Каменная крепость >>> Река в пустыне >>>
С того самого момента, как Морох и его спутницы достигли берегов реки и осознали, что не могут точно "взять" дальнейший след убежавшей троицы львят, вследствие чего было принято решение пойти наобум, взяв прямой курс на земли прайда Нари, черногривца не покидала мысль, что они все-таки ошиблись с направлением поисков. И чем дальше львы отходили от Крепости, тем сильнее крепло это подозрение и тем мрачнее становилась и без того угрюмая физиономия Мороха — все-таки он до последнего надеялся, что ему удастся нагнать сыновей и забрать их с собой к вулкану, таким образом спася этих мелковозрастных идиотов от медленной и мучительной смерти под прямыми лучами солнца. Все-таки он не для того столько месяцев таскал их за собой едва ли не по всей пустыне, чтобы сейчас так легко и бездарно потерять всех троих разом... В то же время, он четко осознавал, что ни он сам, ни его куда менее выносливые женушки просто физически не выдержат денно и нощно мотыляться по раскаленным барханам в поисках сбежавших подростков, да и вряд ли двойняшки вообще согласятся на такое. Они, конечно, казались преданными своему новому господину и вполне искреннее ему симпатизировали, но будь он сам на их месте — стал бы он так себя мучить? Рисковать собственной жизнью ради чужих львят... Морох не был слепцом или идиотом, он прекрасно видел все эти пренебрежительные, а временами даже откровенно недовольные и раздраженные взгляды, бросаемые в сторону его сыновей. Он понимал, что ни Теффи, ни Бастет не обязаны были за ними присматривать и уж тем более разыгрывать жаркую материнскую любовь. Они пошли за Морохом только лишь ради него самого, и наверняка им куда больше хотелось завести своих собственных львят, нежели играть роли терпеливых нянечек для не шибко-то воспитанного и здорового на вид потомства от какой-то левой, совершенно незнакомой им самки. И если бы он заставил их продолжать поиски (чего он на самом деле не хотел, ведь ему было далеко не наплевать на этих здоровье), они бы, скорее всего, просто ушли бы от него на поиски куда более заботливого и здравомыслящего самца. Пустыня — не саванна, здесь не повернешь назад в любой желаемый момент и не потратишь пару-тройку дополнительных часов на рысканье по испепеляющей жаре или пронизывающему ночному холоду. И раз уж они изначально промахнулись с выбором пути, теперь уже не было смысла куда-то возвращаться, заново проходя весь этот нелегкий путь и тратя последние остатки сил на тех, кому, очевидно, было совершенно наплевать на твою любовь и заботу.
Морох, в принципе, знал, из-за чего они сбежали... не сложно, знаете ли, было догадаться, учитывая их с Сотой напряженный разговор с глазу на глаз. И от того он чувствовал себя еще более раздосадованным, глубоко разочарованным даже. До недавних пор он хотел верить, что его сыновья окажутся умнее этого. Что Сота вникнет в его довольно-таки простую и внятную просьбу. Что он поможет ему заботиться о младших. Как самый крупный и сильный львенок помета — возьмет на себя роль старшего брата, по сути им не являясь, ну или на худой конец просто будет следить за тем, чтобы его братья не попали в серьезный переплет... Но нет, тут Морох ошибся. Ошибся в Соте и его умственных способностях. И с чего он взял, что этот дурачок хоть сколь-нибудь похож на самого Мори в подростковом возрасте? Они оба были вспыльчивыми и драчливыми, нетерпеливыми, дерзкими по отношению ко всему, что их окружало, но Морох никогда и ни за что не подставил бы под угрозу жизни своих сиблингов. Он присматривал за ними. А вот Сота этого делать не умел. Или не хотел, уж черт его знает... Короче говоря, зря он на него рассчитывал. Но кто ж мог предугадать, что львята выкинут ТАКУЮ глупость всего через несколько часов после того, как Мор впервые за все время попытается наладить с ними контакт? Не глупость даже, а откровенный идиотизм, отважно (и безмозгло) отправившись на встречу со своей собственной смертью.
Это точно были его дети?
Что ж, быть может, им все-таки удастся как-то выкрутиться из этой совершенно безнадежной на вид ситуации... В конце концов, они уже не маленькие львята, а подростки, и имеют какие-то простейшие навыки выживания в пустыне. Возможно, им удастся продержаться какое-то время в дороге без помощи взрослых и выбраться-таки на более пригодные для жизни территории... Увы, Мороху уже не суждено было об этом узнать — по-крайней мере, в ближайшие дни и недели точно... а то и месяцы, учитывая, как далеко они успели отойти друг от друга. И по мере приближения к затухшему вулкану, чье извержение им посчастливилось наблюдать за целые десятки километров от места трагедии, мысли хромого самца все больше сосредотачивались на предстоящей им с двойняшками "миссии" по исследованию горного подножья и поиску уцелевшего зверья. Мор уже очень давно хотел сюда наведаться и посмотреть, что же сталось с его родным... окей, не очень родным прайдом, в котором, тем не менее, оставалась чуть ли не вся его семья. Удалось ли им выжить? Хоть кому-нибудь из них? Честно говоря, уже ступая по этому жуткому, обугленному и, как следствие, совершенно безжизненному пепелищу, Морох начинал сомневаться в этом столь же сильно, как и в том, суждено ли его сыновьям в одиночку преодолеть целую пустыню.
Огонь не пощадил ни самой местности, ни ее обитателей, судя по тому огромному количеству обожженных, полуразложившихся либо растасканных падальщиками трупов, что они с Тефнут и Баст повстречали на своем скорбном, молчаливом пути. Морох с трудом узнавал прежде хорошо знакомые ему территории, и даже не сразу осознал, когда они перешли границу некогда такого красивого и процветающего королевства. Какой ироничной, порою, бывает жизнь! Он так отчаянно боролся за лидерство со своим дядюшкой Нари, так жадно стремился завладеть этими землями... А ведь победи он в той злополучной схватке за престол и стань новым королем прайда — уже спустя очень короткое время его владения буквально на глазах обратились бы в прах. И не факт, что сам Мори уцелел бы в этом кошмаре. А он-то думал, что он х*ров неудачник и ему чертовски не повезло, хах... Наоборот — вовремя сделал ноги, что называется!
Но вот своих родных Мори было искренне жаль. Он не хотел верить в их трагическую смерть... Но ничего другого ему, как видно, не оставалось.
В какой-то момент, самец прекратил медленно, с пугающим хрустом и не менее отвратительным на слух чавканьем под лапами вышагивать по этой проклятой всеми богами местности, то и дело следя за тем, чтобы не напороться по случайности на чью-нибудь остро торчащую из грязи кость, а просто замер посреди этого жуткого, истыканного сгоревшими остовами некогда пышных и раскидистых деревьев пустыря. Откуда-то сверху неприятно накрапывало, облегчая дыхание и прибивая остатки пепла к земле, а также вынуждая Мороха раздраженно встряхивать своей густой, отяжелевшей от влаги гривой. Ну... хоть не так жарко было, после пустыни-то.
— Когда-то это был саванновый лес, и я часто его патрулировал в компании своих братьев, — молвил он в легкой не то задумчивости, не то банальной отрешенности, скользя взглядом по их мрачному окружению. — Сейчас они, скорее всего, уже мертвы... как и мои мать и сестры. Но я все-таки хочу это проверить. Разделимся. Я осмотрю эту часть леса, что ближе к подножью, а вы держитесь ближе к открытой местности. Чуть что — подаем рычание и возвращаемся к этому месту. Будем ориентироваться на вот это большое дерево... кажется, оно выглядит наиболее целым из всех, — он эдак скептично оглядел худо-бедно сохранившуюся древесную крону у себя над головой, что даже от дождя толком защитить не могла. Но тем не менее — хоть какой-то ориентир. Для пущей надежности, Мор еще и пометил почерневший от огня ствол собственным запахом, развернувшись к нему задом и приподняв хвост в давно привычном ему, кхм, жесте. — Осторожнее там, — коротко рыкнул он своим львицам напоследок, а сам медленно побрел дальше, в заранее обозначенном им же самим направлении. Страшно не было... но все-таки он поневоле держался настороже, то и дело сумрачно зыркая по сторонам своими темными глазами-вишнями из-под нахмуренных кустистых бровей, прислушиваясь и вбирая носом отвратительные местные запахи — неповторимая смесь гари и мертвечины, едко терзающая ноздри изнутри. Аж блевать хотелось.
— Хм... — он застыл где-то спустя пару сотен метров от места условленной встречи, вдруг уловив громкий шум в отдалении. Чьи-то напряженные, исполненные душевной муки всхлипы и крик... Учитывая царившую кругом него могильную тишину — этот звук казался ну очень уж четким, каким-то настырным даже. Как такое проигнорируешь? Морох, впрочем, не стал ускорять шаг, а просто спокойно и сдержанно прокрался дальше, чутко подергивая спутанными кисточками ушей, то и дело принюхиваясь острастки ради... и в конечном итоге замер за несколькими большими камнями, с растущим удивлением наблюдая за истерикой незнакомого его бабуина, что вовсю бился лбом о невидимую стенку, трагично воя и заламывая лапы к темнеющим небесам. Но куда больше этой дурацкой обезьяны, Мора заинтересовали силуэты застывших напротив львов. Их было двое, и хотя стояли они задницами (простите, спиной) к Мороху, тот все равно с легкостью их узнал. Как тут было не узнать Хофу, родного брата! И эту... хромую... как уж ее там звали... Плио... Клио... неважно. Затюканная бастардица Нари и по совместительству его двоюродная сестра, которой он почти не интересовался во времена своей жизни у Килиманджаро. Во-первых, его в принципе тогда не интересовали всякие инвалиды, он вообще считал их обузой для прайда, а во-вторых — она все равно была сильно младше его самого. Какой там интерес! Даже не разговаривали толком ни разу. Да и сейчас ему было совершенно, пардон, наср*ть на ее присутствие. Вот Хофу, Хофу — это совсем другое дело! Значит, кто-то из его семейства все-таки выжил, и это безусловно внушало оптимизм... Вопрос только, с какого ляду они торчали здесь вдвоем, с этой обезумевшей макакой, и где сейчас находились все остальные? Мор помолчал какое-то время, пристально наблюдая за этим цирком со стороны... а затем плавно и бесшумно улегся брюхом в грязь, не спеша давать о себе знать. Ему было интересно, чем же это все закончится.
