, не смотри на это. А ты, сына? Можешь как следует пнуть этого заучку? Я подойду и помогу, как отведу малыша...

—  А может вы не будете все же его топтать, господа? Вы ж не звери как эти хищники. Пырнете пару раз и хватит. А то мне потом от земли его отделять клювом, сложно, господа.

— ААА, Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! —  всхлипнул полосатый гиен.
Сахель всегда славилась мертвой хваткой, но задачка была еще более сложная — встать. Дело в том что у нее руля как такового не было - был только куцый хвост, Так что особой кошачьей грацией она не могла похвастаться.
Но надо. Не шатаясь.
Она напрягла все свои жизненные силы для этого, кряхтя, подобрав под себя лапы. Привстала.
Напряглись мышцы на спине. Шкура на лапе затрещала... придется ему как то... ну, без нее...
Рывок.
Самец смиренно зажмурился.
Еще один.
Буйволы злорадно замычали.
И... она его вытащила, еще зачем то оттащив максимально далеко — к кустам.
Когда она его отпустила то полосатый так и остался сидеть с закрытыми глазами.

— Эй, проснись, — гиена потыкала в него лапой. Самец мелко трясся. Открыв глаз он тут же бессильно выдохнув упал мордой в гиену.
— Ладно, братан, ну-ну. —  Услышав рыдания, она похлопала его по спине.
— Пойдем бахнем, а?

● Ссылка на тему/сообщение: Диара
● Что нужно сделать: в микроволновочку на разморозочку (сам профиль тоже не забудьте пожалуйста)

пост

Нужно отдать Танкиши должное: нырнув в эту разнопёрую толпу, он практически сразу скрылся из виду. Парень он был крупный, даже на фоне жако казался эдакой скалой, но благодаря его крайне выпедрёжному оперению сумел буквально слиться со всей этой компанией. И всё же порой Диаре удавалось выцепить из этого буйства красок своего знакомого, пусть он и пропадал из поля её зрения буквально в следующую же секунду. Пташки подлетали к нему одна за другой, утягивали в танец, нисколько не страшась его габаритов, а Киши... погодите, он что, и впрямь высматривает ей добычу повкуснее и побольше? Да, по ней не трудно догадаться, что такие плечи Ди не ткачиками наела, вот только сперва ей начинало казаться, что птах так увлёкся пернатым карнавалом, что и позабыл, что там, в кустах, его всё ещё ждёт голодная львица. Но нет, Танкиши помнил об уговоре, и, продолжая кружиться со своими пернатыми собратьями, вовсю готовился исполнить свой долг.

Наблюдая за ним издалека, Диара поняла, что её не отпускает странное чувство. Нет, желание наброситься на него практически пропало — спасибо толпе мясных крылатых шариков перед глазами — просто среди своих собратьев он казался... чужим. Птах кружился со всеми, подпевал в такт, был таким же ярким и шустрым, но другим. Слишком большой. Слишком стремительный. Слишком... хищный.

Джунгли сотряс пронзительный птичий крик — и кошачья морда расплылась в улыбке. Надо же, не прогадала!

Поначалу она была уверена, что её засланный казачок готов обречь на погибель всех своих собратьев, только бы не досталось конкретно его семейке. И такой расклад её вполне устраивал: обеспечивайте этой даме обед на вынос, и она станет самым дружелюбным соседом для вас. Но Танкиши не просто подгонял Диаре пташек на поимку, он сам активно участвовал в этом нападении средь бела дня. И, кажется, наслаждался происходящим не меньше его мохнатой знакомой. Наслаждался устроенной ими паникой, летящими во все стороны перьями, запахом страха. Неожиданно этот наглец оказался чудесным парнишкой, умеющим веселиться по-настоящему.

Впрочем, долго наблюдать за товарищем львица не стала. Какой тут любоваться этой пернатой жопкой, когда еда буквально улетает из-под носа?! Самка ловила птиц играючи, будто львёнок с принесёнными мамой мышами. Кого-то она хватала лапами, слыша, как под её собственным весом ломаются их хрупкие грудные клетки, кого ловила клыками, откидывая в сторону и оглушая о деревья, а особо мелких заглатывала прямо целиком. Сейчас её не особо волновало, что потом она устанет выблёвывать перья, она была слишком сосредоточена на том, чтобы переловить как можно больше пташек, чтобы наесться от души и проспать дня два под каким-нибудь деревом. Чего ещё можно желать после долгого путешествия по пустыне? Раненых добивать Диара не торопилась; поломав этим малышкам крылышки, позже она сможет не торопясь общипать их и сожрать. Киши, кажется, занимался тем же самым, не упуская возможности подбить как можно больше улепётывающих с танцпола. Всего за мгновение они вдвоём превратили эту сцену с концертом в ковёр из цветных пёрышек, кое-где окроплённых кровью. Она даже пошутить хотела на эту тему, как вдруг услышала глухой стук, а после громкое «бульк».

— Таыкифи? — Диара оторвалась от ещё живого жако, которого уже вовсю общипывала. Она заозиралась по сторонам, но так и не заприметила своего дружка. А такого здоровяка трудно пропустить, между прочим! Взгляд её коснулся водной глади, алеющей буквально на глазах. Сама не зная почему, Ди так и бросилась к воде, сплёвывая перья на ходу и мгновенно позабыв о пташках на земле. Успеет ещё добить, тут её доставщик еды тонет, кажется!

Взяв разбег, самка плюхнулась в воду, пытаясь пастью ухватить барахтающегося знакомого. Ну или... вот это пернатое нечто, которое чем-то отдалённо напоминало его.

ГМу

юзаю талисман удачи, чтобы выудить братана

● Ссылка на тему/сообщение: 165 сообщение
● Что нужно сделать:удалить, отправлено не с того аккаунта

● Ссылка на тему/сообщение: 542
● Что нужно сделать: удалить

● Ссылка на тему/сообщение: Мванга [заморожен]
● Что нужно сделать: поднять из архива

пост

Прыжок — заканчивается не лучшим образом; это — если мягко говоря; если предельно честно и откровенно — прыжок этот спасибо, что не становится последним в жизни Мванги. Острая боль прорезает лапу, Мванга издаёт полурык-полустон и валится кубарем на землю; конгони (считай, победивший в честном бою) уносится дальше, но Мвангу это уже не интересует — в глазах на секунду темнеет, а резкое столкновение с твёрдой поверхностью выбивает из него все мысли разом: и об охоте, и о конгоне, и об испытанном микропозоре; да даже о добре и зле — короче, обо всём, что не связано с болью и всплывающей в голове бранью.

«Твою ж...».

Мванга не замечает, как и в какой позе валится на землю; зажмуривает глаза после удара и не открывает их до тех самых пор, пока не понимает, что дальше уже точно никуда не переместится. Сначала — оседает лёжа неподвижным камнем; затем — двигает шеей и поднимает голову. Попытка двинуть лапой заканчивается неудачей.

«Больно» — мысль первая, Мванга щурится и сглатывает; «Сорона» — мысль вторая, он морщится и скалит клыки то ли от боли, то ли от досады.

Мир вдруг становится очень тихим и недружелюбным. Мванга двигает задними лапами — кажется, они в порядке; подминает их под себя и поднимает голову. Взлохмаченные пряди гривы закрывают обзор; он откидывает их резким движением головой и пытается приподняться. Как ожидается, выходит плохо — резкая боль заставляет его издать недовольное «тц» и сдаться; от неожиданности Мванга немного подаётся вперёд и пряди снова выпадают на перед морды, закрывая обзор.

Мванга прекрасно понимает: времени и возможности сейчас себя жалеть у него нет. Он оглядывается в поисках Сороны или Тасяня, но не видит ни того, ни другого; у него проскакивает мысль: может, его внимание всего лишь рассеяно из-за травмы и небольшого шока; тем не менее, факт остаётся фактом — сейчас помочь ему некому, а значит, нужно что-то придумывать, нужно как-то ориентироваться — и желательно делать это побыстрее. Опустившаяся на земли южного кряжа ночь то ли играет ему на руку, то ли наоборот делает всё намного сложнее — пусть «новоиспечённого инвалида» Мвангу и сложнее заметить в такой темноте, но и ему, в свою очередь, сложнее найти братьев. Мванга старается прислушиваться и принюхиваться, но в голове всё ещё всё немного плывёт (в конце концов, прошло не больше десятка секунд с падения), а в висках пульсирует кровь, заглушающая здравые мысли.

В попытках прийти в себя Мванга проводит ещё пару минут. Затем — следует попытка ещё раз встать на больную лапу. «Неумно», журит он самого себя в собственных мыслях, и неодобрительно трясёт головой; набирает побольше воздуха в лёгкие, собирается с силами...

У него получается. Ему всё ещё больно, но, сжав зубы почти до скрипа, Мванга ступает на повреждённую лапу; долго он так, конечно, не выдерживает — поскорей переносит вес на здоровую. Выдыхает: мысль о том, что теперь он стоит (пусть и, по большому счёту, на трёх лапах, а не на четырёх), приносит ему некоторое облегчение. Теперь дело за малым (Мванга усмехается про себя) — найти братьев и попросить их о помощи, потому что одному ему точно не справиться. Интересно, поймали ли братья этого злосчастного конгони на обед? Мванга не ощущает голода сейчас из-за травмы, но точно знает, что оставаться без еды нельзя.

Оставаться здесь одному тоже нельзя. Но что делать?

— СОРОНА!! — Мванга опять набирает воздуха и кричит, озираясь по сторонам, — Нортерн! Тасянь?!

Он знает, что он рискует, но не может сейчас придумать иного выхода из ситуации. Ему остаётся лишь надеяться, что никакому мимо проходящему животному не придёт в голову на него напасть. Мванга шумно дышит через ноздри и напряжённо вглядывается в слегка влажный ночной воздух; прислушивается к каждому шороху.

Ему кажется, что он видит Сорону где-то впереди.

● Ссылка на тему/сообщение: Амон [заморожен]
● Что нужно сделать: Разморозиться

Пост

Начало игры

Целый год пролетел, а родной край словно совсем не изменился… За время странствий Амон не раз представлял их триумфальное возвращение домой. Ему даже казалось, что к концу путешествия он будет ждать этого момента с нетерпением и с трепетом вновь ступит на земли, которые доселе считал своим домом. Появление знакомых пейзажей и вправду вызвало у него некоторое приятное волнение, но лишь мимолетное. Как ни странно, родные земли показались ему вдруг самыми обыкновенными, и он даже поймал себя на мысли, что это лишь очередная точка на карте, еще одна остановка на его пути, но совсем не конечная. Вновь увидев знакомые лица и ощутив знакомые запахи, Амон испытал лишь холодное безразличие, и осознание этого его отчего-то порадовало. Как будто за год он духовно отдалился от родных мест, стал выше их, больше их. Дом стал ему мал, ведь все они не видели того, что видел он, им не понять — так ему думалось, пока он обходил знакомые территории и старых знакомых. Они не изменились, а он ушел далеко вперед.

Однако Амон успешно скрывал свои горделивые настроения за непоколебимо спокойным видом. Хотелось бы сказать, что череда улыбчивых приветствий и учтивых бесед давалась ему легко, но все же это довольно быстро начало утомлять. Словно за время странствий он растерял часть тех скудных социальных навыков, которые у него были. Благо, Нефтис была с ним. Так сложилось, что они были почти неразлучны еще с юных лет. Лишь высшим силам известно, как она стерпела такого сноба, как Амон, но после того, как они год провели бок о бок на своем духовном путешествии, их связь лишь укрепилась. Амон уже давно без тени сомнений считал родственницу своей сестрой, хоть их реальное положение в семейном древе было несколько сложнее. К слову о семье, мать и отец Амона были теми немногими, кого он удостоил по-настоящему теплого приветствия после долгих месяцев разлуки. Большинство же, с кем они встретились на Гепардовых Тропах, были старыми друзьями и товарищами Нефтис, а потому Амон лишь следовал за ней белой тенью, оставаясь сдержанным и немногословным. Вскоре их путь лежал уже к львиным владениям. Нужно было показаться дядюшке Демиду, советнику львиного короля. И хотя в действительности Амону он приходился настолько же «дядюшкой», насколько Нефтис — родной сестрой, эта встреча все же смогла разогреть в нем искренний интерес.

Шутливый толчок в плечо немного выбил Амона из задумчивого транса, и его доселе каменное выражение морды наконец оживилось. Гепард вскинул брови, оглядывая вход в пещеру, и хмыкнул что-то себе под нос, выражая согласие. Лёгкой поступью он проследовал за Нефтис вглубь пещеры, мельком окинув взглядом собравшихся львов. Заприметить Демида в толпе оказалось не сложно, и разномастная парочка уверенно направилась прямо к нему, учтиво обойдя местное собрание вдоль каменной стены. Амон занял место рядом с подругой и, предварительно выпрямившись в полный рост, уважительно склонил голову перед старшим гепардом.

— Наше паломничество завершилось, — самец заявил с заметной гордостью, но не повышая голоса, — И завершилось успешно.

Краем глаза Амон уловил вопрошающий взгляд Нефтис, но все же он не спешил докладывать все подробности их странствий. Это могло быть лишним, особенно в такой обстановке. Политика мало интересовала гепарда, но ощущавшаяся суета вокруг явно была неспроста. Его уверенный взгляд был направлен только на Демида в ожидании его реакции.

● Ссылка на тему/сообщение: профиль Маиши на ЕА
● Что нужно сделать: аналогичная с Леми ситуация: анкета в архиве, аккаунт заморожен, а вот на ЕА она помечена как активная, киньте в неактивных, пожалуйста 🙏

● Ссылка на тему/сообщение: Нур [заморожена]
● Что нужно сделать: разморозьте, пожалуйста....

пост для разморозки

— З*ебца, Кошелёк! — одобрительно гоготнула Нур откуда-то из зарослей, — теперь я знаю, кто протянет мне лапу помощи в эти голодные времена.

Нур, конечно, шутила. Не то чтобы с голодухи ей не приходилось разок-другой подъедать полуразложившиеся останки своего не слишком удачливого собрата... Но конкретно сейчас даже не задумывалась о том, что ей когда-нибудь придётся вот таким же макаром лакомиться вот этой мелкой самкой. Она ж такая уморительная, вы ток гляньте на неё! Шустрая и внезапная, как дрысня, ну ей богу. Такой точно можно применение найти. Ещё послужишь на благо партии, короче! Плюнем, крякнем и надёжно склеим тебя и всё, можно в полёт отправлять.

«Мелкая, но бойкая. Авось чё вырастет из неё. Хотя, про рост это я погорячилась, канеш...»

За всё это время Нура не услышала ни скулежа, ни рыданий со стороны этой хрупкой на вид самочки. Хотя, надо сказать, очень даже поняла бы такое поведение: она представляла, какая боль сейчас мучает её напарницу. За время их болтовни шок уже давно должен был пройти, и теперь та в полной мере могла «наслаждаться» последствиями знакомства с бубалой. Неудачного, прямо как вся их жиз...

Палка!

Нур от радости аж бросилась на несчастную ветку, невесть откуда взявшуюся на этой равнине, будто она вот-вот исчезнет. Времена тяжёлые, знаете ли, вдруг не они одни сюда коммуниздить пришли? Взяв свою находку в пасть, Нур вышла из зарослей, сияя, как лысина на солнце. Но даже похвастаться как следует не успела, тут же вперившись в напарницу мрачным взглядом. Ты чё удумала, мать? Ваше прямое начальство тут ходило, искало и даже волновалось — и всё чтоб просто сказать «а хр*н с ним, пошли»? Ну уж нет. А ну сидеть бояться!

— А ну, слышь! — гаркнула старшая, выронив несчастную палку. Грозной, впрочем, выглядела недолго: ветка приземлилась аккурат ей на пальцы, и Нур стала от боли трясти лапищей перед собой. — Ты давай завязывай с этим самым! Сиди и не рыпайся.

Гиена отнесла палку поближе к подчинённой, чтоб на радостях её не потерять, и стала срывать длинные травинки поблизости. Выбирала такие, покрепче, чтоб точно выдержали все её махинации. Потому что если эта её самодельная шина развалится, не выдержав и пары метров, от её негодования уши завернутся даже у Киш.. Кош... Да как её там..

Решив, что взяла достаточно, Нур с умным видом стала раскладывать всё это безобразие перед напарницей, чтобы она могла положить лапу поперёк травинок. А вот как Нур будет их завязывать, простите, пастью — другой вопрос. Ну вы ж как-то языком веточки от ягодок завязываете, извращенцы! Значит, и у неё получится.

— Лжсь, — скомандовала Нур, важно сжимая палку в зубах.

● Ссылка на тему/сообщение: Профиль Кеши и самого Кешу + анкета
● Что нужно сделать: Разморозить

Пост отправил в ЛС.