Откуда-то из-за плеча послышался голос подростка. Элис резко вскинула голову и увидела гиену в сопровождении шакала. Их она знала и даже доверяла, так что сейчас эта парочка пришлась кстати. Вот только Иннокентий выглядел таким же взволнованным, как она сама. Кажется для него это были первые роды, да и сама львица видела их лишь со стороны. Чтобы вот так, с берега в карьер… это сложно.
Как только львица и генетта вернулись с найденными травами, случилось что-то одновременно страшное и хорошее: незнакомка разродилась. И сразу же потеряла сознание, а из ее детородных органов стала хлестать алая кровь. Элис чуть не задохнулась от ужаса, но все-таки смогла подавить эту панику внутри. Нужно было действовать, нужно было… Она беспомощно посмотрела на Доа, тот на нее. Этот ступор длился максимум секунду, но он дал ей время собраться с мыслями.
— ВЫБИРАЙ! — вдруг вскрикнул Кеша после того, как говорил намного тише.
Элис дернулась. Действительно, придется выбирать. У матери больше шансов, надо лишь остановить кровь. Как бы жестко это не звучало: она сможет родить еще. А вот кто выкормит и выходит новорожденного, если она умрет? Эти мысли пронеслись в голове львицы молниеносно. Она схватила травы и рванула к голове львицы.
— Вылизывай львенка, освободи его рот, — не церемонясь крикнула самка и стала жевать Маи-Шасу.
Она старалась не проглотить ни одной капельки сока этой травы, чтобы не навредить себе. Пережевав все в кашицу, она кивнула Доа, тот открыл пасть умирающей, а сама Элис выплюнула лекарство в рот пациентки. Со стороны это, возможно, было противно, но сейчас эстетика была последним, что волновало всех присутствующих. Она запрокинула голову львице и погладила ее по горлу, чтобы спровоцировать глотательный рефлекс. Секунды, пока действовало лекарство казались просто вечностью. Наконец, кровь перестала течь, но десна самки были слишком бледными, а дыхание слишком поверхностным. Жизнь уходила из тела роженицы, и Элис ничего не могла с этим сделать. Пара рваных вдохов, и…
— Кажется, все, — глухо произнесла она, поворачиваясь к Иннокентию
Это была ее первая смерть. Она не смогла ничем помочь.
